—А вот еще можно было бы тебе на ней жениться, взять побольше денег и слинять!
Я глубоко вздохнул, жалея, что не могу оторвать Олнику бороду.
Туман с моря еще стелился над мостовой, накрапывал дождик, и вообще было чертовски неуютно. Куртку я забыл дома, рубашка застегивалась только на две пуговицы, короче, я слегка продрог.
А гному хоть бы хны; они вообще с холодом на «ты», негодяи.
Проклятые шлепанцы издавали назойливое «хлоп-хлоп!» и жали ноги. От свежего воздуха кружилась голова.
Некоторое время мы двигались молча («хлоп-хлоп!»), покачиваясь в унисон. Внимания мы не привлекали: в бедных кварталах Харашты и без нас хватало разнообразных босяков.
Наконец Олник поглубже вдохнул и («хлоп-хлоп!») с неподдельным пафосом изрек:
—Варвар в тапках — это не шокерно!
[6]
Женись на графине, она купит тебе малиновые сапоги из крокодильей кожи, а заодно поможет выручить топор!
—А безбородый гном — шокерно? — огрызнулся я. — Гритт! Клянусь, я возьму ее в жены при условии, что ты будешь стирать пеленки нашим детям, а их я планирую не меньше пяти!
Он немного подумал («хлоп-хлоп!») и сказал:
—Тогда нам остается трескать затируху из лежалой муки и плакать над разбитой жизнью. Честно — я не знаю, где еще взять оборотный капитал для новых дел. Наша репутация никогда еще не падала так низко...
Я хмыкнул:
—Вот разве что объявить тебя пророком и создать новый культ? По крайней мере, в глупых прихожанках у нас не будет недостатка. Еженощные оргии, мешки денег...
Ну это я сказал ради красного словца, зная, что патент на пророка тоже изрядно стоит, а беспатентных мессий гоняют почем зря. К тому же после событий с патриархом Керваном на рынке религиозных афер наступил серьезный спад, и распоследний клоун в балагане имел сборы куда больше самых популярных культистов.
—Да-а-а... — Перспективы впечатлили напарника.
—Ну а ты думал! Научись летать или светиться в темноте, и народ к тебе потянется.
—Правда? Не, я с чудесами не очень-то...
Наша квартира была довольно далеко, мы затратили на дорогу больше получаса («хлоп-хлоп!», пешим порядком) и успели слегка проветриться, но зато не переругались, благодаря мне, разумеется.
У подъезда «Доходного дома Гримба» (три этажа, мансарда, чиненная нашими руками крыша) царила суета. Грузчики выносили чьи-то манатки, бесцеремонно бросали их в грязь. Рядом с кучей пожитков виднелись возки старьевщиков (целых три штуки), запряженные осликами. У возков переминались тролли-приставы в таких же, как у Шкерта, коричневых робах; руководил ими какой-то человек. Кроме того, присутствовала изрядная толпа зевак из хараштийских низов.
—Не свезло какому-то бедняге, — вздохнул я. — Глянь, не мы одни сегодня пострадали.
Олник что-то буркнул и внезапно замер на месте, будто его пришибло.
—Вешалка... — простонал он, вытянув дрожащую руку в направлении барахла. — Шкафчик с резьбой от папочки Джока... Мои парадные штанишки... Набор для бритья! Книжки-раскладушки про богатыря Фарумрета! — Он гулко сглотнул. — Они выносят наши вещи, Фатик! — Напарник оглянулся на меня, безумно вращая глазами, потом заурчал и вприпрыжку кинулся вперед. В глазах его была слепая жажда убийства.
Ей-богу, они выносили наши вещи. Я увидел связку своих конспектов по философии и истории. Недешево мне обошлись эти курсы в Научной Академии Харашты, конспекты были по-настоящему золотыми, а их бросали в грязь, как мусор!
Я заспотыкался следом, пытаясь прибавить ход в этот скользкий момент, и, разумеется, поскользнулся. Когда я приподнялся, гнома держали под микитки два тролля. Мой напарник болтал ногами и изрыгал площадную брань.
Великая Торба! Но я недаром посвятил массу времени тому, чтобы искоренить в себе варварские замашки. Там, где дикий собрат Кругель (или мой сводный брат, варвар Шатци) ринулся бы в бой с ревом, идиотским взглядом и прочими полагающимися дрючками, я, простой городской житель Фатик, ковыляя и потирая отбитую коленку, приблизился к человеку, который руководил троллями. Это был средних лет господин с узким лицом и взглядом сытой крысы. И мундир у него был серый, недоставало лишь хвостика.
Государственный адвокат при исполнении.
На сей раз документов, уткнувшихся мне под нос, было несколько. В глазах зарябило от красных печатей и строчек, которые начинались со слова «статья», а заканчивались «взыскать в пользу истца», причем вместо имени истца везде был проставлен таинственный «Имярек». Едрическая сила! Значит, векселя были не только у девчонки! Или она разделила затраты на суд и адвокатов с кем-то.
В общем, это не имело особого значения. Важен был результат: за долги суд отобрал не только контору, но и нашу квартиру со всем барахлом!
Воистину, изумительное утро!
В каком-то ступоре я глядел, как уволакивают наши вещи — на каждой стояла кровавая печать хараштийского суда. Олник что-то бубнил и дрыгался, пока троллям это не надоело — ему сунули кулак под дых, отчего цвет лица напарника приобрел оттенок спелой сливы, и бросили у стены.
Я задрал голову, с тоской рассматривая окна нашей мансарды. Две замечательные комнаты, крыша, правда, снова протекает, и половицы просели, но...
В приоткрытом окне мелькнула золотистая шевелюра.
Эльф!
У меня возникло чувство какой-то нереальности происходящего. Нет, совпадения, конечно, бывают, но чтобы два эльфа сразу...
Расталкивая зевак, я ринулся к крыльцу, но человек-крыса быстро заступил мне дорогу:
— Господин новый владелец апартаментов не хочет с вами встречаться!
Над головой засопели тролли.
Встречаться? Ах ты... Боги, немедленно верните мой топо-о-ор!
Но я взял себя в руки, поверьте, я это умею. За пять лет в Хараште я вытравил из себя варвара по капле, приобретя навыки умелого лавирования в потоке городской жизни. Бушевать и качать права сейчас неразумно. Вот придет ночь, тогда...
Однако ситуация выглядела паскудно. Они сплавили старьевщикам даже мою библиотечку, а там были такие редкие книги!
Я присел рядом с гномом и подождал, пока он очнется. Наконец взгляд Олника прояснился.
—Be... вещи! — простонал он. — Шкафчик папочки Джока! Кубышка!
—Забудь про кубышку, Ол. Есть дела посерьезнее. — Придерживая его рукой, я кратко описал ситуацию.
Он ухватил суть сразу:
—Выходит, кто-то копает под нас?
