Отсмеявшись и кое-как восстановив дыхание, я стал выспрашивать подробности этого продолжения «Преступления и наказания: Старушка наносит ответный удар»:
— А что сказал ей мастер Юзуф?
— Что-то совсем нейтральное... Что-то про то, что видел среди торговцев какую-то даму в любопытной горжетке... Бедный мастер Юзуф...
— Да уж, самоотверженный человек. Ему же влетело сразу по трем направлениям: за то, что на женщин заглядывается, за то, что у госпожи Розы нет такой горжетки, ну и вообще...
— В смысле — вообще? — уточнил Оокотон. Все-таки он был самым молодым в нашей компании и с женщинами, особенно замужними, много не общался.
— Скажем так... Это можно назвать общей и социальной неудовлетворенностью. Госпожа Роза — дама требовательная и темпераментная, поэтому свои требования она доносит до адресата без лишних церемоний.
— Я так и не понял: ведь не было никакой дамы и никакой горжетки... кстати, а что такое горжетка?
— Небольшая меховая накидка. Предмет поклонения практически всех женщин, вне зависимости от окружающей погоды и температуры. Понимаешь, тут уже не так важно — была женщина в горжетке или нет. Всегда есть какая-то гипотетическая женщина в горжетке... В принципе... В целом... Где-то там... И этого уже достаточно, чтобы быть недовольной своей жизнью. А если учесть, что эта самая гипотетическая женщина может быть еще и моложе... А она, как правило, и моложе, и красивее. Чем не повод для апокалипсиса? — грустно пояснил Шрам.
— Кошмар-то какой! И что, так всегда? — спросил не на шутку испуганный Оокотон. До сих пор он как-то иначе представлял себе взаимоотношения с женщинами.
— Когда как. В случае госпожи Розы — всегда. Ее пожизненная неудовлетворенность всем и вся буквально хлещет через край. Притом хлещет на окружающих. И как с ней мастер Юзуф живет?
— Это и называется любовь...
— Жуть какая. И после этого некромантию называют извращением...
Одним словом, отдых прошел «на ура». Смеха ради мы даже провели следственный эксперимент, но у нас так и не получилось правильно скатить бочку, перехватить сразу два вида оружия получилось только у Шрама, да и то с третьей попытки. Наводит на размышления...
Набравшись сил, я отправился на родину. Встретили меня как подобает, Стелла получила море удовольствия от моего пересказа этой страшной истории и отчиталась, что новостей особых нет. То, что ее «вдруг» стали приглашать на разнообразные тусовки и прочие правительственные мероприятия, за новость принять трудно. Она, конечно, помнила мои инструкции играть Штирлица, но не до такой же степени. Возразить мне было нечего, да и не хотелось.
На второй день я все-таки добрался до завода, чтобы оценить производственные успехи моих подопечных. Производственные успехи особо не радовали — была сделана всего пара образцов оружия и один неполный комплект брони, да и то лучшее, что можно было про него сказать, — что он явно бракованный. Главный инженер правильно интерпретировал мою вопросительно приподнятую бровь и поспешил дать пояснения:
— Это нормально — пробный выпуск, отладка оборудования. С первого раза даже решетку для слива сделать нельзя, не говоря уже о таком изделии. Да и в тех же решетках процент производственного брака достаточно велик.
— Ясно. И когда будет налажен нормальный выпуск?
— Скоро. Неделя, максимум — две. С большим доспехом точнее сказать не могу — кое-чего нам еще не доставили.
— Хорошо, в таком случае увидимся через неделю-две.
Я махнул рукой на всю эту катавасию, спрятался от посторонних глаз за ближайшим углом и совершил прыжок между мирами.
27
Позанимавшись пару дней рутинными делами и попрактиковавшись в прикладной некромантии, я получил приглашение сеньора Карло. На нем было написано всего одно слово: «Приходи». Прочитав сообщение, я коротко кивнул Шраму. Он все понял, поднялся из кресла и удалился в собственную комнату.
Я не стал как-то особо готовиться к этому мероприятию. Подарок у меня был — и достаточно. Я даже не стал переодеваться — как был в своем черном кожаном плаще с капюшоном, так в нем и остался. Шрам вернулся минут через пять. Все правильно — опытному воину не пристало долго крутиться перед зеркалом. Шрам надел строгий черный камзол и черный же берет. На его костюме не было ни единого цветного пятнышка, он буквально всасывал в себя окружающий свет и цвет. Надо отдать должное, и без того внушительная фигура Шрама в этом костюме выглядела еще внушительнее, приближаясь в этой внушительности к абсолюту.
Я одобрительно кивнул, и мы молча отправились в путь. Церемония проходила во внутреннем дворе дворца сеньора Карло, в той самой беседке, где мы столько раз вместе с ним сидели и обсуждали наши темные делишки. Как и говорил сеньор Карло, приглашенных было немного, всего пятеро. Сайона Ранавана тут не было, но он свое еще получит. Не было также никого, кто должен будет провести эту церемонию. Оно и понятно: довольно трудно всерьез относиться к какой бы то ни было религии, если ты много лет практиковал человеческие жертвоприношения и сам можешь практически все что угодно.
Сеньор Карло, чрезвычайно импозантный, в каком-то темно-пурпурном камзоле, расшитом золотыми нитями и бриллиантами, кивнул мне на небольшой столик, на котором лежали кольца, и спросил:
— Возьмешься?
Это были первые слова, прозвучавшие за этот таинственный вечер. Я хмыкнул, прекрасно его понимая, кивнул и встал по другую сторону столика, которому предстояло сыграть необычную для себя роль свадебного алтаря.
Появилась невеста. Она выглядела вполне соответствующе нашим канонам о внешности невесты — красивое белое платье, которое изумительно контрастировало с ее темным цветом кожи и резкими чертами лица, развевающаяся фата и сопровождающие по бокам подружки, тоже в белом. Как и Маранда, они были пожилыми неприступными леди, в чьих лицах читалась внутренняя удовлетворенность, что наконец судьба складывается так, как надо. Невеста встала подле жениха у алтаря, и церемония началась.
Думаю, моя неопытность в проведении подобных церемоний изрядно компенсировалась нестандартностью самого случая. Не каждый день Темные Властелины берут в жены служанок, так что никто не удивился, когда моя речь началась с непроизвольного ехидного хмыканья. Все присутствующие тоже заулыбались, так что можно было считать, будто все в порядке.
Все остальные ехидности и шуточки я решил оставить на будущее — на то мероприятие, что пройдет под покровительством Сайона Ранавана, — и решил ограничиться максимально лаконичной формулировкой: пафос или церемонии тут совершенно неуместны — явно не тот контингент, кому это надо.
— Сеньор Карло, готов ли ты взять в жены сеньориту Маранду, любить и заботиться о ней, как о самом дорогом, до самой последней (думаю, важное уточнение) смерти?
— Готов!
— Сеньорита Маранда, готова ли ты взять в мужья сеньора Карло, любить и заботиться о нем, как о самом дорогом, до самой последней смерти?
