Золотистые мантии редкой цепочкой растянулись у стен пещеры. Не хватает только двоих. Да, практически все здесь. А все-таки мало нас. Так мало.
Странно все-таки дела обстоят с этой численностью. Фениксов, считая подрастающих малышек, тридцать один. На все высказывания об увеличении численности клана Лиз качала головой и заявляла, что количество оптимальное. Во-первых, с увеличением числа детей могут возникнуть трудности с воспитанием их в должной преданности и уважении к традициям. Во-вторых, для этого… мм увеличения необходимо привлечь и мужскую половину (Лиз брезгливо поморщилась), а у клана и так постоянные сложности с конспирацией. И не следует их умножать. И наконец, главная сложность: стоит увеличить число фениксов — и начнутся проблемы с их питанием. Заказов на всех не хватит, начнется браконьерство, а то и драки между своими. А Стражи и Ложа Уровней тут же ухватятся за предлог и основательно проредят племя дочерей Пламени. Стражи — потому что фениксов едва терпят (за неблаговидное, по их мнению, занятие). А демоны Уровней — за независимость и… хотя когда это демоны искали причины, чтобы кого-то прикончить? Это племя признает только силу.
Все аргументы матери звучали разумно, и число фениксов оставалось стабильным. Вот только перелистывая страницы старинной книги — маминой книги с названием в переводе это что-то вроде «Летопись огненных свитков», Лина наткнулась на кое-что странное. В общем-то такие книги — история существования клана Феникс — были у всех, традиция даже существовала — переписывать их от руки; но мамина книга была гораздо толще. И на арабском, причем старинном. Лина себя особо большим знатоком арабского не считала, но разобрала, что старинная вязь повествует о сотнях фениксов, собравшихся вместе и выдвинувших какое-то решение. Сотни! А сейчас? Странно. Может, она все-таки ошиблась с переводом? Но проверить не проверишь — мать книгу отобрала, как только увидела, да еще и наказала. Сказала: не твоего ума дело. Ну не моего, так и не моего. Так зачем тогда преемницей объявляешь, почему не отпустишь…
— Найр биит, — гулко разнесся по пещере голос Анны, и Лина на время вытеснила из головы все посторонние мысли. Церемония начинается. — Найр биит, нахну иджтамаа асхаб иля аль-хафля.
«Дочери Пламени, мы собрались здесь на обряд третьей ступени», — привычно всплыли в памяти слова перевода. Древний язык, древние формулы — отчего сегодня все кажется таким странным? Таким… Сохраняя на лице привычное замкнутое выражение, Лина поискала слово — таким чуждым. Да. По-настоящему клан так и не стал ей близок. Не стал семьей. Несмотря на завидное происхождение (дочь Приближенной все-таки, главы), Лина все время ощущала, что большая часть жизни клана от нее скрыта. Может, как раз потому, что мать — Приближенная? Взять хоть эти обряды. Страницы «Свитков» повествуют о ступенях взращивания фениксов вполне определенно.
Первая ступень. Обряд приятия проходят все новорожденные дочери фениксов. Согласно ритуалу все младенцы клана передаются Хранительнице, которой должно по прочтении ритуальных слов поручительства опустить ребенка в Пламя.
«Дочь феникса истинной крови пройдет Пламя безвредно, не тронутая Им, и будет одарена Искрой Его. Приявшая искру отныне и вовеки нарекается Дочерью Пламени, ибо носит в себе частицу Его и наделяется магией».
Вторая ступень: обряд посвящения — первое пробуждение нового Феникса в теле ребенка. Проводится по мере созревания «искры». Начиная с пяти лет, новая дочь клана каждую ночь в годовщину своего появления на свет должна бодрствовать у Пламени — пока не ощутит его «прикосновение».
«С минуты пробуждения Феникса девочка получает первый нож, и начинается ее обучение».
Третья ступень. Обряд обретения наставницы и опоры — так именуется избрание матери-наставницы — проводят, едва девочке исполняется десять лет.
Названая мать избирается матерью истинной из числа фениксов, годных в образец юному поколению, и должна обладать опытом, терпением и удачливостью.
«И должно ей провести питомицу через все испытания и привести невредимо на обряд избрания пути — полной сил, знающей долг свой и почитающей традиции».
Ступень четвертая: обряд единения — первое кормление Феникса. С момента пробуждения Феникс взрослеет вместе с дочерью клана. С наступлением поры ее девичества созревает и Феникс. Для окончательного формирования ему необходима энергия. Под руководством наставницы девушка совершает первое питание. Жертва преподносится в подарок обычно матерью-наставницей. Как правило, это происходит в двенадцать-четырнадцать лет.
«Жертву надлежит избирать из народов магических, избегая василисков, саламандр и вампиров».
Пятая ступень. Обряд расставания со смертной сутью — первая смерть и воскрешение. В четырнадцать лет на сборе клана девушка племени преподносит матери (настоящей или названой) нож и, пройдя сквозь огонь, в котором сгорает ее одежда, ждет удара. По воскрешении она получает первую мантию.
И последнее. В шестнадцать проводится обряд избрания пути — принесение клятвы покорности воле клана либо обряд отречения — отрекшаяся проходит специальную церемонию и обречена уйти из клана и никогда не возвращаться, до конца жизни храня тайну.
Все ясно и понятно, да? Тем более Лина присутствовала на достаточном количестве церемоний, чтобы понять — ступени посвящения работают. Отчего же в ее случае мать нарушила как минимум половину. Торопила и подгоняла, изводила тренировками бесконечно и безостановочно. Сроки нарушила. Первый раз Лина умерла в двенадцать лет, от рук Лиз, именно Лиз, а не приемная мать, приняла ее клятву. Буквально вынудила. И НИКТО ЕЙ НЕ ВОЗРАЗИЛ.
Никогда. Ни разу. Даже наставница, Валентина. Имя названой матери практически не вызывало воспоминаний — ни плохих, ни хороших. Валентина была неплохим фениксом — в меру опытным, по отзывам других — удачливым. Только очень уж дисциплинированным. Ей приказали — она и не вмешивалась. Лина даже не всегда замечала ее присутствия на церемониях.
Ну уж она такой не будет!
— Дочь Пламени Лина Огнева, открыто ли твое сердце для ритуала?
Родовое Пламя, принимающее дочерей клана в ночь рождения, вызывало у Лины не самые добрые чувства. Вернее, теперь не вызывало. Раньше она любила этот Огонь — всегда изменчивый, всегда празднично-светлый, он раскрывал объятия дважды в год: в ночь рождения и в день наступления нового года. Огонь был живым — ласкал руки, дарил тепло, которого ей отчаянно не хватало. Рядом с ним маленькая Лина чувствовала себя защищенной. Именно там, после того как Феникс первый раз «шевельнул крыльями», ей захотелось танцевать. Сколько ж ей было тогда? Пять?
А потом она поняла, что родовое пламя способно не только греть. Жечь. Испепелять заживо, требовать и требовать, беспощадно и яростно. Тогда ей было двенадцать.
А когда это почувствует девочка, которая сейчас протягивает ей ладони?
Диана. Ее будущая ученица и приемная дочь. Какая маленькая. Ни за что не поверю, что ей уже десять. И совсем не похожа на Стефанию — золотые волосы вьются задорным облачком, а пухлые губки, казалось, привыкли улыбаться — потому что даже сейчас, в торжественную минуту, в светлых глазах прыгает озорная хитринка.
