«Флот Аньяры» – так называли себя некоторые экипажи Коммерческой Охраны. «Аньяра» – это был корабль из легенды, которая была старше Ньоры, восходящей, быть может, ко временам Туво-Норского сотрудничества в поясе астероидов солнечной системы Старой Земли. В легенде «Аньяра» была большим кораблем, ушедшим в межзвездные глубины как раз перед смертью породившей его цивилизации. Ее экипаж видел агонию родных миров, и потом много лет – пока корабль уходил в бесконечную тьму – люди умирали один за другим и отказывали системы жизнеобеспечения. Ужас этой легенды – вот что, быть может, пронесло ее сквозь тысячелетия. И после гибели Сьяндры Кеи и спасения Коммерческой Охраны легенда вдруг стала явью.
Но мы не разыграем ее до конца.
Капитан-наставник Кьет Свенсндот глядел в следящий дисплей. В этот раз гибель цивилизации была убийством, и убийцы в пределах досягаемости мстителей. Уже много дней штаб флота маневрировал, подводя корабли к флоту Союза. Дисплей показывал, что успех уже очень, очень близок. Большинство кораблей Союза и Сьяндры Кеи шли, окруженные сияющим шаром следов двигателей, и в этом шаре был еще один, молчаливый флот. По дисплею можно было подумать, что битва уже могла бы начаться. Корабли шли почти одним курсом – всего в каком-нибудь миллиарде километров, – но их разделяли миллисекунды времени. Все они шли на гипердвигателях, делая примерно двенадцать прыжков в секунду. И даже здесь, возле Дна Края, они за каждый прыжок проходили приличную долю светового года. Напасть на противника, не желающего принимать бой, – это значило точно согласовать прыжки и после этого наводнить обычное пространство роем оружия.
Капитан-наставник Свенсндот вывел на дисплей корабли, которые уже точно согласовали свою скорость с кораблями Союза. Почти треть его флота уже вошла в синхронизацию. Еще несколько часов, и…
– Проклятие! – Капитан хлопнул по дисплейной доске, и она полетела, вертясь, по столу.
Старший помощник поймал доску и пустил ее обратно.
– Обычное проклятие или новое? – поинтересовался Тироль.
– Обычное. Извини.
Капитан действительно чувствовал, что он неправ. У Тироля и Глимфреля хватает своих проблем. Несомненно, в Крае еще остались людские закутки, прячущиеся от Союза. Но дирокимы вряд ли остались где еще, кроме флота Коммерческой Охраны. Все, кроме бродячих душ вроде Тироля и Глимфреля, жили в поселениях Сьяндры Кеи.
Кьет Свенсндот служил в Коммерческой Охране уже двадцать пять лет, с тех пор когда эта компания была просто объединением наемных полицейских. Тысяч учебных часов стоило ему стать первым боевым пилотом всей организации. Только дважды ему пришлось участвовать в перестрелках. Некоторые могли бы об этом пожалеть. Сам Свенсндот и его начальство воспринимали это как награду за первое место. Его умелость добыла ему лучшее боевое оборудование во всем флоте Коммерческой Охраны, и главное было собрано на том корабле, которым он командовал сейчас. «Ульвира» была куплена на часть огромной премии, которую выплатила Сьяндра Кеи при первых угрозах со стороны Союза. Она не была переоборудованным сухогрузом – это была боевая машина от киля до клотика. Корабль был оборудован самыми разумными процессорами и гипердвигателями, которые только могли работать в Крае на высоте Сьяндры Кеи. В команде было всего трое – а боем мог управлять один пилот с помощью своих ассистентов с искусственным интеллектом. В трюме корабля хранилось более десяти тысяч самонаводящихся бомб, каждая не глупее, чем целый двигательный узел сухогруза. Неплохая награда даже за двадцать пять лет беспорочной службы. Свенсндоту даже позволили дать новому кораблю имя.
Теперь же… Да, настоящая Ульвира погибла наверняка. Вместе с миллиардами других, которых он нанимался защитить, она была на Херте, на внутренней системе. После АМ-бомб живых не остается.
А красавец корабль, носящий ее имя, был в это время в половине светового года за системой, разыскивая врагов, которых там не было. В любой честной битве Кьет Свенсндот и его «Ульвира» могли бы себя показать. Вместо этого им приходилось гнаться за врагом ко Дну Края. Каждый световой год уносил их все дальше от тех мест, для которых «Ульвира» была построена. С каждым световым годом процессоры работали все медленнее или отказывали. Здесь, внизу, переоборудованный сухогруз – это была чуть ли не идеальная конструкция. Неуклюжие, глупые, с дюжинами человек экипажа, они продолжали работать. «Ульвира» уже отстала от них на пять световых лет. И это сухогрузы пойдут в первую атаку на флот Союза. И снова Кьет будет бессильно смотреть, как умирают его друзья.
В сотый раз смотрел Свенсндот на дисплей следов и думал, не взбунтоваться ли. У Союза тоже были отставшие – «высокоинтеллектуальные» корабли остались позади главной группы. Но ему было приказано держать позицию и быть координатором действий более быстрых кораблей флота. Ладно, он будет делать то, для чего его наняли… в этот последний раз. Но когда битва закончится, когда флот будет мертв, прихватив с собой на тот свет столько кораблей Союза, сколько сможет, – тогда он подумает и о своей личной мести. И частично это зависит от Тироля и Глимфреля. Сможет он их убедить бросить остатки флота Союза и вернуться в Средний Край, где «Ульвира» лучшая в своем роде? Были четкие доказательства, какая звездная система скрывается за именем «Союз Обороны». Убийцы расхвастались об этом по Сети. Очевидно, они рассчитывали, что это принесет им дополнительную поддержку. А может принести и визиты таких гостей, как «Ульвира». Бомбы в ее брюхе могут разрушать планеты, хотя и не так быстро, как те, что направили на Сьяндру Кеи. Но даже и сейчас ум Свенсндота содрогнулся при мысли о мести такого рода. Нет. Они будут выбирать цели тщательно: корабли, идущие на формирование новых флотов Союза, незащищенные конвои. «Ульвира» может действовать долго, если будет всегда нападать внезапно и не оставлять уцелевших. Он глядел на дисплей и не замечал выступившей влаги в уголках глаз. Всю свою жизнь он прожил по закону. Часто его работой было предотвращение актов мести… а теперь месть – это было все, что у него осталось.
– Кьет, у меня тут что-то странное, – сказал вдруг Глимфрель. Он на этой вахте следил за сигналами. В принципе это должна была делать автоматика – как обычно и делалось на «Ульвире», – но сейчас это была работа скучная и выматывающая.
– А чего там? Очередная ложь на Сети? – спросил Тироль.
– Нет. Это с того придонного люггера, за которым здесь каждый гонится. Никто другой это быть не может.
У Свенсндота приподнялись брови. Он повернулся к этой загадке с огромным, почти не осознаваемым удовольствием.
– Характеристики?
– Корабельный процессор сигналов говорит, что это скорее всего узкий пучок. И мы – его единственная вероятная цель. Сигнал сильный, а полоса частот достаточная для передачи двумерного видео. Если бы наш снарфучий процессор цифровых сигналов нормально работал, я бы знал… – Глимфрель издал короткий певучий звук, который у его вида означал нетерпеливое бормотание. – Иае! Он зашифрован, но на высоком уровне. Синтаксис видео-45. На самом деле, по его утверждению, он использует треть нашего шифра, который Компания создала год назад.
