— Но…
— Миссис Стерлинг очень обрадовалась, — продолжила
мама. — Не думаю, чтобы в нашем городе кто-то уже свел с ними знакомство,
и горжусь тем, что буду первой.
— Это, конечно, очень мило, но…
— Ты не хочешь, чтобы мы с ними познакомились? Или они
с нами?
— То и другое.
— Выходит, вздумала оставить их только для
себя?! — Мама вздохнула.
— А что тут такого? Я сама с ними только что
познакомилась. Ты бы хоть дала мне время это переварить, прежде чем начнешь
демонстрировать эту семью в загородном клубе.
— Если ты так сильно переживаешь, то я могу позвонить и
отменить приглашение.
— Даже не думай! Ты не можешь так поступить. Это
невежливо.
— Я была уверена, что ты поймешь. — Мама трепетно
сжала меня в объятиях.
Сколько я себя помню, семья Мэдисон всегда обедала в нише
при кухне, за небольшим прямоугольным деревянным столом с соответствующими
стульями. Пятна и царапины указывали на возраст этой мебели так же четко, как
кольца на срезе древесного стола. Этот стол и стулья помнили великое множество
завтраков, обедов и ужинов вкупе с домашними заданиями и всяческими школьными
проектами. Столовая в доме была, но там накрывали лишь по великим праздникам.
Вот, в кои-то веки, из кладовки были извлечены скатерти, подсвечники из серебра
высшей пробы, хрустальные солонки с перечницами, льняные салфетки и столовый
фарфор.
— У нас нет черной скатерти с кружевами, —
горестно сообщила я маме, занимавшейся на кухне готовкой, после того как тщетно
обыскала все шкафы и комоды в поисках предметов убранства, соответствующих
стилю Стерлингов.
— А зачем тебе понадобилась черная скатерть?
— Да ты хоть знаешь, кого приглашаешь?
Я остановила выбор на коричневой скатерти, расшитой
листьями, расстелила ее и принялась расставлять бабушкин фарфор.
— Не помню случая, чтобы ты сама, без напоминания,
стала накрывать на стол, — заметила мама, державшая в руках стеклянную
вазу с живыми цветами. — Видимо, мне стоит приглашать Стерлингов почаще.
Я молча расставила шесть тарелок через равные промежутки
друг от друга, используя в качестве мерки собственную руку.
— А не рано ты посуду выставила? — подала голос
мама. — Только пыль соберется.
— Хочу заранее убедиться в том, что все будет красиво.
Тут в столовую, словно вражеская армия, ворвались Билли с
Генри.
— Когда обед? — с порога осведомился братишка.
Меня охватил ужас.
— Он что, тоже будет за столом?
— Конечно. Твой брат — член нашей семьи.
— Но я выставила только шесть приборов.
— Так поставь восемь. У нас столовый сервиз на
двенадцать персон.
Я представила себе застольную беседу, переключающуюся с
жизни в Румынии на обсуждение фильма «Звездный путь». Кровь моя вскипела от
ярости, и Малыш Билли прекрасно это понял. Он победно поднял бровь и вместе с
Генри улизнул из столовой.
Я тоже прошла наверх, взяла с ночного столика свою новую
сумочку, приобретенную в бутике, и постучалась к братцу.
— Призракам и упырям вход воспрещен, — донеслось
из его комнаты.
Я распахнула дверь, открыла свой бумажник и помахала пятидолларовой
купюрой.
— Как насчет того, чтобы отпроситься на обед к Генри?
Физиономия у братца сделалась такая, будто я только что
показала ему новую игрушку, фигурку Люка Скайуокера.
— Без проблем.
— Обещаешь?
— Гадом буду.
Я вручила братишке пятерку.
Он цапнул ее, зажал в руке и заявил:
— Насчет того, чтобы отпроситься на обед, это да, без
проблем. Но чтобы и вправду отвалить…
Меня так и подмывало двинуть его сумкой по башке, но я
воздержалась, зная, что он готов к такому повороту событий.
Я снова полезла в кошелек и выудила три бумажки по баксу.
— Это за то, чтобы отвалить, — вручила я ему
одну. — Это за то, чтобы там и пообедать, — последовала
вторая. — А это за то, чтобы не возвращаться домой как можно
дольше, — к братцу перекочевала третья.
— Тогда нам понадобятся деньги на кино.
— И на начос,
[2]
— подал голос
Генри. — В кино я всегда ем начос.
— Ничуть в этом не сомневалась. Небось, вы оба еще и
режетесь в видеоигры. На это вам тоже денежки нужны?
Оба утвердительно кивнули.
— Это был риторический вопрос, — прорычала
я. — Вот все, что у меня есть.
Я вручила брату смятую десятку, двадцатку и пригоршню
мелочи.
— Но чтобы весь вечер не появлялся.
— Это мы еще посмотрим…
Я, от греха подальше, вылетела за дверь, вернулась на кухню
и тут же спросила:
— А разве у нас не будет бифштексов?
Маринадом здесь и не пахло. Вместо этого на плите булькала
вода, лишенная всякого аромата.
— Я решила приготовить пасту, — заявила мама.
— Да ты что?! Стерлингам — пасту? Они едят только мясо.
Причем предпочитают сырое.
— Это как? Они что, хищники?
Я закусила губу.
— Ты уверена, что нам не стоит пригласить на дом
официантов или хотя бы одного. У них на стол подает дворецкий.
— Мы такие, какие есть, и вряд ли нам стоит
прикидываться перед гостями. Надеюсь, ты это понимаешь. На мой взгляд, сырные
тортеллини с салатом — это то, что надо. Твой папа всегда просит добавки.
— Сейчас не о папе речь. Мы гостей принимаем.
— Уверена, они любят итальянскую кухню.
Я представила себе, как изголодавшиеся Стерлинги, тоскующие
по своей настоящей пище, бросают кровожадные взгляды на моих родных.
— Хоть кто-нибудь когда-нибудь может в этом доме меня
послушать?
Я вылетела на кухню и распахнула холодильник. Конечно, вряд
ли можно было увидеть там коктейли с кровью, но ведь надежда умирает последней.
— Ты хоть помнишь, что у них аллергия на чеснок? Нельзя
подавать даже чесночный хлеб.
— Да, помню, ты мне это тысячу раз говорила.
— Но ведь про бифштексы ты забыла, — пробормотала
я себе под нос.
— Я делаю шоколадный кекс, нужна твоя помощь. —
Мама подтолкнула меня локтем.
Конечно!.. Джеймсон подает пудинг фламбе, а Сара Мэдисон —
кекс из микроволновки.
