Итак: три, шесть, два… три или восемь! — в глазах кружились эти цифры. Насчет последней он склонен был считать, что это все-таки восемь. Теперь главное — не забыть: три, шесть, два, восемь; три, шесть, два, восемь… И дождаться благоприятного момента…
После того как Рогов последним очутился внизу, с вертолета начали спускать цилиндры. Когда выгрузка закончилась, трос заскользил вверх и исчез в тумане. Постепенно стих вертолетный грохот, и воцарилась тишина. Туман, будто чуя присутствие людей, еще больше сгустился. Только что видны были мутные силуэты деревьев поблизости, но теперь — вовсе ничего. В какую сторону ни смотри, повсюду одинаковая сероватая пелена. Только вверху, где должно быть солнце, чуть белее.
— Всем внимание! — крикнул Гузенко. — Через восемнадцать часов вертолет вернется на это место и спустит на тросе маяк, чтобы мы могли его найти. Ждать будут, пока останется топливо на обратный ход. А сейчас проверим маячки!
Когда Бакс включил свой наручный маячок, Тихон украдкой взглянул на дисплей: несколько красных точек светились на нем, в точности по числу присутствующих. У Тихона тоже был маячок, но без дисплея и надет на щиколотку через браслет с замком — намертво, так просто не снимешь. Его сигнал отражался на экране Бакса более жирной точкой и заметно ярче той, которая обозначала лейтенанта.
— …Черт! — раздался вдруг возглас Гузенко.
— Что случилось? — откликнулся Бакс.
— Главного маяка не вижу!
— Это что, шутка? — Бакс направился к майору и потянул за собой Тихона.
— Да какая шутка!
У майора, помимо наручного прибора, оказался более чувствительный переносной. Повернув экран к лейтенанту, Гузенко изменил масштаб, и точки постепенно слились в одну, однако, как ни настраивал он прибор, других сигналов на экране не возникло. Как понял Тихон, главный маяк должен был показать место предыдущей установки взрывателей. Место, куда они должны идти.
— Ладно, переходим к запасному варианту!
Майор приказал заняться теми цилиндрами, которые они доставили с собой. Но вскоре снова посыпались его проклятья. Оказалось, дисплеи будто сошли с ума и не хотели устанавливать время. Примерно полчаса Бакс пытался ликвидировать неполадку, но не вышло. Все это время прикованный к нему Тихон сидел, прижавшись спиной к одному из цилиндров, как муку испытывая это соседство, буквально осязая спрятанную внутри колоссальную энергию.
— Что делать, шеф? — спросил Бакс.
— Можно подорвать гранатой. Но тогда мы все… Пух! — Гузенко изобразил взрыв руками.
— Вот влипли! — раздался голос кого-то из рядовых.
— У любого сигнала в Полосе очень сильное затухание, — сказал Бакс. — А что если мы немного не долетели до места, где сигнал взрывателей хотя бы едва, но можно уловить?
— Хорошо, если так, — ответил майор. — Но что это нам дает?
— Если найдем, можно использовать блок от предыдущих зарядов. Но в какую сторону идти?
Майор с недоверием посмотрел на Тихона:
— Ну, покажи свои способности. Не зря же тебя с нами отправили. Что-нибудь чувствуешь?
«Что я чувствую?.. Если бы не эти цилиндры, мне было бы хорошо, как никогда…»
— Пока ничего особенного, — сказал Тихон.
— Так ты можешь определить, куда нам нужно идти, или нет? — давил майор.
— Возможно, — ответил Тихон. — Мне потребуется время.
«А все-таки они ощущают себя не в своей тарелке», — подумал он.
— Ну, так что? — не выдержал майор через некоторое время.
— Погодите.
Постепенно Тихон начал что-то ощущать. Какую-то неясную, идущую издалека, энергию. Возможно, это вовсе не сигнал взрывателей, а что-то другое. Но пускаться в объяснения он не собирался. Требовалось разрядить обстановку.
— Да, что-то есть. Но очень слабое, — сказал он.
И всеобщее напряжение как будто разом схлынуло. А Тихон поймал себя на мысли, что они, возможно, против своей воли, воспринимают его как спасительное звено, соединяющее их маленькую группу с Большой землей.
23. Порождения разума
Два часа они безостановочно шагали в направлении, подсказанном Тихоном. Всего два часа, а будто сутки. Полоса давила на них, отбирая силы. Многое изведавшие, бойцы оказались не готовы к тому, что здесь, в центре Полосы будет настолько худо. Чувствуя, что команда серьезно выдохлась, и сам порядком вымотавшись, майор объявил привал.
— Что-нибудь определенное чувствуешь? — снова пристал он к Тихону. — На что это похоже?
— Вряд ли можно объяснить словами. Тут все вместе — звуки, ощущения. Даже запахи.
— Но мы скоро придем?
— Вероятно, да.
— Что мне твоя вероятность, — проворчал Гузенко.
«Еще бы знать — куда придем?» — спросил себя Тихон и представил, какая буря эмоций ожидает его, если они окажутся вовсе не в том месте, где предыдущий отряд оставил заряды.
Лейтенат Бакс подвел Тихона к дереву и велел сесть. Устроился рядом, полулежа, опершись спиной о ствол, устало вытянул ноги и подложил под голову ладони. Вскоре уснул и в этот раз по-настоящему. Тихон вполне мог открыть замок карабина и скрыться в тумане, где они не смогут его преследовать. Он мысленно ловил эмоциональные импульсы каждого члена группы и знал, как сильно все устали физически и морально. Но сделать это означало погубить их.
«Выжить… Они должны выжить. А я должен помочь им, как обещал Алексу, да и просто потому, что не желаю их смерти…»
Никто, ни один человек и ни одно выдуманное им оружие не может сравниться с потаенной силой, что владела Полосой. Очевидно, то же самое понял когда-то Алекс Эджертон. Но он сумел найти ключ к разгадке и сохранил себе жизнь. То же теперь предстояло Тихону: понять, в чем секрет, и научить этому остальных. Он вспомнил слова Алекса, как будто заново услышал его мольбу: «Спаси их, Тихон. Помоги им!..»
С точки зрения логики он должен был считать их врагами. Но Тихон не испытывал к ним враждебных чувств, он просто не понимал их. Что движет этими людьми? Шли они сюда не по своей воле. И не по своей же воле распоряжались собственными жизнями. Они подчинялись кому-то и боялись нарушить приказ, не задумываясь о том, что этот кто-то — неважно, конкретный человек или группа людей, олицетворяющих собой машину государства, — совершенное ничтожество в сравнении с той мощью, которой обладает в этом месте сама земля, и тот воздух, которым дышишь, и туман, скрывающий все вокруг.
Ладно, командование, штабные крысы, которые никогда не приближались к Полосе и почти ничего не знали о ней, но бойцы, ведь они понимали, на что идут! Так почему даже сейчас эти по-своему непростые люди, которым судьба выпала оказаться не с краешку, а в самом центре Полосы, ощущают лишь малую, только видимую часть ее силы?
