Среди мальчишек выделялась девчонка. С длинными косами, высокая и явно старше остальных. Через шею и плечо ее перекинута сумка, сделанная из цельного куска полотна, в ней лежала кукла, что для возраста девчонки казалось странным. Неожиданно кукла пошевелилась, притянув ко рту пальцы, и Тихон понял, что это младенец.
Он спрятал бинокль и снова напялил очки. И пока решал, как вылезти поудобнее, чтобы не выпасть наружу, драка прекратилась. Кто-то, вероятно, заметил появление чужака. Неприятно удивленный возникшей тишиной, Тихон поторопился надеть очки, чтобы как следует разглядеть детей и поговорить с ними, пока те не убежали. И вдруг понял, что все они, за исключением младенца, смотрят вовсе не в его сторону.
Пришлось снова лезть за биноклем. Цепляясь пальцами за выемки в разрушенной стене, Тихон высунулся подальше, и всмотрелся в ту сторону, куда направлены были взгляды детей. Сначала ничего не мог разобрать среди развалин, в этом смешении черных трещин, ржавых линий арматур и пестроты рассыпанных повсюду камней и бетонных осколков. Но вот возникло какое-то движение, и Тихон вдруг разглядел странное существо.
Оно будто явилось из дурных снов: приземистое чудище, похожее на малорослого горбатого человека с неестественно длинными руками, с остриями сантиметровых ногтей — ими оно почти касалось земли. Не то в маскирующей одежде, не то покрытое блестящей шерстью, отливающей цветами окружающего пространства, что помогало твари оставаться незамеченной на фоне развалин.
Тварь замерла в напружиненной позе и внимательно изучала детей. Морда не человеческая. Похожа на обезьянью, но отнюдь не смешная — со строгим и умным выражением. Злотников не раз слышал истории про мутантов, похищающих детей в южной части Резервации, искренне полагая, что все это выдумки. Но удивительная способность к мимикрии, а также гипнотический взгляд существа, вероятно, обездвиживающий на расстоянии, заставили переменить собственную точку зрения. Нет сомнений: перед ним как раз один из мутантов, байки о которых оказались правдой.
Любопытство оказалось сильнее осторожности и подтолкнуло Тихона к решительным действиям. Он убрал бинокль, перекинул вещмешок через плечо и, не мешкая, выпрыгнул из пролома на кучу искрошенного в щебень бетона, рассчитывая остановить существо любым возможным способом.
Насыпь предательски обвалилась под ним, и Тихон кувырком покатился со склона. Сквозь одежду доставали острые камни, раздирали руки, лицо, набивались в штаны, за шиворот, в рукава. Вещмешок слетел. Мысль о том, что сейчас он лишится очков и ничего не сможет отчетливо видеть, на миг затмила все остальные, а потом так и произошло. Дужки слетели с ушей, и очередной кувырок он проделал без очков.
Когда падение, наконец, закончилось, Тихон, лежа на животе и отхаркиваясь от набившейся в рот и легкие пыли, поднял голову и как в тумане увидел спины убегающих детей.
— Албаста! Албаста! Помогите! Албаста!!! — услышал он их вопли.
Дети устремились в промежуток между домами, где когда-то была улица, теперь сплошь засыпанная обломками зданий, заросшая кустарником.
Тварь за ними не гналась, но Тихон насчитал не семь, как раньше, а только пять фигурок.
Он вдруг услышал шорох сзади. Обернулся и увидел, как мелькнула быстрая тень. Тварь не осторожничала, перемещалась энергичными прыжками и явно гналась за теми, кого Злотников не досчитался.
Искать очки было некогда. Вскочив на ноги, он схватил осколок бетона поострее. Крепко зажав его в кулаке, взбежал на ближайший пригорок и заметил недостающих — мальчишку и ту девчонку с младенцем в тканевой люльке. Спасаясь от твари, дети попали в ловушку, очутившись в глухом бетонном кармане.
Тварь медленно приближалась к ним, очевидно, собираясь снова пустить в ход свой гипноз, но, заслышав шаги Тихона, обернулась. Даже будучи подслеповатым, Злотников заметил ее осмысленный и суровый взгляд. Она словно предупреждала: не подходи! Но Тихон продолжал спускаться и остановился, только когда непонятное ощущение жара прокатилось по всему телу, затмив собой боль от падения.
Удивившись, Тихон не сразу внял ощущениям и машинально сделал следующий шаг. Внезапно жар стал невыносимым. Что-то заставило его поднести ладони к глазам. Он увидел, как раскрасневшаяся кожа на руке полопалась, и сквозь трещины выступили огненные языки пламени. Резко шибанул в ноздри запах паленого мяса. Тихон замахал руками, желая стряхнуть пламя, но его вспученная кожа как будто истекала горючим веществом. Пламя дотянулось до рукавов, и синтетическая одежда вспыхнула как порох. Огненные языки мгновенно проползли через локти к плечам, дотянулись к лицу. Вдыхая раскаленный воздух, Тихон зашелся в крике. Он упал и катался по земле, забыв о детях, которых желал спасти, и о твари, так жестоко расправившейся с ним.
От невероятной боли сознание Тихона скукожилось, уступая место могущественным и вечным импульсам, дремавшим в глубинах его души. Они заставили Тихона отбросить все, что воспринимал его взгляд и прочие органы чувств, и без сомнений отдаться во власть подсознания. «Ты видишь и чувствуешь то, что заставляет тебя видеть и чувствовать разум!» — примерно такая мысль зазвенела в образовавшейся пустоте.
Не зная, сам ли он крикнул это себе или кто-то чужой на миг проснулся внутри его разума, но Тихон прекратил вой и устремил взгляд не куда-то в стороны, а внутрь и в бесконечность. Как такое возможно, притихший разум отказывался понимать. Но страх перед болью и смертью отступил. Тихон вдруг увидел глаза девчонки. Той няньки с младенцем. Глаза беспомощные, умоляющие, чтобы защитил, спас.
Тихон ощутил губами острые грани камней. Сообразил, что лежит на земле, по локоть погрузив руки в рыхлый песок. Он осторожно вытянул их и с предельной ясностью понял, что произошло невероятное: руки его целы и никакого огня нет. Можно было предположить, что тварь своей невероятной способностью навела морок с целью остановить его, и ей это не удалось. Но куртка — куртка была опалена! Оба рукава расплавились, превратившись в лохмотья.
Не теряя времени на раздумья, Тихон поднялся на ноги. Теперь он и не думал отступать. Тварь же нерешительно попятилась, когда он двинулся к ней. Она отступала шаг в шаг. Тихон видел ее морду, похожую на сморщенное лицо старика, на ней отразилось искреннее удивление. Ему почудилось, что тварь роется в его мозгах, стараясь докопаться до причины, которая помогла человеку не поддаться ее стараниям избавиться от помехи. Очевидно, тварь пришла к какому-то выводу, и копошение прекратилось. Воздух перед Тихоном вдруг задрожал, искривились и заколыхались развалины, как будто в мареве над костром, и существо спряталось в этой зыбкой пелене. Будь Тихон в очках, он смог бы разглядеть, куда двинулось это марево, позволяя твари улизнуть. Но колышущийся сгусток воздуха слишком быстро исчез. А с ним и чудище.
Кто-то коснулся его плеча. Тихон судорожно дернулся, не ожидая прикосновения, и, обернувшись, увидел девчонку. И прежде всего — глаза ее, преисполненные благодарности. Не было сомнения, что они не привиделись ему: необычно зеленые, цвета молодой травы, с тоненькими прожилками желтого на радужке, будто слабенькие лучики солнца пробиваются из черной глубины зрачков.
