– Ира, тот старый гриб-боровик наверняка нас не заметил, однако присутствие людей каким-то образом почувствовал. Иди в лагерь, буди ребят – пусть займут оборону с вектором прорыва на северо-восток. Там длинный овраг, он идёт в сторону двух низких сопок, в тайге легче будет затеряться. Сама возвращайся обратно, осматривайся по секторам, когда я выйду им навстречу. Если это ловушка, противник так или иначе себя выдаст…
– Без тебя мы не уйдём.
– Отставить! – Я, пусть и шёпотом, но чутка надавил голосом. – Просто прикрывай меня, сколько сможешь. Но только после того, как я упаду и начну палить. Если всё будет ровно и дед этот безвредный, откину капюшон и подтягивайтесь сюда.
Девушка упрямо мотнула головой, но послушалась. С дисциплиной у бывших поклонников импортного аналога «Зарницы» всё же получше, чем в нашем невеликом отряде народных мстителей. Костюм, доставшийся мне в наследство от некоего покойного «туриста», уже притёрся по фигуре и почти не стеснял движений. Однако за время, проведённое в «секрете», роса и мелкий моросящий дождик сделали ткань сырой и тяжёлой. Проверив, как вынимается из левой нарукавной петли нож, и расстегнув кобуру, чтобы в случае чего сразу выйти на парную серию из двух выстрелов, я пристегнул автомат карабином к поясу сзади и поднялся из укрытия, держа руки чуть расставленными в стороны. Дед уловил мое движение в тот же миг, когда я только ворохнулся, что говорило об отменном зрении и реакции престарелого аборигена. Он, ещё раз помахав кепкой, ринулся мне навстречу, даже обогнав Варенуху, и совсем уже было разогнался, но Семёныч, увидев меня, удержал старика на месте и сам вприпрыжку поскакал по камням в мою сторону. По мере приближения водилы я понял, что старик каким-то образом сумел завоевать его доверие: Семёныч своего спутника нисколько не опасался. Я шёл навстречу, осматривая попутно скаты узкой, заросшей кустарником теснины. Силясь разглядеть движение за низкорослыми стволами деревьев или в зарослях боярышника, обшарил всё, но ничего не уловил. Чувства молчали, и теперь уже трудно было различить причину этой немоты. Тут одно из двух: или всё реально чисто, или я настолько загнал организм, что кроме навязчивой паранойи ничего вообще ощущать не способен, покуда не высплюсь и не отогреюсь…
– Командир!.. – Варенуха добежал-таки первым, но, видя моё напускное спокойствие, замер в трёх метрах – Мы… я… Лера сказала, чтобы я искал, она отправила ещё три группы. А я… мы с Андрей Иванычем… Он сказал…
Продолжая осматриваться, я только кивнул, не убирая рук далеко от пистолета и ножа. Кругом было обычное туманное утро, пахло сыростью и над всем стоял особый запах мокрого замшелого камня, который ни с чем не спутаешь. Подстава или нет, но придётся рискнуть. Опустив руки и расслабившись, я шагнул навстречу бывшему водиле, и мы крепко, до костяного хруста обнялись.
– Здоров, Виталий Семёныч!..
Голос мой проскрежетал с непривычки особенно громко, так что я не узнал сам себя. Во время рейда всё больше говорили шёпотом и знаками, ловя звуки окружающего нас леса, слушая, не проявится ли жужжание беспилотника или стрёкот мощных винтов вражеского вертолёта. Варенуха жестом позвал стоявшего чуть поодаль старика:
– Там, в лесу, в самой чащобе, я на заимку лесническую набрёл. Вот, командир, знакомься: это местный егерь Чернов Андрей Иваныч. Местные леса как свои пять пальцев… Он мне и подсказал, где искать вас.
Неожиданно Варенуха присел на ближайший валун и, сняв шапку-маску, уткнулся в неё лицом глухо простонал:
– Все вернулись ни с чем… Говорили, что ты и остальные погибли… Я один искал… не верил… Знал, просто знал, что ты живой, и всё.
После этих слов у меня словно что-то оттаяло внутри. Скинув капюшон, я присел рядом с бывшим водилой и, приобняв его обширную тушу в свалявшейся мохнатой накидке, только и смог произнести:
– Нет пока моей пули ни у кого… Ждёт, не торопится. Ты не ошибся, поживём пока что.
– Хорошо, что девке своей не сказал стрелять, – подал голос старик Чернов. – Перетрухал я маленько, когда она оптикой меня щупала. Грамотно спряталась, не сразу найдёшь. А вон и твои архаровцы бегут…
Встав с камня, я увидел, что старик показывает мне за спину и повернул голову так, чтобы всё же не упускать нового человека из виду. Бросив взгляд через плечо, обнаружил, что вся группа уже в полном составе цепочкой движется по левому скату лощины в нашем направлении. Дождавшись, пока заметно отдохнувшие и набравшиеся сил ребята дойдут, я внимательно рассматривал старика. К ранее увиденному мало что добавилось: одежда удобная, ношенная, сапоги шитые на заказ из твёрдой кожи на толстой резиновой подошве, скорее всего с подшипниковыми набойками, чтобы не скользить на камнях и по льду. Оружие ухоженное, прицел импортный, переменной кратности, не из дешёвых. На стволе у дульного среза характерный крепёж – винтовка специальная, на неё можно поставить ещё и «тихарь». А судя по свежим царапинам, старик такое приспособление имеет и по крайней мере с неделю назад им пользовался. Когда все подтянулись, я отдал команду построиться, следуя указанному стариком направлению на юго-запад, где узкие скаты лощины расступались, переходя в густой лес, где, по словам нового проводника, есть неприметная тропка, ведущая «аккурат туда». Под этими словами Чернов подразумевал вход в пещерный лабиринт, откуда можно было пройти за трое-четверо суток к тем пещерам, где сейчас находился базовый лагерь отряда Леры.
Отправив знавшего маршрут Варенуху в голову колонны на пару с Ириной, я сам пошёл в хвосте, чтобы получше присмотреться к леснику, ненавязчиво пригласив его пойти рядом. Только идиот стал бы говорить на марше, тем более в лесу, где любой звук может быть услышан тем, кто умеет это делать. Поэтому следующие десять часов пути мы просто шли вперёд, пока к вечеру не вступили в лес. Всё это время только пару раз на севере и северо-востоке слышалась отдалённая канонада. Вертолётов и беспилотников ни разу засечь не вышло, думаю, оккупанты все силы бросили на усиление охраны железнодорожного узла и авиабазы. Если поиски всё ещё ведутся, то южнее. Иными словами, не там, где потеряли, а там, где светло. Чёрная тайга встретила нас сухим полумраком и запахами готовящегося к спячке леса: хвойных иголок и коры, палых листьев и усыхающего кустарника, а также тонким ароматом грибов да перезревающих ягод. Тут было не так сыро, как у подошвы рыхлой плоской горы, сказывалась плотность смешанной лиственно-хвойной поросли. В таком лесу можно не бояться обычного осмотра с воздуха, но, учитывая шагнувшую вдаль технику, я особо не расслаблялся сам и предупредил по цепочке остальных, чтобы в случае чего расходились под прикрытие самых больших сосен или пихт, чьи кроны может быть смогут затруднить визуальное опознание в нас людей. Когда мы прошли по петляющей звериной тропке километра два, Чернов показал мне спрятавшуюся в поросли молодых сосен замшелую скалу, в которой время высверлило довольно широкую выемку, образовывающую глубокую нишу с высоким трёхметровым потолком. Собрав немного хвороста, мы разбили лагерь. Выставив в охранение Алекса и Ирину, как самых опытных, я присел к костру на собранные в кучу палые листья, коих в нише оказалось вполне достаточно, чтобы всем нам зарыться в них с головой. Собранные в стороне от маршрута грибы уже нанизаны на тонкие прутья и, сбрызнутые солёной водой, подрумяниваются на небольшом, но дающем ровное тепло костерке. Старик сел рядом, прислонив винтовку с зачехлённым прицелом к стене ниши, чтобы в случае чего сразу взять оружие. Оптика была пристроена таким образом, чтобы как можно меньше увеличивать силуэт стрелка, поэтому рамка крепёжной планки была хитро изогнута, и сделано это несомненно вручную. Вообще, «трёхлинейка» производила впечатление гораздо более сильное, нежели снайперская «раскладушка» Ирины. В ней чувствовалась некая солидность, ощущалось количество вложенного владельцем труда и в какой-то мере, конечно же, денег. Тёмное, ореховое ложе, воронёный ствол и рычаг затвора с машинной гравировкой… Нет, непростой это дед с непростой винтовкой. Разгадывание шарад и кроссвордов – как раз тот вид деятельности, который я более всего не жалую. С одной стороны, Чернов ведёт нас уверенно, даже когда я два раза произвольно менял маршрут, чтобы проверить, как поведёт себя старик на местности. Не моргнув глазом, новый знакомец Варенухи выбирал всякий раз самую удобную дорогу, только хитровато щурился, украдкой глядя в мою сторону. С другой стороны, ложе из орешника, в то время как наши отечественные «трёхлинейки» и карабины все из сосны и берёзы. Опять же гравировка на рычаге и хитрая планка под прицел – всё говорило о том, что винтовочка дорабатывалась в заводских условиях. Американский агент, из тех, что внедрялись заранее? Но тогда подгорная база тоже была бы раскрыта, и довольно давно. Варенуха из тех, кого можно обмануть, однако запугать человека, потерявшего всю семью… Есть идея! Встав от костра, я сделал успокаивающий жест встрепенувшемуся было Чернову:
