Фам пожал плечами, не выказывая собственного неверия. Слишком долго на Намчене было слишком хорошо. Вслух он сказал:
– Может быть, но мы знаем, что у них было тридцать лет, чтобы это исправить. – Он махнул рукой в сторону сообщения Суры. – А проблем все больше и они все серьезнее. – Он увидел выражение лица Парка и заговорил спокойнее: – Сэмми, у Начмена мир и свобода существуют уже почти тысячу лет. В Людском Космосе нет цивилизации Клиентов, которая могла бы то же сказать о себе. Но в этом и смысл. Без внешней помощи даже они не могут существовать вечно.
Сэмми погрустнел.
– Они избежали убийственных катастроф. У них не случилось бактериологической или ядерной войны. Правление там по-прежнему гибкое и ответственное. Это всего лишь, прокляни их Господь, технические проблемы.
– Это технические симптомы, Сэмми, тех проблем, которые, я уверен, правление отлично понимает.
И ни хрена сделать не может. Он вспомнил цинизм Гуннара Ларсона. В каком-то смысле теперешний разговор с грохотом ехал в тот же тупик. Но у Фама Нювена была за плечами целая жизнь на обдумывание решения.
– Гибкость правления – это жизнь и смерть. Они столетиями принимали давление оптимизации. Гений, свобода и знание прошлого создавали им безопасность, но оптимизация поставила их на грань слома. Мегаполисы Лун обладают самыми богатыми сетями в Людском Космосе, но и они уже задыхаются…
– Но мы знали… то есть они это знали, сэр. Всегда были запасы прочности.
Намчен был триумфом распределенной автоматизации. И каждый десяток лет она становилась чуть лучше. Каждый десяток лет гибкость правления отзывалась на необходимость оптимизировать распределение ресурсов, и запасы прочности таяли. Спираль снижения была куда как тоньше, чем рассветновековый пессимизм Карла Маркса или Хан Су, и лишь приблизительно соотносилась с наитиями Манкура Олсона. Правление не пыталось вмешиваться в управление непосредственно. Свободное предпринимательство и индивидуальное планирование были куда более эффективны. Но если даже тебе удается избежать всех классических ловушек коррупции, централизованного планирования и сумасшедших изобретений, все же…
– Кончается все равно крупными отказами, Сэмми. Правлению придется взять все в свои руки.
И если ты избежишь всех прочих угроз, тебя настигнет сложность собственного успеха.
– Да, я знаю.
Сэмми отвел глаза, и Фам подстроил свои скорлупки, чтобы видеть то, что видит молодой человек: Тарелск и Марест, две наиболее крупные луны. На каждой два миллиарда человек. Луны мерцали дисками городских огней, проползая по диску планеты-матери – которая была самым большим парком во всем Людском Космосе. Когда Намчену придет конец, это будет крутое и быстрое падение. Солнечная система Намчена не так одинока, как колонии на астероидах ранних дней космического века… но мегаполисы лун требуют высоких технологий для поддержания жизни своих миллиардов. Большие сбои могут легко разлиться войной, захватывающей всю систему. Такие катастрофы стерилизовали уже не один дом человечества.
Сэмми глядел на эту сцену, мирную и заманчивую – и уже отставшую от времени на годы. И он сказал:
– Я знаю. Это то, что вы говорите людям все те годы, что я в Кенг Хо. И еще много столетий до того. Простите, Фам. Я всегда верил… Я просто не думал, что погибнет мир, где я родился.
– Интересно мне… – сказал Фам, оглядывая мостик своего корабля и – в меньших окнах – мостики остальных тридцати кораблей флота. Сейчас, в середине рейса, на каждом мостике было только три-четыре человека. Самая скучная работа во всей вселенной. Но флот Фама был одним из самых больших, идущих на Собрание. В трюмах кораблей спали более десяти тысяч людей Кенг Хо. Они отбыли от Тернью всего сто лет назад, и летели в самом тесном строю, в котором поля двигателей еще не перекрывались. Самый дальний мостик был от флагмана Фама меньше чем в четырех световых секундах. – У нас еще двадцать лет времени полета к Намчену. Уйма времени, если мы решим провести его на Вахте. Может быть… это возможность доказать, что то, о чем я говорил, будет работать. Когда мы прилетим, на Намчене, очень вероятно, будет хаос. Но мы – помощь извне в их планетной ловушке, и прибудем в достаточном числе, чтобы это сказалось.
Они сидели на мостике корабля Сэмми, «Далекого Привета». Мостик был почти что многолюден – занято тридцать из пятидесяти пультов. Сэмми переводил взгляд с пульта на пульт, потом снова повернулся к Фаму Нювену. На его лице появилось что-то вроде надежды.
– Да… теперь причина для Собрания может быть проиллюстрирована. – Он уже запустил программы планировки, захваченный своей идеей. – Если использовать аварийные запасы, мы можем поддерживать почти по сто человек на Вахте на каждом корабле всю дорогу до Намчена. Этого достаточно, чтобы изучить ситуацию, выработать планы действия. Черт побери, за двадцать лет мы сможем и скоординироваться с другими флотами.
Сэмми Парк был теперь с головы до ног флаг-капитаном. Он проглядывал расчеты, прикидывал вероятности.
– Да. Флот Старой Земли от нас всего в четверти светового года. Половина всех Участников менее чем в шести световых годах, и дистанция, разумеется, сокращается. А как там Сура и прочие люди Кенг Хо в системе?
Сура пустила корни уже много столетий, но…
– У Суры и компании есть свои ресурсы. Они выживут. – Сура понимала, как действует колесо судьбы, хотя и не верила, что его можно сломать. Свой штаб она перенесла с Тарелска еще столетие назад, и ее «обитаемая база» была древним сооружением в поясе астероидов. Она догадается, что Фам собирается попытаться сделать. Фронт волны с ее анализом наверняка шел сейчас в их сторону. Может быть, действительно существует Бог Всей Торговли. И точно существует Невидимая Рука. Значение Собрания у Намчена будет больше, чем он мог себе представить.
Год за годом флот флотов сходился к Намчену. Пять тысяч нитей света, светлячков, видимых за световые годы – за тысячи световых лет в приличные телескопы. Год за годом факелы торможения становились мощнее – тонкий шарик одуванчика в окнах каждого корабля.
Пять тысяч кораблей, более миллиона человек. Корабли несли машины, способные выжечь целые планеты. Корабли несли библиотеки и компьютерные сети… И все они вместе были ничтожней пуха одуванчика по сравнению с мощью и ресурсами такой цивилизации, как Намчен. И как же пух одуванчика спасет падающего колосса? Фам проповедовал ответ на этот вопрос и лично, и по сети Кенг Хо. Местная цивилизация – изолированная ловушка. Ее может погубить простая катастрофа, и может привести к спасению небольшая помощь извне. А в непростых случаях – как с Намченом, когда поколения разумной цивилизации в конце концов приходили к краху, даже катастрофы были связаны с природной замкнутостью оседлой цивилизации на себя. Слишком много у руководства обязательной работы и слишком мало вариантов выбора, и в конце концов его сметает варварство. Взгляд со стороны, новая автоматика – это то, что может дать Кенг Хо. В этом, говорил Фам, и есть разница. Теперь у него появлялся шанс доказать свою правоту на деле, не на словах. Двадцать лет – не слишком много времени на подготовку.
