– Выпрямись, боярин Басарга, дай взглянуть на тебя. – Голос царицы звучал слабо, но приятно. Переливчато, словно весенняя капель. Анастасия провела ладонью по щеке молодого воина: – Славный юноша, побольше бы таких… – Она трехкратно расцеловала Басаргу, легко касаясь его щек губами, и вернулась к мужу, крепко взявшись за его локоток.
– Иди за мной, – кивнул Басарге Иоанн.
Государева свита недовольно зашумела, когда безродный чужак попытался втиснуться между князьями и царем, но Иоанн, чуть повысив голос, прикрикнул:
– А ну, не балуй! То мой слуга, и он мне рядом надобен! – И гул сразу утих.
Царствующая пара со свитой двинулась дальше, но через несколько шагов Иоанн остановился снова:
– Кого я вижу ныне! Княжна Мирослава Шуйская! Знаю я о подвиге твоем, как ты гонца моего, подьячего Басаргу, от злых татей увезла с поля бранного и в Москву доставила. – Толпа, отделявшая царя от замеченной им девушки, разошлась, открывая смущенную героиню. – Славная наследница рода князей Шуйских выросла. Таковыми дочерьми, князь Петр, гордиться не менее, чем сыновьями, можно!
– Твои слуги, государь, – склонил голову князь Петр Шуйский, и Басарга чуть не застонал от неожиданности: Мирослава оказалась дочерью того самого князя, которого он спьяну попытался пересидеть местом на пиру у Михайлы Воротынского! Никакого снисхождения от этого родителя ему ждать не стоило. Лучше, наоборот, вообще никогда на глаза не попадаться…
– Достойная дочь достойного рода, – в задумчивости продолжил Иоанн. – А не отдашь ли ее моей жене в кравчии?
[35]
Я так мыслю, полагаться на нее мы можем всецело. Преданность столу царскому она уже доказала.
– Но… государь… – запинаясь, пробормотал князь. – Она… Она еще девица… незамужняя…
Терзания Петра Шуйского можно было понять. Должность кравчей – самая почетная и высокая в свите царицы. По месту – никого старше не бывает. Как же от такого почета и влияния при дворе отказаться?
Однако по обычаю службу при государыне замужние женщины несут, а не невинные девушки…
Хотя – обычай обычаем, ан закона, сие запрещающего, нет.
Зато место какое!!! Знатнее знатного…
– Так ведь я ее не на гулянья зову, – резонно возразил Иоанн, – а к супруге моей в покои. Нечто там зазорное чего случиться может?
– Воля твоя, государь, – сломался Петр Шуйский и повернулся, давая понять дочери, что та может выйти вперед.
– Иди ко мне, девочка. – Анастасия приняла Мирославу в объятия, поцеловала в лоб, поправила ей понизь и пропустила за себя. Мамки и служанки смирились с изменениями молча. Как ни крути, но бояр родовитее Шуйских на Руси сыскать трудно, с ними за место не поторгуешься.
Пополнившаяся свита двинулась дальше и наконец-то вошла в храм. Иоанн с супругой остановились перед алтарем, свита – позади них. Вся прочая знать, расходясь в стороны и чинясь местами, заполнила церковь. На хорах торжественно зазвучали стихиры, в сопровождении священников к прихожанам вышел митрополит…
Басарга смотрел вперед, но сердце его бешено колотилось, ощущая совсем рядом, в полушаге слева, присутствие самой желанной из земных женщин. Невольно облизнув губы, он отвел руку чуть в сторону, прикоснулся ею к запястью девушки. Ее рука вздрогнула, качнулась, и через мгновение пальцы княжны крепко сжали его ладонь.
От желанной близости по всему телу молодого человека покатилась горячая волна. Он чувствовал, как дыхание Мирославы участилось, как дрожат ее пальцы, как часто-часто стучит ее пульс. У девушки еле заметно затрепетали губы, быстро заалели щеки и уши, потемнели глаза. Кончики пальцев скользнули по его ладони, собрались вместе и тут же открылись, готовые принять его в себя. Басарга ответил столь же открытым прикосновением, ладонь к ладони, пальцы к пальцам. Они нащупали открытость, крепко сжимаясь в пожатии, превращающем мужчину и женщину в единое целое – и сомкнулись, слились, соединили тела между собой.
Юный воин понимал все то, что молча хотела сказать ему княжна, и так же безмолвно отвечал на ее речи. Любящие сгорали, тонули, умирали в этом прикосновении, в своей страсти, в своих желаниях – но при этом были вынуждены стоять молча и неподвижно и смотреть в разные стороны, дабы случайно не выдать своего счастья окружающим.
Полуторачасовая обедня промелькнула как един миг. Царственная пара проследовала обратно в Грановитую палату, где Иоанн расцеловал супругу и отпустил в ее покои. Басарга с тоской проводил взглядом исчезающую в череде дверей княжну и поторопился за государем, отправившимся в посольские палаты.
Иоанн скинул шубу дворне на руки, оставшись в тяжелой, как бахтерец
[36]
, золотой ферязи и украшенном множеством самоцветов оплечье, поднялся на трон, величаво уселся на место владыки, дождался, пока князья и бояре разойдутся по зале, после чего указал ладонью на молодого воина:
– Подойди ко мне, боярин Басарга, урожденный Леонтьев! Как помазанник Божий и защитник людей православных, данной мне властью награждаю тебя за храбрость, под градом Казанью проявленную, землями, лежащими меж реками Вагой и Ледью от впадения оной и до самых истоков, с деревнями, дворами всеми, торжищами, пашнями, лесами и прочими угодьями и ловами по обеим рекам включительно… – Иоанн принял от стоящего за креслом дьячка и протянул молодому воину скрепленный царской печатью свиток. – Для службы дальнейшей определяю тебя в приказ Монастырский подьячим по Двинским землям. – Басарга принял из государевых рук второй свиток. – А на обзаведение хозяйством в землях новых жалую тебе от себя пятьдесят рублей.
Получив вдобавок еще и кошель, новоиспеченный боярин низко склонился перед царем:
– Твой преданный слуга, государь!
– За приказами дальнейшими явишься ко мне послезавтра к полудню.
– Слушаюсь, государь… – Последние слова означали, что Басарге пора уходить. Средь родов древних и знатных он тут был явно лишним.
Боярин с поклонами попятился к дверям, остановился в соседней палате, дожидаясь, пока рынды закроют дверь, и только после этого дал волю чувствам: крутанулся вокруг себя, сжал кулаки, потрясая ими в воздухе и громко, жалобно застонал, с трудом сдерживая восторженный вопль.
Мирослава Шуйская стала царицыной кравчей!!! А он – царским подьячим!!!
Теперь, бывая при дворе, боярин Леонтьев сможет видеть ее чуть ли не каждый раз. Ведь царица на торжествах выходит довольно часто и церковь посещает ежедневно со всею свитой. Басарга теперь тоже имеет право на те же торжества и ту же церковь, и никакие шуйские холопы княжну от него больше не отгородят. В великокняжеский дворец чужих смердов никто просто-напросто не пропустит! Права Шуйских на Мирославу отныне остаются за пределами Кремля.
