Получается, что возлюбленный решил не рассказывать родителям
о том, что я смертная, точно так же, как я не говорила своим, что он вампир.
Надо же, мне ведь и в голову не приходило, что он не может поведать им всю
правду насчет меня.
Я никогда не понимала, как, наверное, больно ему от того,
что правда о его истиной природе, при всей моей любви к нему, остается тайной
для моих родителей и даже для лучшей подруги, посвященной во все мои секреты.
— Ты не хочешь, чтобы я с ними встречалась, да? —
спросила я. — Потому что тогда они узнают.
— Что?
— Ты стыдишься меня?
— С чего бы это?
— Да с того, что я смертная.
— Они знают, что у меня есть любимая девушка, и я
счастлив. Это все.
Зла на Александра у меня не было. Да и как я могла на него
сердиться, если сама не рассказала всю правду своим родителям, с которыми,
между прочим, виделась каждый день? Он, в отличие от меня, встретился с отцом и
матерью после многомесячной разлуки.
Я понимала это, но испытывала разочарование. Вообразила
себе, что Александр непременно, во всех подробностях, поведает родителям о том,
что повстречал в Занудвилле девушку своей мечты, расскажет им обо всех наших
приключениях. С другой стороны, он ведь парень, а не девчонка. Не думаю, чтобы
мой братишка Билли побежал рассказывать мамочке о своих первых любовных
переживаниях, и уж вовсе не могу представить себе Тревора, распинающегося о
победах на любовных фронтах перед миссис Митчелл, даже если вся футбольная
команда в курсе его похождений. А ведь у Александра, в отличие от него, в
Занудвилле нет ни единого друга, кроме меня.
Мне стало жаль возлюбленного. Бедняге не с кем поделиться
своими мыслями и чувствами. Надо думать, именно по этой причине он проводил
столько времени за холстами.
Я никогда не отличалась особым терпением, но сейчас мне было
понятно, что торопить Александра не следует. Надо дать ему время по-настоящему
воссоединиться с семьей.
— Мне пора попрощаться, хотя куда больше хотелось бы
сказать «привет», — неожиданно заявил он.
— Мне очень хотелось бы, чтобы ты мог пойти завтра в
школу вместе со мной. Честное слово, будь у меня возможность сидеть на уроках
рядом с тобой, это основательно добавило бы мне интереса к занятиям. Особенно с
учетом возможности урвать на перемене время для поцелуя.
— Но раз уж у меня нет возможности быть с тобой, как
насчет вот этого?
Он полез в карман и достал браслет из мореного дерева, к
которому было привешено серебряное сердечко.
— Прелесть! — воскликнула я и тут же надела
подарок.
Александр крепко обнял меня и одарил нежным прощальным
поцелуем.
— Когда мы увидимся? — спросила я, сомкнув замком
руки вокруг его талии.
— Скорее, чем ты думаешь.
Он мягко развел мои руки, отступил в тень и исчез.
Александр по-прежнему оставался для меня тайной. Мне ужасно
хотелось узнать о нем как можно больше. Все загадки, связанные с ним, лишь
усиливали это стремление.
4. Школа монстров
В большинстве своем люди боятся темноты, потому что их
пугает неизвестность. Им ведь неведомо, какие чудные создания могут таиться во
мраке в их собственных чуланах и кладовых, не говоря уж о пустынных улицах. А
вот я обожаю ночь. Если что-то и нагоняет на меня ужас, так это дневной свет.
Он открывал моему взгляду монстров, и все они направлялись в занудвилльскую
среднюю школу.
Этот учебный год начинался для меня не так, как все
предыдущие, не только потому, что класс, предшествующий выпускному, это уже
серьезно. Я возвращалась к занятиям с каникул, проведенных с возлюбленным.
Более того, за прошедшее время мне открылся совершенно новый вампирский мир,
довелось испытать множество удивительных ночных приключений.
Одно лишь осталось неизменным. Я опоздала.
Когда Беки припарковала свой грузовичок, звонок трещал уже
вовсю. Загорелые ученики бодро тянулись в классы. После лета, проведенного в
совершенно ином временном режиме, мне еще только предстояло заново привыкнуть
вставать спозаранку и тащиться на занятия. Желудок у меня скручивало, веки
казались неподъемно тяжелыми. Беки рьяно устремилась вперед, я же ковыляла по
ступенькам школьного крыльца на манер зомби.
— Поторопись! — сказала подружка уже перед входом
в школу.
В руках у нее были учебники и листок с расписанием занятий.
Только тут до меня дошло, что я кое-что упустила.
— Где мое расписание?
Я торопливо полезла в свою сумочку «Труп невесты», обшарила
карманы джинсов, выпотрошила рюкзак, но там было пусто. Беки начала нервничать.
Конечно, мы с ней подавали заявки на одни и те же занятия, и
некоторые из них удовлетворили. Только я, хоть убей, не помнила, какие именно.
— По-моему, первым уроком должен быть
английский, — бормотала я, копаясь в своей дырявой памяти, но расписание,
в которое я не удосужилась заглянуть с самого начала каникул, всплывать в
голове не желало. — Вторым, кажется, испанский. Тогда третьим —
физкультура… наверное.
— Мы опоздаем на все! — воскликнула Беки.
Щеки ее покраснели, в больших карих глазах мелькнула паника.
По школьному коридору прокатился лязг замков. Классы
закрывались изнутри.
— Вперед! — крикнула я. — Не хватало тебе
из-за меня в самом начале учебного года зависнуть на первый урок в коридоре.
Беки с облегчением устремилась к кабинету английского языка,
в то время как я побрела обратно, к главному школьному входу, где находились
канцелярия и секретариат. Их сотрудницы, загорелые, отдохнувшие за лето от учеников,
пребывали в бодром расположении духа.
— Это ж надо, учебный год и начаться не успел, а ее уже
занесло к директору, — послышался у меня за спиной, в дверях, мужской
голос. — Кое-кто, похоже, без этого просто не может.
Я развернулась. Конечно, директор Рид собственной персоной.
Как и я, с чашкой кофе из автомата.
До меня его юмор дошел не сразу, что рассмешило нашего
руководителя еще пуще.
— Как прошло лето? — осведомился он,
присматриваясь к моей бледной физиономии. — Похоже, на свежем воздухе ты
бывала не так уж часто, верно? — Тут мне с трудом удалось изобразить
улыбку. — Так или иначе, лето кончилось, и теперь надо посещать занятия,
так что иди на урок.
Он покачал головой и исчез за дверями своего кабинета.
Секретарша задала несколько вопросов и распечатала на
принтере мое расписание.
— Мне до сих пор на сей счет кошмары снятся, —
призналась она. — Будто я прихожу в школу, не зная, какие у меня уроки, в
каких кабинетах они проводятся. Самое страшное, будто я являюсь на экзамен,
совершенно не подготовившись.
