— Все-таки я не могу понять, почему ты считаешь, что со мной тебе будет лучше?
— Потому что ты другой. Никто не мог дать отпор албасте.
Она снова и снова готова была рассказывать то, что он уже слышал.
— Албасты никого не боятся. Албаста появляется, когда не подозреваешь. И так же быстро исчезает, если ей удается похитить ребенка. Прежде чем нападет, ее даже не видно. Матери сходят с ума и отцы тоже. А потом и они пропадают. Кто не смиряется с потерей, уходит в Полосу. А там албасты их превращают в оборотней и посылают обратно сюда за новыми детьми.
«Бред…»
Он мог бы сказать это и вслух, но боялся обидеть девчонку.
— А почему — албаста. Что это значит?
— Албаста — это демон в виде женщины.
— По-моему, не очень-то и похоже на женщину.
— Люди так прозвали. Албасты вредят родившим женщинам и младенцам и могут превращаться в любой предмет.
— И что, давно появились здесь эти ваши албасты?
— Раньше их не было. А сейчас никакого спасу нет. Они умеют внушать страх, и легко заставят даже мать добровольно отдать ребенка. А после той останется лишь рвать на себе волосы, когда поймет, что произошло. И это невероятно, что ты не поддался их колдовству. Ты особенный, и я хочу быть с тобой!
Далась ей эта тварь. Что девчонка странноватая — это Тихон понял. Все они здесь немного не того. Каждый в своей части. Но ему-то от этого не легче! Да, Тихон, ну ты и влип! Мало, что половина из этих людей — дефективные, так у девчонки и вовсе башню снесло — готова пойти на край света за человеком, которого совершенно не знает.
Как бы переменить тему?
Тихон вдруг вспомнил, что хотел задать важный вопрос.
— А ты случайно не знаешь, кто такие скитники? Они живут где-то в Полосе?
Амина отстранилась.
— О них лучше не вспоминать. Беду накличешь.
— Почему?
— Говорят, это они насылают демонов на людей.
— И ты веришь?
— Все говорят. После войны люди там превратились в оборотней и теперь охотятся за детьми. А скитники ими управляют.
«Господи, чего только не наворотят эти суеверные люди».
В оборотней Тихон не верил и считал, что появлению странных существ наверняка есть разумное объяснение.
— Так ты знаешь, где найти скитников? Вы с ними сталкивались?
— Дядя Амантур им всегда приют давал, если они приходили в нашу деревню. Но это очень редко бывало.
— Им что-то от вас было нужно? Вы вели с ними торговлю?
— Это не торговля. Они просто нас не трогали. «Надо же! Настоящее таинственное сообщество.
Вот бы найти их. Не может быть, чтобы люди совершенно отказались от благ цивилизации. Тем более в таком недружелюбном месте, как Полоса».
— Ну, я пойду… — сказала Амина.
— Постой.
Это вырвалось как-то само собой. Ему вдруг стало жаль ее отпускать.
— Ты так и не сказала, почему хочешь уйти от своих. К тебе плохо относятся?
— Не плохо и не хорошо.
— Так почему?
Она молчала.
— Ладно, поговорим об этом завтра.
Амина две секунды постояла, раздумывая, а затем ушла.
Тихону казалось, что он продолжает чувствовать прикосновения ее рук. Конечно, зря он позволил ей воспринимать себя благодетелем и тем самым дал пустой шанс. И вообще, виноват, что не прогнал Амину сразу, едва она затеяла разговор, позволил общаться на равных. В данную минуту он ощущал себя, по меньшей мере, совратителем, сбившим девчонку с пути истинного. Непорядочно по отношению к семье Амантура. Даже если она у них в семье всего-навсего на роли прислуги. Да и потом — он дал себе зарок не сближаться с кем-либо после того, что случилось с его семьей…
Однако было еще что-то, не позволявшее чувству вины разрастаться сверх меры.
Она сказала, что видела его глаза, когда он лежал на земле, уткнувшись носом в камни. Выходит, не одному ему померещилось. Тихон и сейчас до мельчайших подробностей мог вспомнить, как выглядят глаза Амины, когда впервые увидел их там, на развалинах, во время стычки с мутантом. Да и можно ли говорить «померещилось», если с подобным столкнулись двое? Это нечто другое — какая-то необъяснимая внутренняя связь. Такая же сверхъестественная, как чудо, защитившее его от огня.
Вернувшись на подстилку, он долго сидел, погрузившись в свои мысли, но каждый раз вздрагивал, едва тишина прерывалась шорохом и тихими голосами из соседних комнат. Ждал Амантура, чтобы попросить за девчонку. На правах спасителя сына сделать для нее все, что можно, если обижают. Чтобы не пропустить хозяина, решил встретить его у лестницы. Вышел из комнаты и, нащупывая пальцами стену, добрался до коридора.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — позвал он.
Сын Амантура все так же сидел на лестнице — нес караул.
— Здесь только я, Нусуп, — откликнулся он и проворчал: — Осторожней, тут много камней на полу.
— Спасибо, — сказал Тихон. — Амантур не возвращался?
— Отец скоро придет, — ответил подросток.
— Можно я с тобой посижу?
— Пожалуйста.
Нусуп подвинулся, освобождая место рядом. Интересно, подумал Тихон, ведь паренек знает, что Амина пробыла у меня достаточно долго. И что думает об этом?
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Тринадцать.
Он хотел задать тот же вопрос про Амину, однако посчитал, что лучше спросить у нее самой. Возникшее молчание требовалось чем-нибудь заполнить, но ничего на ум не приходило. Не говорить же о погоде…
Нусуп вызывал у него противоречивые чувства. Вспомнились злые речи мальчишки при первом знакомстве, когда Амина благодарила за спасение младенца. Тогда Тихон посчитал, что Нусуп не очень-то переживал за своего младшего брата. Ревность порой не знает границ. Тихон вполне допускал мысль, что Нусуп специально завел ребятишек подальше в развалины, чтобы угроза для маленького Сармата стала более чем вероятной…
Он чувствовал напряжение, исходившее от Нусупа. И не удивился, когда тот спросил:
— Зачем Амина приходила к тебе?
— Почему это тебя должно касаться? — ответил Тихон.
— Она сирота. Отец в любой момент может выдать ее замуж за того, кто первым об этом попросит…
Чувствовалась в его фразе недосказанность. Злотников ждал, что будет дальше.
— Она просила тебя, чтобы ты взял ее в жены, — сказал паренек, даже не удосуживаясь облечь свои слова в форму вопроса.
После некоторой паузы добавил:
— Я бы на твоем месте согласился.
