Тщательник был членом совета королевы и ее главным инженером. После эксперимента с пушками он настаивал на звании «Командующий артиллерией». Джоанне всегда казалось, что он резок и нетерпелив. Его элементы всегда были в движении и всегда дергались. С Компьютером он проводил почти столько же времени, сколько сама королева или Странник Викрэкшрам, но очень мало при этом интересовался тем, что касалось людей.
– Он слеп ко всему, кроме машин, – сказала как-то Резчица, – но таким я его создала. Он много чего изобрел, еще даже до твоего появления.
Тщательник просто влюбился в пушки. Для большинства стай стрельба была серьезным испытанием. А Тщательник с самого первого опыта стрелял вновь и вновь, стараясь улучшить стволы, порох и снаряды. Шкуры его были отмечены десятками пороховых ожогов. Он утверждал, что грохот пушек прочищает разум – хотя все остальные в один голос твердили, что он сводит с ума.
На привалах Тщательник мелькал повсюду, мотаясь вдоль линий и донимая своих артиллеристов пламенными речами. Он утверждал, что даже короткая остановка – отличная возможность для учений, поскольку в бою быстрота – это все. Он придумал эполеты, похожие на ушные затычки ньоранских пушкарей. Они закрывали не уши обычного разговора, а лобовые и плечевые мембраны элемента-пушкаря. На самом деле привязка таких заглушек сильно отупляла разум, но перед самым залпом это было полезно. Сам Тщательник все время ходил в таких заглушках, хотя и незастегнутых. Они были похожи на какие-то нелепые украшения на плечах и на лбу. Он явно считал, что они производят внешний эффект, и действительно, его артиллеристы тоже гордились заглушками и носили их все время. Вскоре даже Джоанна увидела, что его муштровка дает результаты. Во всяком случае, они научились моментально разворачивать пушки, набивать их имитацией пороха и выкрикивать что-то вроде «БАХ!» на языке Стальных Когтей.
Армия везла с собой гораздо больше пороха, чем еды. Стаи должны были жить на подножном корму. У Джоанны было мало опыта лагерной жизни в атмосфере. Неужели леса настолько богаты? Конечно, они совсем не такие, как городские леса на Страуме, где сходить с маркированной тропы можно только по специальному разрешению, а большая часть лесной живности – механическая имитация ньоранских прототипов. Здесь места были еще более дикими, чем в ньоранских историях. Ведь тот мир был густо населен, пока не впал в средневековье. А Стальные Когти никогда не были цивилизованны, у них никогда не было городов, тянущихся через континенты. По предположению Странника, на планете было тридцать миллионов стай. Северо-запад только начинал заселяться, и дичь была повсюду. На охоте Стальные Когти были просто животными. Солдаты прочесывали подлесок, и любимым видом охоты была погоня, когда дичь загоняли до изнеможения. Здесь это было бы нерационально, но охота с загонщиками и засадой доставляла им не меньше удовольствия.
Джоанне она не нравилась. Она не знала, то ли это общее средневековое извращение, то ли особенность Стальных Когтей. Если позволяло время, солдаты не пользовались ножами и луками – им доставляло удовольствие вспарывать глотки и животы клыками и когтями. Нельзя сказать, чтобы лесные твари были беззащитны: за миллионы лет у них хорошо развилось оружие защиты и нападения. Почти все животные умели испускать ультразвуковой крик, который полностью перекрывал мысль ближайших стай. Бывали в лесу места, которые казались Джоанне совершенно безмолвными, зато армия проходила их осторожным галопом, и солдаты с погонщиками дергались в муке под невидимым нападением.
А бывали и более сложно устроенные лесные твари.
На двадцать пятый день пути армия замедлилась на переходе через самое большое ущелье. Посередине его – почти вся скрытая лесом – текла река, направляясь к морю на запад. Стены долины были такими, каких никогда не видала Джоанна в страумском царстве: они шли почти отвесно, потом переходили в склоны и наконец – в горизонтальное ложе реки.
– Так прорезают долины льды, – объяснила Резчица. – Там, повыше, есть места, где я просто видела, как это происходит. – И она показала Джоанне объяснение в Компьютере.
Это случалось все чаще и чаще: и Странник, и Резчица, и даже Тщательник уже больше знали из образовательной программы для детей, чем сама Джоанна.
Через многие ущелья поменьше они уже переходили. Спуск по кручам всегда был сложен, но до сих пор тропы все же были хороши. Хранитель привел их к краю этой последней долины.
Резчица и ее штаб стояли под навесом деревьев совсем рядом с обрывом. В нескольких метрах за ними в окружении Странника Викрэкшрама сидела Джоанна. Деревья на круче слегка напоминали сосны. Листья у них были узкие, острые и держались круглый год. Зато кора была белая и пузырчатая, а древесина бледно-желтая. А самыми странными были цветы. Пурпурные и фиолетовые, они росли прямо из корней. В мире Стальных Когтей не было насекомых вроде пчел, но какие-то млекопитающие величиной с палец все время переползали с цветка на цветок. Их были тысячи, но казалось, что их ничего не интересует, кроме цветов и сочащейся из них сладости. Джоанна прилегла среди цветов и любовалась видом, пока Резчица о чем-то булькала с Хранителем. Интересно, на сколько километров отсюда видно? Воздух, насколько она знала планету Стальных Когтей, был чист. Долина, казалось, на восток и на запад тянется бесконечно. Кое-где на лесистом дне долины серебряной ниточкой показывалась река.
Странник слегка ткнул ее носом и кивнул в сторону королевы. Резчица показала в сторону, а потом вниз с обрыва.
– Там идет спор. Тебе перевести?
– Ага.
– Резчице не нравится эта тропа. – Странник сменил интонацию и заговорил голосом, которым говорила по-самнорски королева: – Эту тропу видно отовсюду. Кто угодно может засесть на той стороне и пересчитать каждый фургон. Даже за много миль. (Миля – это километр с гаком.)
Хранитель с возмущением мотал головами. Он что-то булькнул, в чем Джоанна различила злость. Странник хихикнул и заговорил голосом начальника тайной стражи:
– Ваше величество! Мои разведчики прочесали долину и дальний склон. Угрозы нет.
– Я знаю, что ты сотворил чудеса, но ты серьезно утверждаешь, что проверил всю северную стену? Она в пяти милях, а я еще с молодости помню, что там десятки расщелин, – и ты это сам помнишь.
– Вот тут он заткнулся! – рассмеялся Странник.
– Ты давай переводи, – буркнула Джоанна. Она уже научилась понимать язык жестов и интонаций. Иногда даже гудение Стальных Когтей приобретало смысл.
– Хм. Ладно.
Королева сняла с себя карманы с детьми, села и заговорила примирительным тоном:
– Если бы погода была пасмурней или если бы в ночное время, можно было бы попробовать, но… Ты старую тропу помнишь? Ту, что на двадцать миль в глубь материка? Она должна сейчас быть хорошо заросшей. И обратная дорога…
Булькающее шипения Хранителя, злость.
– Я же говорю вам, тут безопасно! А на той дороге мы потеряем целые дни! И если мы опоздаем к Свежевателю, вся моя работа зря! Вы должны пойти здесь.
