Сумерки, граница между днем и ночью — самое благоприятное время для некромантии. Днем нормальный покойник спит как сурок, а ночью он, пожалуй, вылезет сам, и попробуй загнать его обратно!
Верде прищурился, вглядываясь в зеленый сумрак дубравы.
— Вашего напарника, — сказал он. — Что-то он не торопится.
— А кто у меня сегодня будет напарником?
Верде молча показал острой бородкой в сторону деревьев, из-за которых как раз появился изящный худощавый мужчина в синей мантии. Я не поверила своим глазам. Это же мой лучший друг, мой герой и идеал!
— Привет! — сияя, воскликнула я. — Ты что тут делаешь?
— Я сам пытаюсь это понять, — хмуро сказал Альва. — Вы не объясните, мэтр...
— Алим Верде. Вы опоздали, аспирант. Пятиминутная готовность!
Военный маг вытащил из рукава какой-то свиток, облепленный восковыми печатями — надо думать, очень секретный, — развернул его и углубился в чтение. Я бочком подкралась к Альве и прошептала, стискивая его руку:
— Ужасно рада тебя видеть!
А как не обрадоваться при виде Альвы? Человека, которому я абсолютно доверяла. Которым безумно восхищалась. Ради которого, втайне, готова была отдать жизнь. Тем более когда-то он ее спас.
Но Альва продолжал хмуриться.
— Не знал, что ты тут будешь. Думал, надо подстраховать кого-то из выпускников...
— Я как раз выпускник, если кое-кто забыл! — съехидничала я. — Еще пара месяцев, и диплом. А допрос мертвеца входит в программу!
— Я бы не хотел, чтобы ты занималась такими вещами. Девушке вообще некромантию практиковать не следует. Гнусное дело, опасное во многих смыслах...
— Э, магия вообще опасна!
— Зачем тебя понесло на некромантию? Демонологии тебе мало?!
— А меня спрашивали? — Я скривилась. — Можно подумать, мне это нравится! Трупы поднимать, тормошить покойников? Бе-е-е... Но на кафедре сказали — надо! Дали направление, подписанное самим великим амиром, — чтоб курс был пройден, и никаких!
— Странная идея. Очень странная...
— Маэстра Альмира сказала... — Я нахмурилась, вспоминая: — «Чтобы выйти на высшую ступень искусства врачевания и обрести дар воскрешения, надо знать и его обратную сторону».
— Пустые слова! Что за ними?
— Ладно, не занудствуй. Лишних знаний не бывает... Ох, я так рада, что именно тебя пригласили дознавателем! С любым другим я бы волновалась, а с тобой совершенно спокойна!
Альва кисло улыбнулся.
— Все равно мне это не нравится.
Он подошел к алиму Верде и о чем-то тихо заговорил. Видимо, пытался уговорить его отменить практикум. Или поставить мне зачет автоматом. Но алим ответил резко и сухо.
— Вас не спрашивают, аспирант! — услышала я его лающий голос. — Когда великий амир приказывает, ответ возможен только один — «да, господин! Слушаю и повинуюсь!» Поняли?
Я возмутилась. Да как он смеет в таком тоне разговаривать с почти магами?!
— При чем тут великий амир? — высокомерно спросил Альва. — С каких это пор Незримая Академия подчиняется двору?
— Спецкурс практической и судебной некромантии находится под его прямым контролем, — отрезал алим. — Все, обсуждение закончено.
Альва пожал плечами и вернулся ко мне.
— Поднимаем мертвеца, — начал распоряжаться Верде. — Процедура стандартная. Один из вас — медиум. Второй — дознаватель.
Я вздохнула, морально готовясь к неприятным ощущениям. Допрос мертвеца — занятие полезное для общества, но мерзостное. На первый взгляд, все просто — призвать дух, вселить его в тело медиума и задавать вопросы. Вопрос только один — в чье тело? Труп поврежден тлением и говорить обычно не в состоянии. В принципе, можно вселить дух в любого произвольно взятого человека — вот только после сеанса он умрет. С точки зрения военных оно, может, и удобно — не остается свидетелей допроса. Зато остается еще один труп. Этак людишек не напасешься!
Поэтому обычно допрос проводит пара чародеев. В одного вселяется мертвец, второй ведет весь процесс, от призыва до изгнания. В отличие от простых смертных, у магов есть навык контроля духа над телом. Они обучены входить в транс, они могут ненадолго покидать тело и возвращаться по своей воле. Но когда тело покинуто, медиум совершенно беспомощен. Все, что он может, — витать поблизости и ждать, пока мертвец попользуется его телом и уйдет. Продвинутые чародеи иногда осознают, что происходит, ощущая сразу две личности в своем сознании. Брр... Надеюсь, мне это не грозит.
Спрашивается — зачем вообще нужен медиум? Почему не догнать дух на незримых путях и не допросить самому? Это проще и не так вредно для здоровья...
А вот почему. Где гарантия, что маг не соврет? В трансе же врать невозможно. Свидетельства призраков — важная часть процедуры расследования. Они считаются абсолютными и окончательными.
— Начинаем, — раздался холодный голос Верде. — Альва — медиум. Имахена — дознаватель.
Мы обменялись изумленными взглядами. Как? Почему?! Я думала, все будет наоборот...
Впрочем, раз начальство приказало...
— Клянусь, все пройдет хорошо! — пылко воскликнула я. — Я отлично знаю теорию вызова, все сделаю точно как полагается, максимально щадяще...
У Альвы стало очень странное лицо.
— Я в тебя верю, девочка.
Он потрепал меня по плечу и сел на заранее расстеленный в траве коврик, удобно скрестив ноги и положив руки на колени. Вскоре его лицо стало совершенно неподвижным, дыхание почти остановилось, глаза остекленели. На первом курсе мы, бывало, часами учились входить в транс, опытному магу же достаточно пары вдохов и выдохов.
Я встала у друга за спиной, накрыла ладонью лоб. Второй рукой украдкой провела по коротким темным волосам (гранды все сплошь стригутся как под шлем, даже если войны нет и не предвидится). Угрюмо посмотрела на алима Верде, который убрал свой свиток и теперь вертел в руках деревянную палочку со следами зубов — на случай, если у медиума начнется припадок эпилепсии. А это бывает вовсе не редко. Хорошо, если отделаешься только судорогами и несколькими ночами кошмарных снов...
Я закрыла глаза, стараясь смотреть через внутреннее зрение Альвы и почувствовать его состояние перед сеансом. Да, мой друг сейчас в очень хорошей форме. Сила и уверенность, стабильность и покой сознания. Я уже давно поняла, что Альва куда более сильный и опытный маг, чем кажется на первый взгляд, — из скромности прикидывается. Для него разок побыть медиумом — не проблема.
Я успокоилась и даже повеселела. Осталось выяснить одну важную деталь.
— Кого призываем для допроса?
Алим указал на свежий могильный холмик, украшенный недорогим венком «За многолетнюю службу», и назвал имя.
