– Да, традиций. Многие из тех, кто были наездниками, изменились – даже Перешли. Но мы остались. – Зеленый Стебель замолчала, а когда заговорила вновь, ее голос был еще застенчивей обычного. – Вы слыхали Легенду наездников?
– Нет, – ответила Равна, заинтересованная помимо своего желания. Может быть, когда-нибудь она узнает об этих наездниках не меньше, чем о своих друзьях-людях, но пока что они были полны сюрпризов.
– Мало кто слыхал. Не то чтобы это была тайна, просто мы редко ее вспоминаем. Это близко к религии, но мы никого не стремимся обратить. Четыре или пять миллиардов лет назад Некто построил первые тележки и дал разум первым наездникам. Это проверенный факт. Легенда состоит в том, что нечто погубило Создателя и все его работы. Катастрофа столь великая, что с расстояния стольких лет она даже не может быть понята, как действие Разума.
Много было теорий о том, какой была Галактика в далеком прошлом, во время Разделения. Но ведь Сеть не могла существовать извечно, она должна была иметь начало. Равна никогда особо не верила в Древние Войны и в Катастрофы.
– Так что в определенном смысле, – говорила Зеленый Стебель, – мы, наездники, – это те, кто остались верны, те, кто ждет возвращения Создавшего нас. Традиционная тележка и традиционный интерфейс – это стандарт. Верность ему питает наше терпение.
– Именно так, – добавил Синяя Раковина. – И сама конструкция очень изощренная, миледи, хотя функции ее просты. – Он откатился в центр потолка. – Традиционная тележка требует хорошей дисциплины – сосредоточенности на том, что действительно важно. А сейчас я пытался беспокоиться сразу о многом… – Он резко вернулся к теме: – Два наших шипа гипердвигателя не восстановились после катастрофы на Ретрансляторах. Еще три, по всей видимости, выходят из строя. Мы думали, что медленность нашего продвижения связана с бурей, но сейчас я осмотрел шипы с близкого расстояния. Диагностические предупреждения не были ложной тревогой.
– И дело становится все хуже?
– К несчастью, да.
– И насколько плохо будет дальше?
Синяя Раковина сложил свои щупальца.
– Миледи Равна, мы не можем быть уверены в наших экстраполяциях. Может стать ненамного хуже, чем сейчас, или… Вы же знаете, что «Внеполосный» не был окончательно готов к отлету. Еще оставалось провести окончательные испытания. В некотором смысле это волнует меня больше всего остального. Мы не знаем, какие могли затаиться ошибки в программах, особенно когда мы достигнем Дна и отключится нормальная автоматика. Нам остается тщательно следить за гипердвигателями… и надеяться.
Это был кошмар всех путешественников, особенно возле Дна Края: отказывают гипердвигатели – и световой год становится делом не минут, а лет. Даже если они запустят субсветовой двигатель и лягут в гибернацию, то в момент их прибытия Джефри Олсндот будет много тысяч лет как мертв, а тайна корабля его родителей похоронена в какой-нибудь средневековой помойке.
Фам Нювен махнул рукой в сторону ползущих звездных полей.
– И все же это Край. С каждым часом мы пролетаем больше, чем флот Кенг Хо мог пройти за десятилетия. – Он пожал плечами. – Ведь здесь наверняка есть места, где мы можем сделать ремонт?
– Несколько таких.
Ничего себе «Быстрый полет, никем не замеченный». Равна вздохнула. Окончательная подготовка корабля на Ретрансляторах должна была включать установку дублирующего оборудования и оттестированных программ, способных работать возле Дна. Все это теперь далекие «могло быть». Она посмотрела на наездницу.
– А какие есть мысли?
– На какую тему? – спросила Зеленый Стебель.
Равна прикусила губу. Кто-то говорил, что наездники – раса комиков. Это, конечно, так, но, как правило, они не нарочно.
Синяя Раковина что-то протрещал подруге.
– А! О том, где можно получить помощь. Да, есть несколько возможностей. Сьяндра Кеи отсюда в трех тысячах девятистах световых лет, но по ту сторону бури. Мы…
– Слишком далеко, – сказали Равна и Синяя Раковина почти в один голос.
– Да-да, но вспомните: миры Сьяндры Кеи почти все людские, ваш дом, миледи Равна. И мы с Синей Раковиной их очень хорошо знаем; в конце концов, там мы брали груз шифровального оборудования, которое везли на Ретрансляторы. У нас там друзья, а у вас – семья. Даже Синяя Раковина согласен, что там мы можем сделать эту работу, не привлекая внимания.
– Да, если мы туда попадем, – ворчливо заявил Синяя Раковина.
– Ладно, а каковы другие варианты?
– Они не так хорошо известны. Я составлю список. – Щупальца Зеленого Стебля задвигались над консолью. – Наш последний шанс на выбор довольно близко от выбранного нами курса. Цивилизация в отдельной системе. Называется… название переводится как «Гармоничный Покой».
– Вечный покой? – пошутил Фам.
Пока что они решили спокойно продвигаться вперед, наблюдая за шипами и отложив решение об остановке на ремонт. Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Четверо путешественников в опасном рейсе ко Дну ради благородной цели. Показатели гипердвигателей ухудшались, но медленно, в точном соответствии с предсказаниями корабельного диагноста.
Погибель расходилась по Вершине Края, и ее атаки на архивы Сети растянулись куда дальше, чем она могла достать непосредственно.
Связь с Джефри стала лучше. Сообщения стали поступать по одному-два в день. Иногда, когда антенный рой «Внеполосного» оказывался правильно настроен, они с Равной могли говорить почти в реальном времени. Развитие мира Стальных Когтей шло быстрее, чем ожидалось, – возможно, достаточно быстро, чтобы мальчик смог спасти себя сам.
Тяжелое было время – вчетвером взаперти в одиноком корабле, с единственной нитью во внешний мир, и та вела к потерявшемуся ребенку.
Как бы там ни было, а это было по-настоящему скучно. Хотя у каждого было достаточно работы. Равне досталось управление библиотекой корабля и извлечение из нее планов для помощи господину Булату и Джефри. Библиотека «Внеполосного» была нулем по сравнению с Архивом Ретрансляторов или даже с университетской библиотекой на Сьяндре Кеи, но без соответствующей поисковой автоматики она была столь же непознаваемой. А по мере их продвижения с автоматикой приходилось возиться все больше и больше.
И все-таки… в присутствии Фама скучно быть не могло. У него были десятки проектов, и он интересовался всем.
– Путешествие может быть подарком, – любил говаривать он. – Сейчас у нас есть время собраться, время подготовиться ко всему, что может ждать впереди.
Он стал учить самнорский. Это шло медленнее, чем имитация обучения на Ретрансляторах, но у этого парня была настоящая склонность к языкам, а Равна давала ему достаточно практики.
Каждый день он проводил несколько часов в мастерских «Внеполосного», часто на пару с Синей Раковиной. Реализуемая графика была для него новым понятием, но уже через пару недель он мог делать не только игрушечные прототипы. Построенные им скафандры имели двигатели и карманы для оружия.
