– Да в чем, – латыш стряхнул с груди мои руки, – в чем ты виноват? В том, что эта тварь не завалила тебя там же, на поляне? Херня! Ты мелешь херню, командир. Смотри, – он показал на артельщиков, с тревогой наблюдавших за нашей перепалкой. – Мы все могли остаться там, но ты нас вывел, в который раз уже ВЫВЕЛ!.. И теперь уже я, слышишь, я приказываю тебе идти с нами. Если этот старик хочет тебя грохнуть, так я… мы ему этого не дадим.
Юрис решительно взял меня за плечо, но я стряхнул захват и отступил на два шага. Обратился к Михаю и Андрону, как двум наиболее крупным бойцам нашего отряда:
– Уведите его, со мной все будет нормально. Ну!
Михай отрицательно мотнул головой, а Слон-младший высказался за всех:
– Нет, Антон Константиныч, такой приказ мы выполнить не можем. А вдруг старик этот и правда с горя умом повредился, может и стрельнуть, а вы не при делах. Горе большое, всё понимаем, но под пулю подставляться не дадим. Даже не приказывайте, не дадим, и все.
– Да не мучь ты бойцов, зять. Не стану я никого убивать, тем более что хлопцы твои меня вперед порешить успеют. Да и не правильно это…
Это подошедший Богдан прервал намечавшийся бунт. Смотреть вблизи на убитого горем отца Даши было тяжело: он сразу постарел лет на двадцать, взгляд потух. Еще бы, единственный свет души – его дочка – вдруг оказался там, откуда уже не возвращаются.
– Хотел вот в башне твоей дождаться, да не застал никого, только замок амбарный на воротах да матерная записка, чтоб дверь не думали ломать, – тяжко опираясь на палку, продолжал говорить тихим голосом Лесник. – Крепко бойцы за тебя стоят, Антон. Значит, и правда ничего поделать было нельзя. В дом-то позовешь? А то я в шалмане тутошнем остановился: клопов вроде нет, но не люблю я казенное.
Лесник подошел ко мне вплотную и, перебросив трость в левую руку, правую протянул мне. Что-то произошло в тот момент, когда я протянул свою перебинтованную ему навстречу, и мы крепко обнялись. Предательски защипало глаза… Сморгнув, я согнал непрошенную влагу с глаз, слезинки тут же затерялись в корке засохшей на лице крови, которую не смыли даже капли накрапывавшего дождя. Слез никто не заметил, когда идет дождь, обычно так и бывает.
Мы, все вместе, прошли за внешнее кольцо охраны базы и уже через час были в башне. Слон, как самый старший из нас, долго еще бросал на Лесника косые, настороженные взгляды, но потом успокоился и он. Все разошлись по комнатам, а я первым занял душ. Сил не осталось даже на то, чтобы обтираться мочалкой. Стоял просто так, слушая, как вода каплями стекает по телу на кафель. Ран серьезных у меня не было, только с десяток порезов да пара синяков на грудине и правом боку. Переодевшись и заново перебинтовав руки, я сел на кровать и выпал из действительности, провалившись в глубокий сон.
…Сначала была только темнота. Черная вязкая жижа затягивала с головой, грозя залить дыхательные пути, попробуй я сделать хоть один вдох. Барахтаясь, я оказался вытолкнут в некое пространство, где не было ничего: ни пола, ни стен, ни потолка, а только белый, слепящий свет. Из звуков слышался только противный комариный писк, но вскоре стих и он. Стало понятно, что со мной опять проделывают какой-то фокус местные кудесники и призраки, только вот на этот раз совсем не было желания их слушать. Напрягая волю и концентрируя внимание только на одной мысли – проснуться немедленно, я уперся и, игнорируя все ощущения, стал высвобождаться из пут наведенного кошмара…
– Стой, Ступающий, не уходи!
Голос донесся, казалось, со всех сторон и ниоткуда. Видимо, поняв, что испугать меня не выпело, хозяева иллюзии решились на переговоры. Из белого на белом фоне выступила гигантская серокожая фигура с приплюснутой головой, бочкообразным туловищем и толстыми тумбами ног. Круглые, словно пуговицы, красные блюдца глаз, казалось, смотрели в самое сердце и… не достигали цели, как это было раньше. Пришелец был в замешательстве. Хозяином кошмара оказался Ткач собственной персоной. Дело дрянь, если теперь они могут прорываться так далеко, да еще и достигать визуализации. Но раз уж встретились, то отчего же и не поговорить.
– Чего надо?
Сознание затопила волна эмоций: гнев, ярость и… страх. Эта глыба мяса меня опасалась, хоть я и не понимал, почему: в прошлый раз ЭТО чуть было не спалило мне все мозги.
– Договориться. Тебе с нами нечего делить, ваш мир нам не нужен, мы только накажем сбежавших от честного боя трусов и уйдем.
– Мне нет дела до ваших разборок, но беглецы мне ничем не мешают, а вот нанятые тобой мокрицы убили мою девушку. Поэтому помогать вам или им у меня нет причин.
– Так ты отказываешься сражаться вместе с нами?
В эмоциях Ткача произошел некий фейерверк: облегчение, злорадство по поводу просчета противника и что-то, напоминающее надежду.
– Повторяю: мне плевать на ваши разборки. Но, как я понимаю, вам нужен точный ответ, да?
– Чужак, Изменяющие приняли тебя в свой круг, – принялся уже вкрадчивым и не таким напряженным тоном объяснять Ткач. – Если примут вызов они, то придется и тебе, если только… Ты можешь уйти из Зоны и жить там, за «колючкой». Подумай, шанс начать новую жизнь, в которой все будет подчинено только твоей воле. Камень больше не будет управлять людьми, люди сами смогут решать свою судьбу.
Пришелец говорил гладко, только на последнем слове сбился, голос распался на несколько тембровых оттенков и резанул слух.
– Значит, это Камень заставил вас творить беспредел с похищениями и оболваниванием и без того ущербных людей?
– Нет! – Пришелец не привык, что с ним спорят и не принимают все сказанное на веру просто потому, что он это произнес. – Нас заставить нельзя.
Спор начинал мне надоедать: изначально лишившись какого-то своего козыря, Ткач пытался импровизировать, но явно был не готов к этому. Человек, несомненно, нашел бы что соврать покрасивее.
– Вот и меня тоже. Мой дом теперь тут, а благодаря вам, здесь еще и могила любимой девушки. Я не уйду. Но и встревать между вами тоже не хочется.
– Значит… – Ткач почти ликовал.
– Пока что это ничего не значит. Если вдруг случится так, что встанет выбор: воевать против вас или уйти, – лично я предпочел бы постоять в сторонке. Но идти мне некуда.
– А если… – голос Ткача стал особенно проникновенным. – Уверяю тебя, мы дадим тебе все, чтобы забыть это место, начать жизнь заново.
– Я… подумаю.
– Зайди в «Старательский приют» и передай бармену записку с просьбой о встрече с Уитом. Потом жди вызова на ПДА, наш посланник свяжется с тобой и назовет точное место встречи. До скорого, Ступающий.
Пришелец частил, одна фраза наскакивала на другую, но общий смысл и настроение я поймал верно: по какой-то причине пси-атака на мой разум не удалась, он просто тянул время. Дальше снова была тьма и еще минут сорок сна, на этот раз без сновидений. Ткач приходил не для того, чтобы подкупить меня, это был чистой воды экспромт после того, как попытка запугать и превратить меня в хныкающего идиота по неведомой мне причине провалилась. Но эта гора мяса быстро сориентировалась, стараясь обернуть дело так, чтобы мне захотелось уйти в сторону, исчезнуть с доски в решающий момент.
