Джоанна шла между стеллажами спящих. Тепловые выбросы охладителей разогрели темный воздух, как в сауне. На стенах наросла бородатая плесень. Анабиозные контейнеры стояли вплотную, через каждые десять рядов – узкая щель. Были места, куда мог добраться только Джефри. В гибернаторах лежало триста девять детей – все, кто здесь были, кроме нее и братца Джефри.
Это были гибернаторы для легких полевых госпиталей. При правильной вентиляции и обслуживании они могли работать лет сто, но…
Джоанна стерла с лица пот и посмотрела показания на щитке гибернатора. Как и большинство других во внутренних рядах, он с трудом держал режим. Мальчика внутри себя он продержал живым двадцать дней, но если заставить его работать еще день, мальчик погибнет. Вентиляционные отверстия были чисты, но Джоанна прочистила их еще раз – скорее молитва об удаче, чем реальное обслуживание.
Мать и отца обвинять не приходилось, хотя, как подозревала Джоанна, они себя обвиняли. Бегство пришлось организовывать подручными средствами и в последнюю минуту, когда эксперимент пошел вразнос. Люди Верхней Лаборатории сделали, что могли, чтобы спасти детей и предотвратить еще большее несчастье. Но даже такая отчаянная попытка могла сработать, если бы…
– Джоанна! Папа говорит, времени больше нет. Он говорит, кончай, что ты там делаешь, и иди сюда.
Это кричал Джефри, просунув голову в люк.
– Сейчас!
Все равно тут ей делать нечего. Своим друзьям она ничем помочь не может.
Тэйми, и Гиски, и Магда… девочки, не умирайте.
Джоанна вылезла из перехода и чуть не влетела в Джефри, который выходил с другой стороны. Он схватил ее за руку и вместе с ней проплыл в люк. Эти два дня он не плакал, но многое утратил из обретенной за последний год самостоятельности. Сейчас он глядел вытаращенными глазами.
– Мы садимся возле северного полюса, там, где все эти острова и лед.
В каюте рядом с люком их родители уже пристегивались. Торговец Арне Олсндот поднял глаза на дочь и усмехнулся:
– Привет, ребенок. Займи место. Через час приземлимся, самое большее.
Джоанна улыбнулась в ответ, почти загоревшись его энтузиазмом, вопреки старой рухляди, которая заменяла им оборудование, вопреки запахам двадцатидневного заключения в тесноте корабля. Вид у папочки был как на афише авантюрного фильма. Свет дисплеев играл на швах его скафандра. Он только что вернулся снаружи.
Джефри пронесся через каюту, таща за собой Джоанну. И пристегнулся к паутине между ней и матерью. Сьяна Олсндот проверила его крепления, потом крепления Джоанны.
– Будет нескучно, Джефри. Кое-что узнаешь.
– Ага, и все про лед.
Он держал маму за руку.
Мама улыбнулась:
– Это не сегодня. Я говорила о посадке. Это тебе не то что идти на антиграве или по баллистической.
Антиграв сдох. Отец отцепил их капсулу от грузового контейнера. Всю махину на ракетном факеле им было бы не посадить ни за что.
Отец заиграл на управлении, которое он программно связал с базами данных. Тела людей повисли в паутине. Затрещали стенки грузовых капсул, застонали механизмы поддержки гибернаторов. Что-то стукнуло, пролетев в «падении» всю длину капсулы. Джоанна решила, что они спускаются на одном g.
Джефри перевел глаза с внешнего дисплея на лицо матери и обратно.
– А на что это похоже?
Ему было интересно, но голос его чуть дрожал. Джоанна чуть не улыбнулась. Джефри знал, что его пытаются отвлечь, и старался подыграть.
– Будет спуск на ракетном двигателе, весь путь на тяге. Видишь среднее окно? Камера смотрит точно вниз. Увидишь, как мы будем спускаться.
Джоанне тоже было видно. Она решила, что до поверхности километров двести. Для погашения орбитальной скорости Арне Олсндот решил использовать ракету, закрепленную на грузовой капсуле. Других возможностей не было. Грузовой контейнер с антигравом и гипердвигателем пришлось бросить. Он их донес далеко, но автоматика его стала отказывать. И где-то сто километров назад она окончательно сдохла уже на орбите.
И осталась только грузовая капсула. Без крыльев, без антигравов и без защитных экранов. Это была стотонная картонка с яйцами, балансирующая на острие ракетного факела.
Мама не описала этого Джефри, хотя и сказала ему правду. Как-то она заставила Джефри забыть опасность. В царстве Страум Сьяна Олсндот до отъезда в Верхнюю Лабораторию писала популярные книжки по археологии.
Отец заглушил двигатели, и они теперь снова были в свободном падении. На Джоанну накатила волна тошноты. Обычно она не знала космической болезни, но сейчас был особый случай. В нижнем окне медленно росло изображение земли и моря. Облаков было мало. Береговая линия смотрелась кашей островов, проливов и заливов. По берегу и вверх по долинам разливалась темная зелень, переходящая в горах в серое и черное. Дугами и пятнами лежал снег – и, может быть, лед, о котором мечтал Джефри. Это было так красиво… и они падали точно в середину всего этого!
Послышался металлический стук в грузовой капсуле, корректировочные ракеты задергали корабль, направляя главный двигатель точно вниз. Теперь в правом окне была видна земля. Снова вспыхнул факел, примерно с силой одного g. Края изображения потемнели от нимба выхлопных газов.
– Ух ты! – вскрикнул Джефри. – Это как на лифте, все вниз, и вниз, и вниз…
Оставалось еще сто километров, и достаточно малая скорость, чтобы их не разорвало встречным потоком воздуха.
Сьяна Олсндот была права. Это был новый способ спуска с орбиты. Ни при каких нормальных обстоятельствах он бы не был применен.
В исходном плане бегства он предусмотрен не был. Они должны были встретиться с фрегатом Верхней Лаборатории – и всеми взрослыми, которым удалось уйти. Рандеву, разумеется, должно было произойти в космосе, где переправка груза была бы проще простого. Но фрегата больше нет, и они оказались предоставлены самим себе. Джоанна невольно обернулась и осмотрела корпус за спинами родителей. Знакомая бесцветность. Как будто серый грибок вырос на чистой керамике корпуса. Ее родители даже теперь об этом не говорили, только отгоняли Джефри от него подальше. Но однажды Джоанна услышала их разговор, когда они думали, что Джоанна с братом в дальнем конце корабля. Папа чуть не плакал от злости:
– Все впустую! Мы построили монстра, сбежали и теперь пропадаем у самого Дна.
Голос матери звучал еще тише:
– В тысячный раз говорю тебе, Арне: не впустую. У нас есть дети. – Она провела рукой вдоль стен. – И в снах… в указаниях, которые нам были… я считаю, что это наша лучшая надежда. Каким-то образом мы несем ответ тому злу, которое выпустили на свет.
Тут с громким криком припрыгал Джефри, и родители замолчали. Джоанне не хватило смелости задать вопрос. Там, в Верхней Лаборатории, было что-то странное, а под конец – что-то очень страшное. Даже люди стали не такими, как были.
