– Ну что, продолжим?
Георгий снова дал собаке понюхать плащ. Лайма, видать, уже немного привыкла к запаху и в этот раз пошла без принуждения, но в то же время и без особой охоты. Обычно, когда входила в раж, частенько забывала о правилах и рвалась с поводка. А сейчас нет – значит, трусит. Георгию это не нравилось, но он не мог отказать себе в удовольствии изловить загадочного незнакомца.
Когда они в быстром темпе прошли квартал, где преобладали такие же старые дома, как тот, в котором жил Чубасов, Георгий приказал Лайме стоять, чтобы дать отдышаться Лазаренко. Собака охотно послушалась.
Он подождал, пока дыхание старика не успокоится:
– Пора, Михаил Исаакович. Я буду так же сдерживать Лайму, как сейчас. Но вы все еще можете отказаться.
– Конечно, хорошо бы помедленнее, – сказал Лазаренко. Судя по голосу, он был не совсем в порядке и снова полез за баллончиком. – Но я потерплю.
– Точно не останетесь? – на всякий случай переспросил Георгий, давая старику последний шанс.
– Нет. Пока силы есть, буду с вами.
Они уже приближались к частному сектору, откуда до границы города – рукой подать. Казалось, что Лайма просто ошиблась: взяла чужой след и ведет их в ложном направлении. Вдоль частных домов они шли под невыносимый лай дворовых псов и шавок, учуявших присутствие чужой собаки и грозящих переполошить все окраинные кварталы. Еще немного – и очутились на улице, плавно переходящей в загородное шоссе. Немного не дойдя до городской черты, Лайма потеряла след. Завертелась на обочине, посмотрела на Волкова, как бы говоря виновато: «Извини, я сделала все, что могла!»
Георгий осмотрелся. Самые ближние усадьбы находились в двухстах метрах отсюда. Ночь сгустилась, и окошки домов казались солнечными квадратиками, прорезанными в густой черноте. Он задумался. Можно попробовать опросить жителей, не видел ли кто-нибудь чего странного. Но это уже не сегодня.
Пошли обратно. Лазаренко все еще тяжело дышал. Георгию захотелось похвалить старика:
– А вы молодец, Михаил Исаакович. Не ожидал.
– Просто мне хочется, знаете, докопаться до истины.
– Докопаемся, – сказал Георгий, но не очень уверенно.
– Вы теперь куда, домой? Или Лайму вернете в питомник?
– Теперь, наверное, до утра оставлю у себя. Устал очень, – честно признался он.
– Я удивляюсь тому, как вы отдаете себя целиком работе. А ваша жена недовольства не проявляет? И как она примет собаку?
Лазаренко был на удивление словоохотлив. Как будто он радовался тому, что преследование окончилось, что больше не нужно ни за кем бежать. И все равно Георгий снова заметил про себя, что старик молодец – в его возрасте выдержать такую пробежку!
– Я не женат, – ответил он. – На меня некому ворчать.
– А знаете, что один мудрец сказал насчет женитьбы или не женитьбы? – поинтересовался Лазаренко.
– Знаю. Какой бы выбор я ни сделал, все равно буду жалеть о нем. Не далее как вчера я думал об этом… Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Знаете, что меня беспокоит?
– Что?
– Помните фотографии, которые я вам показывал? Так вот, один тип утверждает, что избил до смерти человека. Мол, тот найденный на стройке труп был жив, когда он его бил кирпичом… Как вам это нравится?
И Георгий решил вкратце рассказать о Фалееве. Лазаренко выслушал его внимательно, ни разу не перебил.
– …При этом эксперты утверждают, что человек умер отнюдь не в тот день, когда его обнаружили. И вот я встречаю вас и узнаю, что это тело со стройки, оказывается, пропало из морга, и совсем недавно. Хотя у меня нет оснований вам не верить, возникает вопрос – то ли самое это тело? И можно ли это определить наверняка? Все бы ничего, как вдруг неожиданным образом я теряю доступ к этому телу… И к делу тоже…
Он мог бы рассказать и о гостях-москвичах, но зачем старику знать лишнее.
– Так что у меня голова кругом идет! Ни единого факта, на который я мог бы опереться. А еще… Вот как вы думаете, зачем нашему уродливому злому гению и Коле Чубасову мертвые тела? Хотя Коля Чубасов здесь не главная фигура – он запросто мог действовать по указке лысого недомерка. Зато Коля мог точно знать, какие из трупов не востребуют родственники, и потому они выбирали безродных. А если этот недомерок – ловкий гипнотизер, то он и Фалеева запросто мог загипнотизировать и заставить поверить, что тот убил человека. Ради хохмы? Что вы на это скажете?
Он ждал ответа, но Лазаренко молчал. Шуршала под их ногами гравийная крошка, где-то на соседней улице протарахтел и мелькнул фарами мотоцикл, забрехали ему вслед собаки.
– Я бы еще понял, – продолжил Георгий, – если бы Коля и его страшный товарищ оказались современными Авиценнами и похищали тела, чтобы препарировать их ради интересов науки. У меня просто в голове не укладывается, зачем эти уроды издеваются над мертвецами? Что же вы молчите, Михаил Исаакович?
– Вы будете смеяться, – с осторожностью произнес старик. – Мне кажется… он что-то сделал с нашими покойниками, что они ушли сами.
Георгий даже остановился. Чего он не ожидал, так это того, что у Лазаренко, как недавно у Коли Чубасова, а до того у Фалеева, тоже поедет крыша.
– Кто – тот человек?
– Вы знаете, о ком я говорю.
Они смотрели друг на друга. Сейчас в полумраке старик очень походил на театрального Мефистофеля – глаза блестели, седая бородка посверкивала в отсвете ближнего фонаря на последнем (или первом, если с их стороны) столбе городской осветительной линии. Верхушки деревьев, выхваченные из темноты этим фонарем и торчавшие над головой заведующего, выглядели рожками. В другую минуту это показалось бы смешным, но не сейчас. Георгий вдруг вспомнил свою поездку к Фалееву. И как тот кричал в безумии: «Он живой был… живой!..»
– Хотите сказать, что мы имеем дело с ожившими покойниками? – с недоверчивой усмешкой произнес он. – Случай летаргического сна?
– Не совсем. Конечно, это звучит нелепо, даже дико, но это было бы очень логично. Когда я делал предварительный анализ того пятна, я ввел вас в заблуждение, потому что сам испугался того, что увидел. Не знаю, как вы отнесетесь к моим словам…
– Говорите, ну!
– Я только назвал их бактериями, потому что ничего другого на ум не пришло. Возможно, они образовались в похищенном теле. И выделились после пореза о карниз. Но это какие-то странные клетки, которых я не знаю. Ни разу не видел таких. В общем, это не похоже ни на какие мне известные микроорганизмы.
– Вы уверены?!
– Абсолютно. Уж мне, знаете, вы можете доверять. Я не страдаю склонностью к мистификациям.
– Я тоже не намерен превращать дело в фарс. Но ладно, допустим, вы правы. И хотите сказать, что ваш покойничек сам встал у окна, забрался на подоконник, открыл окно и полез на улицу? Да вот беда! – язвительно повысил тон Георгий. – Наследил… Так, что ли?!
