Он знал – теперь получит все ответы.
– Иван Сергеевич, признайтесь, вы же нарочно спровоцировали меня, чтобы я продолжал вести это расследование? Вы не забрали вторые копии, хотя прекрасно знали, что я их сделал.
Яковлев кивнул:
– Надеюсь, ты меня простишь.
– Ладно. А по существу… Я тут подумал. Ведь раз вы убили этого Смотрителя, значит, можно сопротивляться!
– Не все так просто… – Яковлев развел руками. – И потом… То существо, это не Смотритель. По сравнению со Смотрителями галесы – просто никчемные создания.
– Понятно, – сказал Георгий и сам же улыбнулся над этим словом. – Вы говорили, эти галесы – своеобразная раса. Любители мертвечины?
– Не совсем. Для них мертвое тело представляет иную ценность.
– И вы туда же, – хмыкнул Георгий. – Еще про гаитянских колдунов скажите.
– А почему бы и нет, – оскорбительно удивился Анисимов.
Пока оба прихлебывали и прожевывали, Георгий нетерпеливо ждал ответа.
– Вы что-нибудь слышали о логических моделях цивилизаций? – спросил вдруг Анисимов.
– Чего-чего-чего? – Георгий расширил глаза.
– Не загружай ты его пока этими теориями, – сказал Яковлев.
– Но мне надо знать, насколько он подготовлен, чтобы понять наши действия и принять следующую информацию.
Георгий смотрел на них, чувствуя себя учеником, пропустившим все лекции в семестре и пришедшим на последнюю аккурат перед самым экзаменом. Он снова начал сердиться:
– Вы меня простите, но нельзя ли объяснить все по-русски. Так, мол, и так. И не крутить вокруг да около.
Яковлев усмехнулся:
– Что ж, попробуем.
Анисимов даже с каким-то насмешливым азартом посмотрел на Георгия.
– Извини, я опять начну издалека. Итак, вернемся к теории, – продолжил он. – Поясню вкратце, о чем речь. Когда встает вопрос о таких вещах, как логика, развитие культуры, принципы морали и нравственности, мы всегда рассматриваем человеческое общество. Согласитесь, едва мы захотим применить эти понятия к сообществам термитов, ос или муравьев, как нам придется отказаться от привычных стереотипов. Действия насекомых могут нам показаться совершенно нелогичными, а о культуре, морали и нравственности, о наличии или отсутствии культуры и искусства я вообще умолчу, хотя полностью отрицать существование этих категорий в данных примерах я бы все-таки не решился. Слишком они сложны…
– К чему вы клоните? – в нетерпении прервал его Георгий.
– Я говорю к тому, что многие категории определены нами, людьми. И поведение чужих нам существ, которые, несомненно, обладают разумом, может казаться совершенно необъяснимым, часто нелогичным и даже неразумным.
– Я похож на идиота? Нельзя ли проще?
Анисимов замолчал и дал знак Яковлеву. Тот вступил в разговор:
– Ты тут не выступай! Сиди и слушай, или мы с Сергеем сейчас развернемся и уйдем. А ты до самой пенсии будешь ломать голову – что же я такого не узнал? – поддразнил он, имитируя вредный голос. – Ведь будешь? Будто я тебя не знаю!..
Слова его и тон показались Георгию обидными, его так и распирало сказать какую-нибудь грубость.
Снова заговорил Анисимов:
– Георгий, задаю вопрос – зачем нужно похищать труп из морга и вводить в него вещество, способное частично вернуть к жизни некоторые функции уже мертвого организма?
– Так вот как это все происходит?! – Георгий вскочил в возмущении. – И вы все знали?
– Да погоди ты! – снова осадил его Яковлев.
– Так вот, – продолжил Анисимов, – я вновь задаю тебе вопрос. Зачем это нужно? Что можно сделать с мертвым телом, способным ходить и двигаться?
– Если вы знаете, то скажите, – найдя в себе силы ответить достаточно спокойно, произнес Георгий.
– Предположим, мы тебя спрашиваем, – устало сказал Яковлев.
Поняв, что отвертеться не получится, Георгий задумался.
– Ну… наверное, для того, чтобы управлять им… С какой-то целью.
Казалось, его ответ необычайно обрадовал Анисимова с Яковлевым. Они даже переглянулись, не скрывая улыбок. Георгий с досадой смотрел на них – издеваются!
– Это кажется логичным. Тогда встречный вопрос, – Анисимов даже привстал. – А почему для этой цели нельзя использовать живого человека? Ведь вам прекрасно известно о методах психофизического воздействия.
– А если нельзя использовать живого человека? – допустил Георгий.
Яковлев кивнул.
– Вот именно!.. – воскликнул Анисимов.
Георгий смотрел на него, как на безумного, и так и не мог понять, в чем здесь подвох?
– Согласитесь, здесь наблюдается некая казуистика, – снова заговорил Анисимов. – Почему? Не потому ли, что в нашем обществе есть табу на этот вопрос. Любой умерший человек должен быть похоронен, и любые действия над ним, не вкладывающиеся в нормы этики, считаются надругательством. Верно?
– Ну… верно, – с неохотой согласился Георгий. – Но это ведь и в самом деле неправильно.
– Заметь, ты употребил слово неправильно, – подчеркнул Яковлев. – Но ты не сказал невозможно. А если бы кто-то нашел способ возвращать к жизни умерших и посчитал, что имеет право управлять ими, как захочет.
– Хотите сказать, этот, как вы его назвали… галес управляет мертвецами?
– В этом и есть своеобразие их цивилизации. Мы зовем их иногда пожирателями разума. Это название весьма точно характеризует логику их действий. Они считают крайне неэтичным хоронить мертвые тела, умеют их воскрешать, при этом восстанавливая лишь некоторые мыслительными функции. У нас в Консультации, кстати, до сих пор идет спор, как они это делают. Одни наши специалисты считают, что этот разум – наведенный. Другие склоняются к тому, что действия галесов – прямое доказательство существования души. Энергетической субстанции, скажем так. Согласно поверьям, какое-то время она пребывает рядом с телом. Галес восстанавливает эту связь, но лишь частично, только для того, чтобы выполнить какую-то ему нужную задачу. Получается что-то вроде зомби. Или биологического робота, если тебе так больше нравится. Если хочешь знать, каждый галес имеет право на своего личного зомби. Или нескольких, если так пожелает. А если тело при жизни имело физические недостатки, они устраняются.
– Каким образом? – уже с интересом спросил Волков. – Ах да!.. – вспомнил он. – Вероятно, для этого и нужен тот странный предмет. Кстати, что это такое?
– По сути – обычный шприц, – ответил Яковлев. – А вот внутри необычное вещество. Мы называем его «божественной амальгамой». Амальгамой – за то, что похоже на ртуть или расплавленное серебро. Божественной, хоть она и мерзко воняет, – за то, что способна восстанавливать разрушенные структуры мертвого организма и добавлять новые. При этом воссоздаются даже нейронные связи, а тело превращается в дистанционно управляемый биологический организм. Я объясняю просто, на самом деле там все очень и очень сложно. Если у человека, к примеру, были поражены внутренние органы, например сердечные клапаны, амальгама создает аналогичный биометаллический протез. В ней содержатся микроскопические элементы, которые выполняют роль строительных материалов. Прочитывая генетическую информацию разрушенных клеток организма, они пытаются воссоздать нечто подобное.
