Сначала ответа не было, только доносились голоса приглушенного спора. Эзр заметил, что Цинь, эмергентский техник, не сказал ни слова. Он только смотрел на своего предводителя пораженными, расширенными глазами.
Потом Джимми вернулся на связь.
– Будь ты проклят! Значит, вы разоружили корабль. Но это тебе не поможет, коротышка. У нас с собой четыре кило «С-7». Ты и не знал, что мы добрались до взрывчатки? С электронно-реактивными двигателями там было много такого, о чем ты даже не подозревал.
– Нет, нет!
Нау почти бессмысленно затряс головой.
– Как ты и сказал, предводитель, это ваше госпитальное судно. Кроме наших артиллеристов в анабиозе, здесь и твои люди есть. И даже без корабельных орудий у нас есть позиция для переговоров.
Нау бросил на Эзра и Чиви умоляющий взгляд.
– Перемирие! Пока не успокоим скалы!
– Нет! – крикнул Джимми. – Ты выскользнешь, как только обстоятельства перестанут держать тебя за глотку!
– Черт тебя подери, парень, ведь на «Сокровище» твои люди!
– Не будь они в анабиозе, они согласились бы со мной, предводитель. Время кончать спектакль. У нас двадцать пять твоих людей в лазарете, плюс пятеро из обслуживающей команды. И играть в игру с заложниками мы тоже умеем. Я хочу, чтобы вы с Брюгелем оказались здесь. Если полетите на своем катере, все будет хорошо. У вас тысяча секунд.
Эзр всегда полагал, что Нау умеет быстро считать. И он уже оправился от первого шока. Он театрально поднял подбородок и полыхнул взглядом в сторону голоса Джимми:
– А если нет?
– Мы проиграем, но и вы тоже. Начнем с того, что погибнут ваши люди. Потом взорвем «С-7», оторвав корабль от причала. И стукнем ваш проклятый Хаммерфест.
Чиви слушала с бледным лицом и расширенными глазами. И вдруг зарыдала в голос:
– Нет, Джимми! Не надо!
На несколько секунд все повернулись к Чиви. Даже стихло лихорадочное надевание шлемов и перчаток, и слышно было только, как поскрипывают внизу, извиваясь, причальные канаты времянки. Мать Чиви была на «Далеком сокровище», ее отец – в Хаммерфесте с прочими жертвами мозговой гнили. В анабиозе или в «фокусе», большинство уцелевших людей из экспедиции Кенг Хо находились либо там, либо там. И Триксия.
Джимми, это слишком. Сбавь обороты!
Но эти слова замерли у Эзра в горле. Он поставил на Джимми все. Если эта речь убедила Эзра Винжа, может быть, она убедит и Томаса Нау.
Когда Джимми заговорил снова, на вопль Чиви он не отреагировал.
– У вас осталось девятьсот семьдесят пять секунд, предводитель. Советую вам с Брюгелем тащить сюда свои задницы поскорее.
Это было бы трудно сделать, даже если бы Нау пулей вылетел из времянки. Он повернулся к Циню и что-то тихо у него спросил.
– Да, я могу вас доставить. Это опасно, но свободные обломки движутся медленнее метра в секунду. Мы сможем уклониться.
– Тогда пойдем, – кивнул Нау. – Я хочу…
Он затянул комбинезон, и голос его стал не слышен.
Толпа эмергентов и людей Кенг Хо расступалась перед идущими к выходу Нау и Цинем.
Из громкоговорителя донесся грохот – и резко оборвался. Кто-то вскрикнул, показав на главное окно. Что-то мелькнуло возле «Далекого сокровища», что-то мелкое и быстро летящее. Фрагмент обшивки.
Нау остановился у дверей зала. Оглянулся на «Далекое сокровище».
– Системная диагностика сообщает, что «Далекое сокровище» разломилось, – доложил Брюгель. – Многочисленные взрывы на кормовой радиальной палубе пятнадцать.
Там, где лазарет и анабиозные капсулы. Эзр не мог шевельнуться, не мог отвернуться. Корпус «Сокровища» лопнул еще в двух местах, из пробоин вырвался бледный свет. Очень слабый по сравнению с бурей Вспышки. Неопытному глазу «Сокровище» показалось бы неповрежденным. Дыры в корпусе были всего пару метров в поперечнике. Но «С-7» – самая мощная взрывчатка Кенг Хо, и было похоже, что сработали все четыре килограмма. Радиальная палуба пятнадцать была за четырьмя переборками на двадцать метров ниже внешнего корпуса. Распространяющийся внутрь взрыв не мог не уничтожить межзвездный двигатель «Сокровища». Еще один погибший звездолет.
Чиви неподвижно плавала посреди зала, вне досягаемости для утешающих рук.
13
Пошли килосекунды такие загруженные, каких у Винжа еще никогда не было. И все время на заднем плане сознания маячил ужас провала Джимми. И некуда ему было уйти. Все были слишком заняты просто тем, что старались спасти все, что можно, после природной и рукотворной катастроф.
На следующий день Томас Нау обратился к уцелевшим во времянке и в Хаммерфесте. Он смотрел из окна, был заметно уставшим и обходился без своей обычной приятности в речах.
– Дамы и господа, поздравляю вас. Мы пережили вторую по мощности Вспышку за всю историю Мигающей. И мы ее пережили, несмотря на ужасное вероломство. – Он приблизил лицо к камере, будто вглядываясь в измотанных эмергентов и людей Кенг Хо. – Нашей главной работой на ближайшие мегасекунды станет поиск повреждений и попытка их устранения… но я буду с вами откровенен. Первоначальная битва между Кенг Хо и эмергентами имела разрушительные последствия для Кенг Хо; с сожалением должен сказать, что и для эмергентов тоже. Мы пытались часть повреждений скрыть. У нас было достаточно резервной аппаратуры, медицинских средств и приборов и материалов, поднятых нами с Арахны. Мы привлекли бы сотни экспертов Кенг Хо, как только был бы ослаблен режим безопасности. И тем не менее мы работали на грани риска. После вчерашних событий все запасы прочности исчерпаны. На данный момент у нас есть только один функционирующий звездолет – и неясно, сможем ли мы собрать еще один из обломков.
Столкнулись только два звездолета, но «Далекое сокровище», очевидно, раньше было в наиболее рабочем состоянии, а теперь, после действий Джимми, его двигатель и системы жизнеобеспечения превратились в металлолом.
– За последние килосекунды многие из вас рисковали жизнью, чтобы спасти запасы летучих веществ. Эта часть катастрофы – ничья вина. Никто из нас не предвидел такой ярости этой Вспышки или действия льда, зажатого между алмазными скалами. Как вам известно, мы удержали почти все большие блоки. Сейчас только три остались в свободном полете.
Бенни Вен и Дзау Цинь сейчас вместе старались притащить эти три и еще несколько меньших. Они были всего в тридцати километрах от скал, но большие блоки весили по сто тысяч тонн каждый – а тащить приходилось только катерами и одним поврежденным подъемником.
– Излучение Мигающей снижается до двух целых пяти десятых киловатта на квадратный метр. В таком световом потоке наши корабли могут работать. Команды с должным снаряжением тоже могут – короткое время. Но собранный воздушный снег, который испарился, нами потерян, и приходится опасаться, что будет потерян и водяной лед.
