Гордые эльфы не считали достойным играть в игру людей и на ее основе создали свою. Поле увеличилось, фигуры изменили свои названия. К восьми пешкам, называемым теперь лучниками, добавилась фигура ирлимар. Такая же пешка, что и остальные, только с возможностью свободно ходить наискосок. Ферзей стало по два с обеих сторон, но их ходы были ограничены пятью клетками. Потеря обоих ферзей — боевых магов — вела к проигрышу партии, как и взятие короля — главы дома.
— Угроза главе дома! — сообщает Артис, угрожая моему королю своим последним мечником.
Я тяжело вздохнул. Робкая надежда на то, что эльф окажется сильным соперником, таяла с каждым новым ходом:
Переставляю своего главу дома в недосягаемое для мечника место. Артис ответил выдвижением одного из лучников.
— Пленение главы дома!
Под прикрытием боевого мага белый мечник взял пешку. Черный глава дома оказался зажат в углу. Эльф несколько мгновений молча смотрел на доску.
— Поздравляю с победой, ваше величество! — Он шутливо отсалютовал мне наполненным вином бокалом. — Желаю, чтобы все ваши победы были столь же легкими!
Хотелось бы мне, чтобы для достижения побед приходилось жертвовать костяными фигурками, а не живыми воинами.
Странно это было: сидеть вот так, лицом к лицу с эльфом, будто и не было никаких войн между Восточным королевством и империей. Пожалуй, Артис был единственным эльфом, кроме Эйвилин, с которым я мог нормально общаться, а не просто терпеть.
Как так получилось?
Не знаю.
Глупец тот, кто не учитывает прошлого. Но тот, кто допускает, чтобы прошлое мешало будущему, — глупец вдвойне. Я не испытываю теплых чувств к империи и эльфам, но сейчас наша взаимная вражда губительна для обоих государств. Нужно время. Что будет дальше? Сохранится ли нынешнее подвешенное состояние? Врагами мы будем или союзниками? Ответов на эти вопросы нет. Но мне и не нужны ответы. Эта земля устала от войн, и я приложу все усилия, чтобы дать ей хоть немного времени мира. Хотя боюсь, что даже это мне не удастся. Таинственный враг где-то рядом. То странное происшествие с мертвой деревней лишь подтверждает это. Пока на землях империи спокойно и тихо, но ведь тише всего именно перед грозой…
— Лорд Артис! Вы можете расказать что-нибудь о войне с драконами? — попросил я, стараясь отвлечься от невеселых мыслей.
Улыбка сползла с лица эльфа:
— Мне нечего рассказывать о той войне. И нечем гордиться.
— Но разве не вы остановили наступление драконов и смогли отбросить их назад? — спросил я, не понимая причины столь резкого изменения настроения эльфа. — Вы же герой!
— Герой! — с горькой самоиронией расмеялся эльф. — Герой… Герой обязан своей славой на одну четверть отваге, на две четверти — счастью и, наконец, на последнюю четверть — преступлению! — неожиданно закончил он.
Забавно слышать одно из изречений Урраза
[16]
— Великого Руки орков — из уст эльфа. Под предводительством Урраза орки захватили и сожгли Иллириен, поставив существование самой Империи под угрозу. Лишь вспыхнувшая война с гномами помешала ему загнать эльфов обратно в Западные леса. Из всей плеяды оркских вождей его эльфы ненавидят больше других, что, впрочем, не мудрено: в той войне первый и единственный раз в истории полностью истребили один из старших домов — кажется, это был дом то ли Осеннего, то ли Весеннего листа, и существенно проредили ветви остальных. Количества вырезанных до последнего младенца младших домов никто не считал. Да, орки умели быть жестокими, они умели убивать… Умирать они тоже умели… А эльфы умели учиться и оказались достойными учениками. Вековая изоляция осталась в прошлом. Покорив людей, они многое переняли у них и перестроили под себя. Лесные города, укрытые от чужих глаз густыми кронами деревьев, исчезли. Горделивые и пафосные города людей, ставшие резиденциями старших и младших домов, пришли им на смену. Уроки, преподнесенные орками, тоже не прошли даром: через сотню лет эльфы сполна расплатились за пролитую под стенами Иллириена кровь. Теперь горели города орков, а реки краснели от орочьей крови, такой же красной, как у всех «светлых» рас. Некогда многочисленный народ оказался на грани полного уничтожения. Хорошо, что Великий Рука не видел этого и умер непобежденным. Его роду эльфы оказали особую честь. Всех потомков Великого Руки орков целенаправленно выслеживали и истребляли, не важно кто это был: мужчина, женщина или младенец. Мир жесток, и эльфы научились быть жестокими. Они истребили ненавистный род до последнего колена.
По крайне мере, они так думают.
Я невольно усмехнулся и внимательно посмотрел на сидящего эльфа. А ведь мы с ним родственники. Хотя настолько дальние, что это не имеет никакого значения. Да и императорский дом не слишком любит вспоминать о своем родстве с королями полукровок. Причудливы игры судьбы! В жилах правящего дома Восточного королевства течет кровь Руки орков и императорского дома эльфов. Эти узы теперь не порвать.
«А ведь во время войны с драконами ему было немногим больше, чем мне! — кольнула внезапная мысль. — Что видели эти холодные, словно лед, глаза?»
Только теперь я заметил непонятное несоответствие. За все время существования империи было десять крупных войн с драконами. Все они были довольно хорошо изучены и описаны в многочисленных исторических трактатах, надолго обеспечив брехливых менестрелей материалом для унылых баллад. Но о самой последней войне известно поразительно мало.
— У каждого из нас свои кошмары, — ответил на невысказанный вопрос Артис, в очередной раз прикладываясь к кубку с вином. — Пожалуй, я слишком злоупотребляю вашим гостеприимством, ваше величество. Если позволите, я вернусь в свои покои.
Холодно попрощавшись, он ушел, оставляя меня наедине с очередной загадкой.
— О чем вы разговаривали?
Зазвучавший из пустоты голос Эйвилин заставил мои плечи непроизвольно вздрогнуть: я вспомнил свой разговор с драконом.
Раздался тихий смешок.
— Прости. Я тебя испугала? — спросила Эйвилин, появляясь рядом со мной.
— Скорее, застала врасплох, — честно ответил я. — Но я рад тебя видеть.
Встаю с кресла и пытаюсь обнять девушку, но она, уперев вытянутые руки мне в грудь, не дает этого сделать. Какая-то странная она сегодня.
— Скажи… — Голос эльфийки дрожал, словно натянутая струна. — Ты встречался с драконом?
Вопрос застал врасплох. Обманывать Эйвилин я не хотел, но не следовало так просто раскрывать мало кому ведомую тайну.
— Значит, все правда… — Мое молчание было для эльфийки красноречивей слов.
— Как ты узнала?
— Видела во сне… Это из-за пробуждения дара, — пояснила она, видя мой недоумевающий взгляд. — Меня все время мучают видения. Иногда смутные и непонятные, а порой пугающе четкие. Чаще всего я вижу тебя. — Она набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула и тихо прошептала: — Сегодня я видела твою смерть.
