— Это Шишковичское урочище, там можно будет безопасно пересидеть время, необходимое для отхода отряда с места боя. Шерман нарочно отправил вас бродить по округе, это гарантировано приведёт преследователей к соляной шахте. И если там будет кто-то кроме белок… ну включи воображение и сам всё поймёшь.
Веня вскочил но не удержавшись на затёкших ногах плюхнулся снова на пятую точку. В глазах Очкарика отразилось мгновенное понимание коварного и исключительно тонко придуманного плана его нынешнего командира. Он снова попробовал вскочить, дёрнувшись всем телом вверх. Привстав и ухватив парня за поясной ремень, я снова с усилием принудил того сесть:
— Тихо, паря! Всех сорок в округе поднимешь, нам это не нужно. Остынь и слушай, когда тебе умные вещи толкуют. Пойми главное: чего бы ваш вождь….
— Он не мой — Перебил горячась, но уже спокойно сидящий на месте Веня — Никогда этой сволочи не верил, даже на игре!
— Ну ладно, договорились — Я лишь с лёгкой досадой поморщился, надоело всех успокаивать, да убалтывать — Чужой вождь, пусть будет вождь краснокожих, если так больше нравится. Ты суть улови, инженер: всё, что Шерман планирует, это пшик, поскольку в его выкладках есть один неучтённый фактор, это ты, я и мои товарищи….
— А сколько вас?
— Мало, Вениамин. Но все, что характерно вооружены и неплохо обучены. В нынешней операции, количество компенсируется обстоятельствами и манёвром. Сколько нас конкретно, то пока пусть тебя не волнует. На всех хватит, в этом будь спокоен.
Поднявшись, мы попрощались и Веня протянул мне бумажку, хороший такой листок из блокнота. Я даже позавидовал, потому что у нас чистой бумаги с самого начала партизанского движения не было, даже Вене пришлось отдавать план нарисованный на газетном листе. Взяв бумажку, я развернул её, там убористым ровным почерком шли два столбца цифр и слова: " Дрозд", "Док", "Кэрри" и "Сопун".
— Это чего такое, Вениамин?
Немного замявшись, Очкарик кивнул на бумажку и сдавленным от волнения голосом пояснил:
— Это позывные штурмовых групп. "Дрозд", это сам Шерман, "Док", это Володя… ну помнишь его?
Я только кивнул, побуждая Веню продолжать. Позывные и рабочая частота это в нашем случае очень ценно. Так я смогу лучше ориентироваться в обстановке.
— … "Кэрри", это наш шутник Андрей Пахомов, ты его не знаешь, нормальный пацан вроде…
— Поживём — увидим. А кэрри это значит как комик из ящика, верно я понял?
— Точно — Веня помимо воли усмехнулся, но тут же прогнал улыбку с лица — А "Сопун", это я… ну, прозвище было ещё со школы, я прям на уроке заснул и сопел минут пять…
— Я уже догадался, спасибо Вениамин за доверие. Это ценная информация, может сильно пригодиться. Ну, прощевай, покуда. Ещё увидимся, я надеюсь. Пусть нам обоим завтра немного повезёт, Веня. Бывай!..
Пожав друг другу руки ещё раз, мы разошлись. Никаких чувств, кроме слабого сожаления, по поводу того, что наши с Веней пути пересеклись я не испытывал. Обычный домашний парень не наигравшийся в войну, вдруг сотоварищи попадает на реальную бойню. Воистину, у богов есть чувство юмора, пусть и весьма своеобразное. Дождавшись, пока нарочито осторожно ступающий Веня — Сопун скроется за деревьями, я тоже задерживаться не стал….
… Из оцепенения вывел треск статики в наушнике, на волне "туристов" возникло сначала неразборчивое бормотание, а потом вполне отчётливые голоса:
— Дрозд всем: выдвигайтесь на рубеж, как приём?
Его подчинённые отрапортовали незамедлительно, рации у "туристов" были почти на половину разряжены, поэтому голоса звучали тихо и глуховато:
— В канале Док, понял — иду.
— В канале Кэрри, на позиции.
— Дрозд копи, аут!
На какое-то время переговоры стихли, я переключился на частоту артели и тоном дал сигнал, что появились первые игроки. Михась и Семёныч ответили также тоновыми щелчками, что у них пока без изменений. Подняв голову, я всматривался в серое пространство вдоль дороги и впереди и слева по эту сторону моста заметил какое-то движение. Так, группа Кэрри, должно быть заняла позиции по эту сторону, они должны будут остановить головную машину и отсечь замыкающих караванщиков. Некто Док, сейчас видимо переправляется выше по течению, чтобы занять своё место в тылу колонны и напасть первыми. По крайней мере их переговоры можно расшифровать именно так. Спустя ещё пять минут на той стороне, в каких-то четырёх сотнях метров от моей второй ячейки, за рекой зашевелились кусты на опушке. Там дорога круто поворачивала к мосту, так что невысокий обрыв с густо растущим там березняком был удобным местом для стрелков, а сам поворот, как нельзя лучше подходил для фугасной закладки. Это было очень тревожно: если я просчитал место возможной засады, то и для пендостанских "бурлаков" это труда не составит. На их месте, я бы обнюхал березняк и поворот так тщательно, как только можно. Шанс на обнаружение только что подскочил до шестидесяти пяти процентов по моей параноидальной шкале. В этот момент, на связь вышел Михась:
— Двойка — Единице. "Красный" в секторе, плюс три.
Нужно постоянно менять позывные, почерк выполнения заданий, иначе слушающий эфир противник, очень быстро вычислит группу и локализует район базирования. Поэтому перед выходом, я сменил рабочую частоту и рабочие позывные на более общие, безликие. Как нетрудно догадаться, поскольку нас всего трое, то цифрами обозваться было логичней и проще. Приоритетные цели мы обозвали "красный" и "синий", соответственно Шерман и Матинелли. Михась сидел ровно там, где по словам Очкарика должен был оборудовать свой командный пункт их вождь. Сейчас, он каким-то образом обнаружил себя и Михась его засёк. Первые фрагменты мозаики моего плана встали на своё место с негромким щелчком. Пока все известные мне игроки всё делают как задумано: рабочие частоты не изменились, диспозиция штурмовых групп и звена управления тоже. Будь у Шермана хоть малейшее подозрение на Вениамина, рисунок бы несколько изменился. Нет, своих подчинённых он бы для достоверности оставил как есть, на людей ему наплевать, а вот сам бы точно позицию сменил. Но раз всё неизменно, остаётся только ждать появления "именинников" в лице американцев и охотников за сокровищами во главе с сеньором Матинелли. Отжав тангенту несколько раз, я дал тоном сигнал, что всё понял. Какое-то время всё вновь стихло, солнечный свет медленно впитывал в себя остатки сырости и предрассветных стылых сумерек. Судя по заманчиво голубеющей синеве, день сегодня будет ясный, что для нашей затеи не слишком хорошо: видимость отличная, погода лётная. И если уж быть совершенно откровенным, солнышко и голубое небо, это не самые мои любимые погодные условия. Во время первой войны, я попал под осветительную гранату, с тех самых пор яркий свет не переношу совершенно. Это скорее психологическая проблема, в госпитале сказали, что зрение восстановилось почти полностью. Но с тех пор нет для меня погоды невыносимей, чем солнечный погожий денёк. В таких ситуациях, когда приходится просто ждать, при этом не ослабляя внимания оглядываться и примечать любое изменение обстановки, лучше всего особо не напрягаться. Если дёргаешься на каждый шорох, рано или поздно тебя обнаружат, поэтому самое лучшее занятие, это контроль дыхания. Счёт вообще отвлекает и успокаивает, а вкупе с созерцательным моментом помогает концентрации, ты как бы растворяешься в окружающей тебя среде, не важно что это: квартира, офис или холодная сырая канава на лысом холме, как в моём случае. Так ровно на восемьсот пятьдесят третьем выдохе, я услышал в отдалении далёкое жужжание, а переведя взгляд влево за переправу, заметил лёгкое облачко над невысокими деревьями вдали. Сосредоточившись и приложив к левому глазу трофейный прицел, я успел сделать ещё несколько дыхательных упражнений. Кто бы не ехал вдали, машин больше двух и меньше пятнадцати, скорее всего это наши гости. Отжав тангенту рации, я дал своим сигнал приготовиться. Порадовало то обстоятельство, что артельщики откликнулись сразу, без задержек. Значит правильно ждать, я их всё-таки немного научил, это обнадёживало. Наши "соседи" пока ещё не подавали голоса, по неведомой мне причине, наблюдатели второй штурмовой группы проигнорировали ясно видимый пыльный след на горизонте.
