—Ручной меч потребовался нам неотложно, — задумчиво молвил принц. — Много кровавых деяний, чтобы сократить врагов для нашей общей благодати... Гений клана Мегарон принял нас в лучшем виде. Бог-ужасный, что стало, когда мы спросили про лучшего!
Я непроизвольно дернулся в его сторону, эльф подобрал ноги. Гритт, пора привыкнуть, что эльф говорит как идиот, принять это как данность. Ну не как идиот, но близко к этому. Лучше бы говорила одна Виджи.
—Он назвал мое имя?
—Да, бог-ужасный и плешь! Трамп Грейхоун упал бранясь и в корчах! Ибо воистину — первозданный благой варвар!
—Ваш дедушка, — подхватила Виджи, — до того расстроился от нашего вопроса, что сломал подкову голыми руками, весь побелел и рухнул на пол кузни. Он хрипел, на губах его появились клочья пены. Мы думали, он умер. Но его отпоили чем-то хмельным, он тут же сел и сказал нам, что его лучший воин, его лучший воспитанник, это вы, подлый отступник из клана Джарси. Затем он дрожащими руками написал вам письмо, прямо на наковальне.
—И где же это письмо?
—Его отобрал Сколдинг Фрей... человек, которого вы вчера упустили.
—Вернее — смертоносец Внешнего Круга. Они переглянулись.
—Мне приходилось бывать в Адварисе, добрая фея, — мягко сказал я. — Значит, отобрал, и я не...
—Но я процитирую по памяти. — Виджи набрала воздуха в грудь и полузакрыла глаза. Ее мелодичный голос воспроизвел строки, адресованные дедушкой Трампом непутевому внуку.
«Будь ты проклят, малолетний дрищ, отступник, позор всех кланов Джарси, да поразит тебя Небесная кара! Чтоб ты сдох, как вшивая собака, чтоб проняла тебя чума, чтоб ты жрал одну саранчу и запивал слезами бешеных волков!
Пожалуйста, если можешь, помоги этим эльфам, они порядочные люди.
Да, я разрешил им снять с тебя штаны и высечь!
Проклинающий тебя дедушка Трамп.
Чтоб ты в канаве захлебнулся!»
Мне захотелось напиться до чертиков и спрятаться под одеяло: дедушка, ох, дедушка, он всегда любил ругаться витиевато.
—Он сказал, что это пятое письмо, которое он отправляет с предполагаемыми клиентами. Вы отказали всем.
—Шестое. И я отказал всем. — Мой голос предательски дрогнул.
—В общем, это ваш дедушка надоумил нас так с вами поступить. Он сказал, что вы заблудились впотьмах, что нужна хорошая встряска, чтобы направить вас к свету.
Ну погоди, Шатци, узнаешь, как доносить дедуле про состояние моих дел, пр-р-римерный ученик!
—Раз уж вы посетили наш медвежий угол... В общинном доме наверняка изнывала без заказа пара лоботрясов... Да, кстати, вам стоило нанять моего сводного брата, Шатци. Он как-то освободил целую колонию рабов... хм, рабынь, предназначенных для продажи... — А потом напился, мог бы я добавить, и застрял пьяным в главном каземате колонии на три дня для дел, не вполне совместимых с кодексом Джарси.
Эльфийка покачала головой:
—Нам нужен лучший — вы.
Что-то в ее рассуждениях меня не устраивало. Ну сами посудите, зачем столько мороки ради меня одного?
—На деньги, что я стою (и которые не всегда получаю с клиента, следовало бы добавить), можно нанять целый отряд.
Виджи взглянула на меня остро:
—У нас уже есть отряд. Он ждет неподалеку от Харашты, в таверне. Нам нужен человек, который поведет нас вперед. Нам нужны вы.
—Ваше благополучие ничто по сравнению с нашей благодарностью! — вскричал принц, глядя на меня букой. — Правдоподобно или нет, но наша гуманность чревата богатством, и колебания подразумевают слабость духа! Ешьте кекс!
Не уверен, но меня, кажется, только что обвинили в трусости. Может, проявить свои варварские качества и дать ему в глаз? И все-таки какой такой кекс он имеет в виду, хотел бы я знать?
—Мы заплатим в пять, в десять раз больше вашего обычного гонорара, — сказала Виджи. — Вы навсегда сможете отойти от дел...
Я сумрачно взглянул на эльфийку. Сейчас деньги интересовали меня меньше всего.
—Давайте-ка сперва покинем город. На вас сделан заказ. Охотники — крайне неприятная и дотошная публика, рано или поздно они выйдут на ваш след.
Плечи Виджи поникли.
—Вортиген опередил нас. Предатели есть и в наших рядах.
—Расскажите мне о вашем деле. Кто вы, почему вас преследует смертоносец.
—Дело темное и важное! — заявил принц. — В смеси Фаленор, Витриум и плешь!
Гритт, сейчас я выброшу его из окна вместе с Фаленором, Витриумом и плешью!
—Слушайте, не парьте мне мозги! За вами охотится нелюдь Вортигена... — Я посмотрел в глаза Виджи. — Как бишь его?
—Сколдинг Фрей.
—Внешний Круг, верно?
—Да...
—Он раб Вортигена, его пес, убийца и падалыцик. Вчера мне чудом удалось его одолеть, но эта тварь бежала. Он силен и опасен, и он снюхался с Охотниками. А я — запомните! — не стану помогать вам втемную. Ясно, что вы играете против Империи. Но я хочу услышать подробности. Говорите мне — что, как и почему.
На щеках Виджи показался едва заметный румянец.
—Мы расскажем вам все, когда вы дадите нам слово возглавить отряд. А пока — мы будем вам очень благодарны, если вы поможете нам покинуть пределы Харашты.
Я хмыкнул и поднялся. Пинком опрокинул стул и водрузил на край мягкого сиденья ботинок.
—Боюсь, за пять лет я подрастерял свои навыки. — И вновь моему голосу не хватило выдержки, черт подери!
—Вчера вы доказали, что все навыки при вас.
—Я упустил двоих. — Мне следовало бы добавить, что Пан Кралик убрел в плачевном состоянии, а смертоносец... Скажем так, мне очень повезло. — Объясните хотя бы намеком... Обиняками! Почему вас преследует тварь?
—Мы расскажем вам все, когда вы дадите слово возглавить отряд, — ровным голосом повторила Виджи.
Упорная девица!
—Дайте мне время подумать.
Я начал ходить по залу, вернее — бродить, замедленно перемещаться туда-сюда. Я на самом деле размышлял, и думы мои мне не нравились, поскольку я был на грани капитуляции. Ах эльфы, эльфы, перворожденные... Вы подстроили мне медовую ловушку. Неужели — сознательно? Угу, иногда ради женщины мужчина может пойти на многое, даже — сыграть вслепую. Особенно когда обстоятельства ненавязчиво толкают в спину.
Обстоятельства, подстроенные эльфами, Гритт!
«Не будь дурнем, Фатик! — сказал внутренний голос. — Тебя приманили и водят за нос».
«А шел бы ты!», — сказал я.
Остроухие тактично меня не замечали. Они смиренно пили чай или тот напиток с душицей. Принц ел кекс, тьфу, закусывал пирожными. За окном, которое смотрело во внутренний двор, среди мраморных статуй обнаженных богинь таскали тяжелые хвосты удивительно молчаливые павлины. Может, они знали, что их языки — дорогой деликатес, и не стремились напоминать об этом своими голосами.
