– Группа Лайтхилл, – кивнула генерал Смит.
– Так точно, мэм.
Ваши детишки, снующие вокруг, будто Королевские Генеральные Инспектора.
Они сыпали дурацкими неразумными требованиями, закрывали хорошие проекты, снимали лучших работников. Это более чего-либо другого наводило Белгу на мысль, что сумасшедший супруг шефа все еще пользуется огромным влиянием.
Белга опять села. Ей действительно было нечего сказать. Виктория Смит достаточно хорошо ее знала, чтобы видеть, как Белга расстроена.
– При этих инспекционных посещениях Лайтхилл нашла что-нибудь существенное?
– В одном случае, мэм.
Одна по-настоящему серьезная проблема, которую Белга собиралась атаковать в ближайшие десять дней. Сейчас Андервиль видела, что почти все сидящие вокруг стола удивлены ее неожиданной жалобой. Двое незаметно кивнули в ее сторону – о них она уже знала. Тракт раздраженно постукивал по столу – он был готов броситься в драку. Не удивительно, поскольку он был первой жертвой блатной команды шефа, только ради Бога, пусть он не раскрывает пасть. Тракт сейчас сам так плохо держался, что его помощь ей нужна, как наковальня скалолазу.
Шеф наклонила голову, вежливо подождала, не скажет ли кто-нибудь еще что-нибудь. Потом она заговорила:
– Полковник Андервиль, я понимаю, что это может снижать дух ваших работников. Но мы входим в критическое время, куда более опасное, чем любая объявленная война. Мне нужны специальные помощники, которые умеют действовать очень быстро и которых я полностью понимаю. Группа Лайтхилл работает непосредственно на меня. Прошу вас немедленно мне сообщить, если их поведение выходит за рамки положенного, но прошу вас также уважать данную им власть.
В ее тоне слышалось искреннее сожаление, но слова были бескомпромиссны: Смит меняет политику, которая держалась десятилетиями. У Белги возникло нехорошее чувство, что шеф все знает о бандитских налетах своих кобберенышей.
До сих пор у министра финансов был очень скучающий вид. Нижнимор была героем войны: она шагала сквозь Тьму с Шерканером Андерхиллом. И об этом как-то забывалось при виде ее: все годы этого поколения Эмбердон Нижнимор лезла вверх с Другой Стороны королевской службы как придворный политик и судья. Одевалась она и двигалась как чучело. Нижнимор была карикатурой из комикса на министра финансов. Длинная, тощая, высохшая. Сейчас она наклонилась вперед, и ее голос с одышкой казался таким же безобидным, как она сама.
– Боюсь, что все это слегка не по моей части. Но я могу дать один совет. Хотя мы не можем провести плебисцит, мы, считайте, уже имеем войну. Внутри правительства мы переходим на военные рельсы. Обычные каналы прохождения приказов и отчетов приостановлены. Учитывая данную экстраординарную ситуацию, важно, чтобы вы все поняли, что и я, и – что куда более важно – король целиком и полностью верим в действия генерала Смит. Все вы знаете, что шеф разведки имеет особые прерогативы. И это – не вышедшая из моды традиция, дамы и господа. Это взвешенная политика короля, и вы все должны это понять.
Ух ты. Вот тебе и «высохший» министр финансов. Вокруг стола закачались утвердительные кивки, и больше никто ничего сказать не имел, тем более Белга Андервиль. Странно, но после такой плюхи ей стало почему-то лучше. Все может катиться по асфальту ко всем чертям, но ей не надо волноваться, кто за рулем.
После секундного молчания Смит вернулась к повестке дня.
– Остался один вопрос. И это самая важная проблема, с которой мы столкнулись. Полковник Тракт, будьте добры доложить нам о ситуации на Юге.
Голос ее звучал вежливо и почти сочувственно. И тем не менее бедняге Тракту сейчас придется отдуваться.
Но Тракт повел себя достойно. Он спрыгнул с насеста и бодро прошел на кафедру.
– Министр, мэм! – Он наклонил голову в сторону Нижнимор и шефа. – Мы считаем, что за последние пятнадцать часов ситуация несколько стабилизировалась. – Тракт ткнул рукой в сторону снимков разведки, которые изучал на глазах Белги перед совещанием. Значительная часть Южного материка была покрыта воронками бурь, но пусковые установки располагались высоко в Сухих Горах и были почти все видны. Тракт постучал по своим картинкам, анализируя ситуацию. – У южан ракеты дальнего радиуса действия работают на жидком топливе и потому весьма капризны. Их парламент ведет себя до безумия воинственно – например, этот их «Ультиматум о сотрудничестве ради выживания», но мы считаем, что вряд ли у них сейчас готовы к запуску более одной десятой части их ракет. У них заправка топливных баков отнимает не меньше трех или четырех дней.
– Очень глупо с их стороны, – заметила Белга.
Тракт кивнул:
– Но следует помнить, что их парламентская система снижает их скорость принятия решений по сравнению с нами или Братством. Их народ обманом убежден, что либо им сейчас надо вести войну, либо они будут перебиты во сне. Ультиматум может быть ошибкой по времени объявления, но он также был попыткой некоторых членов парламента представить столь страшную перспективу войны, чтобы коллеги отступили.
Директор ПВО:
– Таким образом, вы считаете, что они будут вести себя мирно, пока не закончат заправку?
– Да. Критическим моментом будет заседание парламента через четыре дня. Именно там они рассмотрят наш ответ – если мы его дадим – на свой Ультиматум.
Сопляк из общественных отношений спросил:
– А почему просто не согласиться на их требования? Территорий они не требуют. А мы настолько сильны, что, уступив, даже престиж не потеряем.
Ропот возмущения за столом. Генерал Смит ответила куда мягче, чем заслуживал вопрос.
– К сожалению, это не вопрос престижа. Ультиматум южан требует от нас ослабить некоторые воинские соединения. На самом деле я сомневаюсь, что это хоть сколько-нибудь усилит безопасность южан в глубинах, но это увеличит нашу уязвимость для первого удара Братства.
Чезни Нойдеп, директор Ракетных Сил Обороны:
– Конечно! Сейчас южане – просто марионетки Братства. Пьетра и ее кровососы наверняка довольны. Чем бы ни кончилось, а они в выигрыше.
– Может быть, и нет, – сказала министр Нижнимор. – Я знаю многих южан из высшего руководства. Это кобберы не злобные, не сумасшедшие и не невежественные. Здесь мы приходим к вопросу о доверии. Король собирается прибыть в их столицу на следующее заседание парламента Южного материка и остаться там до конца парламентской сессии. Трудно придумать большее выражение доверия с нашей стороны – и я думаю, что южане его примут, чего бы ни хотела Пьетра.
Конечно, для того и нужны короли. И все же предложение Нижнимор вызвало шок; даже «Старая Мегасмерть» Нойдеп был ошеломлен.
– Мэм… я знаю, что король властен так поступить, но не могу согласиться, что это проблема доверия. Разумеется, в Зюйдвиле на высоких постах есть вполне порядочные кобберы. Год назад Юг был почти что нашим союзником. На всех уровнях правительства есть те, кто нам симпатизирует. Полковник Тракт сообщил нам, что у нас там есть – будем говорить прямо – шпионы во властных структурах. Если бы не это, я не думаю, что генерал Смит могла бы поощрять технический прогресс Зюйдландии… Но похоже на то, что мы за неполный год растеряли там все свои позиции. Сейчас я вижу государство, пораженное на всех уровнях инфильтрацией Братства. И даже если большинство в парламенте состоит из порядочных кобберов, это не имеет значения! – Нойдеп ткнул двумя руками в сторону Тракта: – Ваш анализ, полковник?
