— Он остановил взрыв, — торопливо излагал полузнакомый маг. — Вон того смертника видишь? У них была пара демонских закладок, из тех, какими небогатые кланы себе сами пещеры делают. На Уровнях, наверное, раздобыли. Если бы рвануло, то станцию пришлось заново строить. А он как-то почувствовал. Дим, ты...
Я. Это я. И я ни черта не могу сейчас. Ибброхуз мруг хиссоярру дай-имонов вместе с их хрыбанутой планетой! Черная отрава сжигает быстро. Только Пламя сможет... наверное... если черная мерзость не успела сожрать узы. Если...
Все мысли мелькают в долю секунды. Но он не успевает все равно. Не успевает!
Лёшка, странно тяжелый, когда его поднимаешь на руки, вздрагивает последний раз и вдруг становится легким-легким. А потом просто тает. Тает, выцветает на глазах, исчезает. Как призрак. И меньше всего это похоже на успешное возрождение феникса.
Лёшка...
Несколько секунд Дим стоял, невидяще глядя на свои опустевшие руки. Лёшка. Лёшка. Лёшка. В голове было пусто, бездумно и холодно... и, может быть, потому непонятные крики рядом обрели смысл:
— Отвечай! Отвечай! Где он? Где ссои-ша?
— Смолкни, предатель, не тебе произносить звание мудрого!
— Он тебя бросил, скудоумок! Бросил нас всех и удрал! Куда?
— Заткнись. Сними путы — загрызу! Загрызу-у-у-у... тварь! Все вы твари, всех загрызу, всех!
Надо же, а он все еще понимает язык серых. Чужой памяти больше нет, а язык и боевые навыки остались.
— Скажи, где он, Мархи! Пока он не...
— Заткнись, трус! Чем тебя купили? Мы всех вас...
Хватит.
В голове все еще было пусто и жутко, когда Дим оказался возле пленного серого. Двух серых. Один — его звали Нарки, Дим помнил серого пришельца без дайи, а второй... второй лежал на земле. Сторожевые чары надежно обездвижили незваного гостя, но перед дайи оказались бессильны, и пленный сыпал оскорблениями пополам с угрозами, обещая, что сожрет всех, всех, кто сейчас смотрит на него, «дикари тупые»!
Хватит. Просто хватит.
Дим не стал ничего говорить. Он просто встретил глаза серого, удержал контакт и позволил увидеть то, что сейчас на душе.
Он не угрожал, не сжимал кулаки. Не позволил себе ни одного оскорбления. Просто смотрел. И голос, который произнес негромкое: «Где он?» — был очень ровным. Он просто смотрел, не отводя взгляда странно светлых глаз, но отчего-то пленный стразу затих... а потом начал говорить, давясь и запинаясь...
Удар был страшен.
Барьер содрогнулся весь, как рыбачья сеть, в которую влетела торпеда.
Это не просто попытка пробоя. Это... С-с-свет! Проклятье. Что происходит?
Алекс переместился туда, где рвалось, рассыпая сгустки энергии, сложнейшее плетение чар. Изнутри, опять изнутри. Ссои-ша снова? Или новые антигомы?
Еще удар! Ткань барьера ползет и рвется, словно в живое тело вгрызается-ввинчивается бур, проворачивая дыру. Демон, б-больно.
Алекс почувствовал, как наваливается слепящая чернота беспамятства. Еще один импульс — и... все? Барьер лопнет. Серые убийцы повалят «за жратвой», а он ничего... ох, проклятье, паршиво-то как... ничего не сможет?
Ну нет! Надо, Алекс. Надо. А значит, удержишь и через не могу.
— Вадим! Вадим, ответь! — Шар словно вскипел изнутри, высветив знакомое до последней черточки лицо. — Вадим, это срочно!
— Что-то с Ал... Лёшем?
Лицо альтер эго дрогнуло.
— Лёш погиб. Я... не знаю. Надеюсь, что дар феникса все-таки сработал, но сейчас не проверишь. Слушай. Пленный раскололся и выдал, что атака на эту станцию — отвлекающий маневр. Ссои-ша и самые верные помощники пошли на захват другой. И не взрывать — сотворить пробой за барьер. Разрушить барьер...
— ЧТО?
— Милорд! — Шар полыхнул тревожной красной вспышкой. — Перестала отвечать станция в Швейцарии.
Вадим закрыл глаза. Все. Лёш. Алекс...
— Дождались... Дензил, поднимай всех. Пора поработать.
— Есть, милорд.
— Конец связи.
Алекс?
Мгновение молчания, от которого сердце успевает заледенеть, а потом связь вспыхивает огнем.
«Дим, не сейчас!»
«Атака?»
«Пробой. Готовься., мне... не сдержать... целиком... но я дам... дам тебе время...»
Пауза и яростный выдох:
«Сколько смогу!»
Секундное молчание. Напряженный взгляд вверх. Сжатые губы. Касание, от которого шар наливается мягким солнечным светом.
— Александр, Пабло.
— Я занят.
— Александр на связи. Пабло опять экспериментирует. Что случи...
— Готовьте станции к запуску.
Пауза.
— Вадим, ты же знаешь, готовность у них пока условная, — осторожно начал отец. — Еще не все отлажено, и работа в системе опробована только на...
— Станции к запуску. Отец, прошу. Это срочно.
Отец. Одно короткое слово. Здесь он его еще ни разу не говорил.
— Понятно, — негромко проговорил Александр. — Мы начнем подготовку сейчас же.
— Сколько времени вам нужно?
— Четверть часа. Плюс-минус. Все более-менее функционирует, идет обкатка оборудования. Осталось только дать мощность.
— Делайте... После сигнала сразу запуск. Пофазовый, с переходом в полный режим. Все по схеме. Доклады начальников станций — мне лично. Пока.
— Подожди!
Времени нет, совсем нет... но рука невольно замирает над шаром.
— Да?
— Держись, сынок... — негромко говорит глуховатый голос. — Мы в тебя верим... Удачи.
— Спасибо.
Беззвучный выдох. Новый набор на шаре.
Как иногда не хватает привычного «вызова», способного выдернуть любого откуда угодно и представить как лист перед травой! Четверть часа. Пятнадцать минут. Их еще прожить надо. Лёшка говорил, что и одна минута иногда тянется бесконечно. Лёшка...
— Аорру клан Милисски?
— Здесь, милорд.
— Швейцарская станция за тобой?
— Милорд...
— Я сейчас не спрашиваю, как вы ее прозевали, я спрашиваю, когда отобьете?
— Делаем все возможное, милорд.
— Значит, мало делаете! Магда, подключитесь. Попробуйте тоже из-под земли.
— Есть, милорд.
— Дим, ты все слышал?
— Да.
— Приводите там все в порядок и поднимай боевые группы. Сейчас пойдут прорывы, задача боевиков — защита мирного населения.
