«Дим, настолько плохо?»
«Не знаю».
Кожу жжет. Что впереди? На внутреннем радаре видно: серые не двигаются. Будто ждут чего-то. Чего?
«Огнестрельное оружие на этот раз работает. А у одного парня даже гранаты есть. — Лёшка попробовал улыбнуться. — Продержимся».
«Постараемся».
Что-то коснулось руки, и в голове сразу прояснилось. Лёш делился спокойствием... и энергией.
«И только попробуй не взять! Тебе нужнее».
«Спасибо».
Он прав, но этого не хватит. Были б Координаторы, хватило бы... или нет. Координаторам сюда не стоит лезть. На всякий слу...
Свет!
Знакомое леденящее чувство. Тахасэ!
Дим метнулся вперед, наплевав на предосторожности...
И опоздал. Серый Сои-ша как раз вскинул руки, выпуская на волю сотворенное чародейство.
Воздух на площади вскипел. Замерцал разрядами, похожими на электрические, и зашевелился. Словно состоял из насекомых, и они ползали, двигались. И, обтекая серых, двигались к людям. На глазах отряда одно дрожащее «облачко» накрыло неподвижное тело на мостовой. И помутнело, дрожа... насыщаясь.
Тахасэ, заимствование жизни. Заимствование... Дим видел это только раз, но запомнил навсегда. И сейчас оглянулся на свой маленький отряд.
Никому не выжить.
Лёш, как никогда, был благодарен своему альтер эго. С его памятью, опытом и привычкой к «зрелищам». Без него этот водоворот чужой боли и чужого страха попросту свел бы его с ума... сегодня же.
С опытом Алекса было легче. Он это умел — отстраниться от эмоций, но не утратить «чутья», закрыться, но держать связь... И Лёш мог драться. Идти сам. Помогать Вадиму. Успокаивать людей, нежданно проснувшихся в кошмаре и не понимающих, что творится.
А вокруг творился ад. Черно-фиолетовый купол глушил свет солнца, по улицам метались полуодетые горожане, под ноги попалось тело мертвого подростка...
И раз за разом возникали угловатые фигуры с быстрыми хищными движениями. Дай-имоны охотились на еду...
С отрядом стало полегче — на огрызающийся стрельбой отряд нападали реже, — но и сложнее. Казалось, двигаешься рядом с оголенными электропроводами — чужие эмоции клокотали в нескольких сантиметрах, но пока их удавалось игнорировать. Спасибо, Алекс.
Под ногами уже грохочет мостовая. Площадь близко.
А где серые? Что-то их не видно.
Дим, что? Что? Ах вот как...
«Дим, держись».
«Похоже, нам не выбраться».
«Но пока можем, держимся. Дим, стой! Куда?! Дим!»
Брат исчезает прямо из-под протянутой руки, просто шагает в перенос, тает...
Чтобы спустя долю секунды возникнуть возле серой фигуры с поднятыми руками. Что он дела…
Дим, нет!
Поздно.
Ссои-ша еще улыбался, когда Дим шагнул из переноса. Да и после еще несколько секунд. Дим дал ему время порадоваться неожиданной «подпитке». Мир на секунду расплылся — то ли от усталости, то ли от слепящей, бешеной ярости.
Незваное-непрошеное явилось чужое воспоминание
Рассыпанные по траве рыбки... Невидящие глаза мертвого отца... тянущаяся к лицу чужая рука... горячая боль и чужое удивленное лицо... серое, серое, серое! Вскипающая между ними сила, которую чужак тянет и смешивает, сила, которую отнимают, слабость и боль... И ниточка упрямства... отчаянного, железного, последнего... ты ничего не получишь, гадина, ты-меня-не-получишь!
Не-на-ви-жу-вас.
Ну же, тварь, смотри, я слабый, я шатаюсь от усталости. Нападай! Ну!
Секунды... доли секунды ничего не происходит. А потом серый тянет руку к его лицу...
Чужая рука. И чужая магия. Как ледяные когти.
— Ну что?
— Ничего! — Савел едва сдерживался. Он, Координатор с тысячелетним опытом, хотел бы сейчас поступить так, как толпившиеся на мосту у въезда в город люди, — молотить по преграде до боли в кулаках. — Этот проклятый купол... По нему хоть катапультой бей — ничего! Они с ума сошли, такое устанавливать? В разгар дня, под прицелом этих... телекамер, о свет!
— Видимо, у них не было другого выхода.
— Спокойней, Савел. Мы же сами хотели намекнуть людям, что не все в порядке. Нам нужно будет их содействие... Так что пусть смотрят. Задумаются.
— Не о том говорим. — Александр не сводит глаз с черно-фиолетового, без блеска, купола. — Нинне, можешь сказать, что там внутри?
Координатор-телепат зябко поводит плечами.
— Там... страшно.
«Дим! Что ты наделал, Дим...»
«Я был должен».
Должен...
Тело ссои-ша бессильно сползает к ногам.
А его магия разливается по телу медленным ядом... Тахасэ бушует вокруг ледяным вихрем, голодным вихрем. Перехватив контроль над чарами, Дим запускает его по дай-имонам, и тот кружит, кружит, кружит по городу, настигая серых пришельцев. Отнимая жизни.
Стоять. Не упасть. Держать контроль над чарами. Держаться...
Не слушать криков, не смотреть в лица тех, кого убиваешь. Держаться.
Кажется, он уже весь ледяной. Холодный. Не от влившегося в тело «холодка», нет. От вакханалии смерти.
Я должен. Проклятье, я должен.
«Дим...»
Купол лопается без звона и хлопка — просто исчезает. Координаторы оцепенело смотрят на дымы пожарищ. На врывающихся в город полицию и военных.
А Соловьевы? Они...
Да вот они! Сыновья Александра появляются рядом. Помятые, но живые. И прежде чем кто-то что-то успевает сказать, к ним бросается Александр...
И зачем в Своде делать окна, если там все равно ничего, кроме облаков, не увидишь! Замок-не-на- земле-не-на-во-де-не-в-воздухе... где он на самом деле?
Лёш отвернулся от неправильного окна. В двадцатый раз прошел по пустой комнате.
Ему нужно было к горным. Его ждала Лина. Должен был вернуться с Уровней Март — он обещал не только поразведать обстановку и закинуть Ложе пару приманок, но и подтянуть к будущему Белому Владыке одного честолюбивого демона по имени Дензил.
И еще нужно к провидцам, и еще...
Но он никуда не мог уйти. Сейчас — никуда.
Дим...
Да что же это за проклятие такое? Может, судьбу нельзя изменить; может быть, она, как река, раз за разом будет торить дорогу по привычному руслу?! Ну почему Дим опять крайний?!
Лёш помотал головой, отгоняя то, все-таки сбывшееся...
Серый на площади ликующе вскидывает руки. Над брусчаткой неторопливо ползут туманные дрожащие облака... живые... голодные... чей-то перепуганный выкрик: «Дяволите, какво е това?»
