— Я понял. Тем не менее убеди их, чтобы они стали добровольцами.
— Как прикажете, господин. — Салан повернулся к рабам и торжественно провозгласил: — Великодушный иноземный повелитель желает, дабы свершилось чудо в честь святого праздника и купленные им сегодня рабы обрели свободу. Господин готов взять освобожденных сегодня рабов к нему на службу за достойное вознаграждение, ибо это будет угодно богам! Великая удача улыбнулась вам сегодня, ибо именно на вас пал выбор сего блистательного заморского господина!
Теперь его поняли — на меня смотрели с обожанием и восхищением. Даже неловко как-то. Я решил продолжить переговоры с помощью Салана, а то вдруг меня опять не так поймут!
— Скажи им, чтобы поклялись мне в верности — в любой форме.
Тот грозно сверкнул очами на новообретших свободу людей и гаркнул:
— Клянитесь в верности своему господину и повелителю! Раздался нестройный, но бодрый хор голосов. Я убедился, что все они приняли мой знак и таким образом действительно стали моими преданными слугами, — на мой взгляд, это намного практичнее, чем оставлять их рабами: и пользы больше, да и дело хорошее сделать не вредно.
— Так, пошли куда-нибудь спрячемся, мне надо поколдовать.
— Господина устроит внутреннее помещение моей лавки? Там тесно, но посторонних глаз точно нет!
— Замечательно! То, что надо. — Я укрылся в тесном закутке и сосредоточился на арсенале, который хранится в крепости: бойцы у меня уже были, теперь требовалось их вооружить. Я открыл портал, и с потолка на пол лавки посыпалось разнообразное оружие.
— Значит, так, — сказал я, выходя из палатки. — Бойцы, разбирайте оружие. Дальше. Всем нужна цивильная одежда, еда и место для ночлега. Короче, — я повернулся к Салану, — отправляйтесь за город и купите там какое-нибудь здание для начала, а потом обустроитесь как надо. Среди вас есть кто-нибудь, кто знает город? — спросил я у рабов. Таких не оказалось.
— Плохо. Тогда так. Салан, отведи меня на какой-нибудь приличный постоялый двор, а затем занимайся всем остальным.
— Как прикажете, господин! Следуйте за мной.
Для начала мы разместили нашу «армию» на большом постоялом дворе. Тут мои рекруты могли отъесться, отоспаться и ждать начала работы. За них можно было не беспокоиться — на вооруженную толпу вряд ли кто-то покусится с целью вновь обратить в рабство. Выйдя на большую улицу, мы остановили карету.
— В «Тенистый сад»! — скомандовал Салан, и кучер послушно тронулся.
— Останетесь довольны, господин. Лучшее место столицы. Сам я там никогда не бывал — просто поесть там один раз стоит примерно столько же, сколько вся моя лавка.
— Слушай, а кому вообще нужно продавать отрубленные головы? Зачем они?
— Считается, что это лучший охранный амулет: ни один злой дух не сунется в дом, около которого висит отрубленная голова, и все несчастья, таким образом, пройдут стороной...
— Насчет злых духов сомнительно, а вот живой вор, пожалуй, и вправду не рискнет в такой дом соваться, а то его еще и присовокупят к охранным амулетам. Жестко, нечего сказать.
Ехали мы довольно долго. По дороге Салан выступал в роли экскурсовода и рассказывал, что и где тут располагается. Я старался запоминать и задавал кучу вопросов. Похоже, периодически буду тут бывать: уж очень много всего интересного тут можно купить.
Богатый район города отделялся от остальных довольно широким каналом. Вообще каналов в городе было много, и они выполняли роль своеобразных границ между районами, но этот был намного шире, а мостов через него было очень мало. Поскольку мы ехали в довольно приличной карете, нас не остановили, но было видно, что стража по обе стороны моста бдительно следит, чтобы всякий сброд этой границы не пересекал, таким образом, мы буквально за минуту из царства вечного шума попали в относительно тихое и респектабельное местечко.
Фактически это был большой остров, неплотно застроенный поистине роскошными особняками и дворцами. Тротуары, вымощенные мозаикой, аккуратно подстриженные живые изгороди с зелеными скульптурами, красивые фонари на изящных столбах — ничто не напоминало той толкотни, из которой мы только что приехали. Улицы были свободны... Ну по сравнению с той стороной канала — пешеходов было очень мало, и было видно, что они именно прогуливаются, а не спешат по каким-то делам. В основном улицу занимали повозки самых причудливых форм, все очень дорогие, или всадники на породистых скакунах. Я в лошадях не разбираюсь, но эти скакуны были поистине великолепны. «Надо будет привезти в подарок сеньору Карло», — подумал я именно в тот момент, когда мы остановились.
Кучер высадил нас около изящной ограды, за которой был самый настоящий тенистый сад, как и следовало из названия, написанного на потемневшей бронзовой табличке у входа. Старые деревья с разросшимися кронами почти не пропускали солнечного света, образуя плотную крышу над головой. Довольно высокий, густой и очень живописный кустарник играл роль стен, разделяя немалую площадь сада на уютные, закрытые со всех сторон «полянки». В каждой полянке были установлены очень красивые открытые павильоны, в которых помещался стол, стулья и вообще все, что только может захотеться. Павильоны и их содержимое очень отличались друг от друга, дабы усладить любой вкус — от тяжелых, потемневших от времени столбов, массивной, почти черной мебели, устланной выделанными шкурами, и сложенного из крупных камней камина до почти невесомых тоненьких арочных переплетений сливочного цвета, опутанных вьющимися растениями. На каких-то полянках были искусственные озерца с водопадами, на других — сад камней, третьи утопали в невероятных цветах. В общем — на любой вкус! На каждую полянку вела узенькая дорожка, выложенная из камней явно более дорогих, чем пошли на ожерелья Салана. В центре сада возвышался большой старинный особняк, окна которого светились даже в дневное время. Особняк был почти незаметен, так как был по самую крышу опутан вьющимися растениями. Надо отдать должное, впечатление это производило...
— Неплохо... — сказал я задумчиво и обратился к Салану, который только что расплатился с кучером: — Слушай, а у нас денег хватит тут посидеть? Я понимаю, что золото тут везде в ходу, но мне кажется, что слиток — не самая удобная форма оплаты.
— Воистину так, господин, да только в «Тенистом саду» привыкли иметь дело с большими деньгами. Большая часть крупных сделок в городе заключается именно здесь — это своего рода хороший тон и почти что ритуал, как бы символ того, что сделка чистая и ее не стыдно «показать». Поэтому владельцы сада еще несколько веков назад позаботились, чтобы, с одной стороны, клиенты могли полностью уединиться и быть уверенными в конфиденциальности своих разговоров, а с другой — как бы пребывать на виду. И поскольку тут постоянно из рук в руки переходят довольно большие ценности, то разменять золотой слиток не представляется сложным — это сделает сам персонал, притом быстро и качественно. В свое время часть земель вокруг «Сада» старались скупить три банковских дома, притом война за них шла настоящая... Пожалуй, самая серьезная финансовая и кровавая война внутри Города за всю его историю... Потому что все понимали, какую немалую прибыль получит тот, кто будет сопровождать заключаемые в «Саду» сделки.
