— Скотина! — Лайза еле удерживалась, чтобы не грохнуть об пол тарелку. — Урод! Кобель!
— Лайза, ну не начинай снова! Ни с кем я не был! Я вообще сегодня не выходил из дома. Завтра важный доклад...
— Лжец!
— Прекрати! — Это уже слишком. Она дождется с этой ревностью, что он в самом деле начнет ей изменять!
— Да пошел ты! Ты... — Лайза вдруг замолкла на полуслове и попятилась. — Ты... Ты...
Что с ней? Лицо стало... будто кто-то разом намазал три слоя грима...
— Лайза, тебе плохо?
— Ну у вас и терпение, — вдруг послышался голос из-за спины. — Я бы давно заставил ее заткнуться.
Премьер резко обернулся. Кто это? Как они попали в дом?! Господи, что им надо?
— Вы кто? — спросил он, прикидывая, каково расстояние до тревожной кнопки. — Лайза, за спину!
— Спокойнее. — Незваный гость, кажется, старший в группе, примирительным жестом выставил руки. — Нам просто поручено пригласить вас на встречу. На очень важную встречу...
— Какого черта?
— Шайтан!
— Вы хоть понимаете, на кого подняли руку?!
— Отец наш небесный, защити нас от зла. И избавь нас от...
— Да ответьте наконец, кто вы? Что вам от нас нужно?
Президенты, премьер-министры, крупнейшие финансовые тузы и прочие шишки по-разному выражали свои чувства по поводу неожиданного похищения. Но в угрозах, уговорах и попытках договориться сквозила одна и та же эмоция, у кого-то явная, у кого-то скрытая за семью печатями.
Все они были людьми. И всем было страшно в этом огромном зале, где не было ни дверей, ни окон, а только свет и золотой мягкий пол, из которого будто вырастали каплевидные сиденья, среди этого молчания под золотой крышей. С тех пор как их доставили сюда по одному, по двое-трое, никто не появлялся, чтобы ответить на их вопросы и требования. После шестого «приглашенного», президента Китая, когда стало понятно, что неведомые похитители собирают правящих лиц разных стран, в зале стало нарастать напряжение. Человек создан так, что ему легче пережить знакомое и понятное. Например, похищение с целью выкупа. Ну, решили террористы украсть лидеров цивилизованного мира, чтобы... допустим, чтобы что-нибудь сделать. Но какие, к дьяволу, террористы способны так копировать чужой облик? Переноситься сквозь стены и системы защиты? Ловить пули? И чьи террористы? Насколько можно заметить, в зале были представители каждой страны. Вон, например, афганец. А чуть дальше — лидер Саудовской Аравии. Болгарин. Президент Израиля. России... Неведомые похитители явно были беспристрастны и пунктуальны и никого не пропустили. Разве что какие-то карликовые страны.
Господи, да что происходит?
— Кто-нибудь что-то понимает?
— Misters, at somebody are guesses, for what we here?
— Qui ces avortons?
— Это происки Москвы! — Президент прибалтийской страны, самый старый из всех, традиционно не заморачивался поиском каких-то особых объяснений.
— А в вымирании динозавров мы, случайно, не виноваты? — немедленно отреагировал россиянин. — И когда вы уже успокоитесь?
— Руиг! — тут же вмешался немец. — Спокойно! Надо ждать...
— Чего?
— Это террористы из...
— Откуда? — прошипел тип в халате. — Откуда, ну?
Они все были людьми, а людям свойственно замещать страх агрессией. Потому неудивительно, что расспросы переросли во взаимные обвинения, а спор между израильтянином и человеком в халате — в драку.
И, пытаясь разнять своих коллег, люди едва не пропустили того, чего так напряженно ждали, — в зале зажегся верхний свет и появился человек. Низкий голос разнесся по залу, заставляя обернуться и поднять головы вверх, к узкому балкону без перил.
— Здравствуйте.
Он был молод, неподдельно молод. Сказать «двадцать пять» — наверняка прибавить. Смутно знакомое лицо, светлые волосы... Но толпа разноязыких разноплеменных людей, привыкших приказывать и задавать вопросы, разом затихла.
Если бы у него было время, все бы прошло по-другому. Наедине. В беседах с точно дозированной информацией, по индивидуальному плану для каждого. С подготовленной легендой, с гарантией.
Но времени нет.
Барьер тает быстрей, чем рассчитывали.
Придется так.
Вадим медленно обвел глазами королей и президентов и заговорил.
— Вы гадаете, кто и зачем вас собрал, — сказал человек на балконе. — Думаете, сможете ли выбраться. Надеетесь, что вас будут искать. Не будут.
Он шевельнул рукой, и рядом с ним материализовался еще один человек. Почему-то полуголый, в одних штанах.
— Сейчас убедитесь. Скажем... Сеньор да Силва, можно попросить вас выйти вперед? Спасибо. Прошу.
Просит? О чем?
Но оказалось, последнее слово предназначалось не бразильцу. Полуголый мужчина на балконе шагнул вперед и повел плечами, чуть усмехнувшись...
И стал меняться. Удлинились короткие волосы, сдвинулась вперед челюсть, тело раздалось в плечах и покрылось одеждой, и наконец перед президентом Бразилии предстала его точная копия. Еще одна точная копия.
— Это мимикр, — ровным тоном пояснил незнакомец. — Иногда они называют себя трансформерами, потому что способны скопировать кого угодно. Именно они сейчас заменяют вас для ваших семей и охраны. Никто не будет искать вас.
Ни звука. Полная и абсолютная тишина. Все-таки несдержанные дураки в президенты попадают редко. И сейчас, когда растерянные и порядком напуганные правители наконец оказались перед тем, кому можно было задать вопросы, они автоматически взяли эмоции под контроль, взвешивая любое слово. Даже горячий алжирец.
Намек был ясен до прозрачности — назад они могут и не вернуться.
А еще они искали лидера... того, который мог бы сказать за всех.
И он нашелся.
— Хорошо, — наконец спокойно отозвался россиянин Свиридов. — Вы заменили нас мимикрами. Зачем?
— Надо поговорить.
Светловолосый парень еще раз обвел глазами зал — серо-зеленые глаза неуловимо потемнели — и шагнул вперед. Прямо в воздух. Слитного «аххх» он словно не заметил. Спокойно двинулся дальше...
— Прежде всего, представимся. — Шаг вперед и чуть вниз. — Я Вадим. — Еще шаг. — Маг.
Что?!
Маг остановился где-то за метр от пола и медленно сложил руки на груди.
— Думаю, вы подозревали о том, что мы живем рядом.
Маги... — На раскрытой ладони затанцевал огонь, померцал и погас. — Сильфы...
По залу пронесся ветер, на балконе встал голубокожий юнец лет пятнадцати на вид, и в следующую секунду они ощутили на своих лицах капли дождя...
