Сначала его узнаёт Страж, ни разу в жизни его не видевший, затем в ходе милой беседы с братом мифического Белого Владыки их заносит в Свод Небес... Дичь какая-то. Как демон мог оказаться в Своде и, самое интересное, уйти оттуда целым и невредимым? А теперь, изволите видеть, еще и фениксы! Да за один взгляд на свою пещеру это дикое племя готово растерзать на месте, а тут...
Март вспомнил, что они ворвались не куда-нибудь, а именно в пещеру Пламени, и мысленно вздохнул. Десять минут назад это было. Он видел, как Пламя рванулось им навстречу гудящей стеной, яростной и жаркой. Март успел только глаза закрыть. И поэтому не сразу уловил, когда дикий жар отступил, отхлынул. Успел только поймать взглядом странную, невозможную картинку — огонь, как живой, расступается перед Стражем, открывая скальную нишу и тело женщины на каменной плите... И перед мысленным взором Марта снова прокручивается недавняя сцена.
— Сними девушек, — на ходу бросает ему Страж, шагая в коридор с огненными стенками.
Девушек? Март только головой покачал. Страж не устает его поражать. Пещера фениксов, причем абсолютно пустая (нонсенс!), живое Пламя, демон за спиной (вот откуда он знает, что я не захочу его убить?), а его волнуют девушки! Где он, кстати, их узрел?
О! Вот где.
Девушки висели на стене, оплетенные и опутанные так, что даже их нагота в глаза не бросалась. Почти не бросалась. Март мимолетно посетовал на фениксов, додумавшихся прикреплять пленниц так, что видишь в первую очередь не лицо... совсем не лицо... и потянулся к веревкам.
— Мм! — отчаянно возопила девушка.
Что это она? Тоже не доверяет демонам? Ну-ка, ну-ка...
Март аккуратно отклеил с ее губ пленку.
— Что?.. — начал он.
Но пленнице фениксов было не до его расовой принадлежности.
— Сначала наручники! — выдохнула рыжая красавица. — Веревки потом. Осторожно, чтоб ни щепки... нельзя... лучше сними их с цепи вместе со мной, а потом...
Что — потом, Март не расслышал, но насчет того, чтобы снять наручники, — это пожалуйста.
За его спиной послышался стон, потом изумленное восклицание:
— Ты?
— Я. А кого вы ждали увидеть?
— Лизу, — вымолвил с усилием женский голос. — Лизу... Она... Пламя защитило меня, не дало ей подойти... никому... Где Лиза?
— Сам очень хочу знать! Сейчас спросим... вставайте... осторожно. Как вы себя чувствуете?
— Что ты мне дал?
— Регенератор. Новое лекарство...
— Но как тебя пропустило Пламя?
О чем там дальше говорили раненая и Страж, Март не слышал. Как раз в этот миг он разрезал последнюю веревку, и рыжая пленница упала ему на руки, будто тяжелый мешок. По лицу скользнули, засыпали глаза душистые волосы...
Март пошатнулся, инстинктивно прижимая ее к себе, удерживая равновесие. И наткнулся на сердитый шепот:
— Пусти! Анжелку сними, ей хуже. И в огонь.
— Что? — не понял Март. В следующий миг он едва не порезался о собственный нож — рыжая пленница, высвободившись из его рук, бросилась в Пламя, бесстрашно сунув в него руки вместе с наручниками...
Март с усилием вернулся в настоящее — к пещере со странными факелами, к неподвижно простертому телу женщины. К огненному взгляду рыжей девушки — теперь он знал, что ее зовут Марианна.
Кстати, она почему-то отвела глаза. И обратилась к соплеменнице:
— Белла, что?
— Я не понимаю. Лиз не ранена, она... она будто пустая. Даже искры не чувствую. Марианна, — темные глаза потрясение всмотрелись в бледное лицо беспамятной женщины... — Она... она...
— У Елизаветы отобрали Феникса, — сухо сказала светловолосая женщина постарше. — Пламя отняло. За недостойное поведение. А я полагала, что это сказки...
Пламя смыкается над ее лицом, как вода.
Такое спокойное лицо, такое ясное. Сразу и не поверишь...
Лина, Лина.
Одна подлость, одна щепка — и ты могла исчезнуть. Снова. Только не это!
Пламя точно кипит вокруг ее тела — одежда, заколки, амулет рассыпаются искрами, бесследно сгорая в этом странном огне. Пока не остается только тело — розово-золотое от жара, одетое в пламенные блики. Оно будто светится изнутри. Словно пламя перелилось в кровь, словно она купается в нем, как в свете.
И проклятая щепка в нем тоже сгорит бесследно. Должна сгореть. Должна. Должна. Должна!
А огненный вихрь кипит и кипит, и вихрятся искры, укрывая ее от чужих взглядов. До того момента, как она оживет. Разомкнет ресницы, оглянется по сторонам, увидит его.
— Готово, — шепчет рядом голос. — Просыпается.
Она и правда похожа на спящую. Огненная девушка...
Вот шевельнулась рука, провела по лицу, задержалась на лбу, там, где была рана. Вот гибкая фигурка поднимается из огня...
И Анна отводит взгляд от обнявшейся, прикипевшей друг к другу пары. Она, опытная и пожившая женщина, знала и любовь и расставание, и все же в этот миг она завидует своей правнучке.
Внимательно слушая Савела (тот предлагал припрячь к разведке на Уровнях нейтральников — мол, сами выражали желание помочь), Дим осторожно, в полкасания тронул связь с Лёшкой. Незаметно тронул... чтоб не отвлечь, если у Лёшки проблемы. Тот явно был занят, но касание почуял и отозвался. Не словами, а так, импульсом-картинкой. Все хорошо, мол. Дим уловил блестящие глаза Лины (ага, успела к своим на помощь), чьи-то взволнованные голоса, Марианну, почему-то с тем самым демоном едва ли не под руку... неподалеку Анжелика, живая и здоровая, только не совсем одетая отчего-то. Раньше Дим не видел ее в таком виде. Но все целые...
Значит, и правда все хорошо, как говорит братец. Обошлось.
«Все нормально. А сам-то как?» — спохватывается Лёш.
«Тоже. Расскажу потом».
И Дим отключает связь, на прощанье полюбовавшись этой искристой жар-птицей — Пламенем.
— Все согласны? — заключает Савел.
— Нейтральников на переговоры? Я против. — Даихи едва заметно качает головой. — Это люди без «гири»... без чести. Они будут думать не о поручении — о себе. Как привыкли. Нельзя положиться.
— И я против. — Александр задумчиво рассматривает голограммы членов Ложи. — Верховные из Ложи не принимают всерьез условия, если они идут не от равных. Говорить нужно нам.
— Демоны равны нам? Александр!
— Перед этой бедой мы союзники. Справиться можем только вместе, а значит, не время мериться главенством. Работать надо.
— А потом нас ударят в спину...
— Может быть.
Доверенные Стражи молчат. Не так просто послать в преисподнюю тысячелетние законы. Они уже все решили, и выхода иного нет. Но даже твердо решившийся на прыжок в ледяную воду человек, бывает, медлит перед последним шагом.
