Вспышка бледного огня и громкий шум. Даже в пяти метрах удар отбросил его назад. Мелькнул в боковом зрении Синяя Раковина, одну его ветвь захлестнуло за колеса. Провизжал мимо зазубренный металл, но не управляемый: ни один осколок не повернул назад. Взрыв разрушил несколько москитных камер.
Фам воспользовался шумом и суматохой, чтобы резко ускориться, перевалить ближайший холм и влететь в неглубокую долину (аллею?), которая выходила на наездников. Сидевшие в засаде покатили вперед вокруг холма, весело треща ветвями друг с другом. Фам сдержал свой гнев – из любопытства. Через секунду раздался голос Синей Раковины в ста метрах от него:
– Фам? – позвал он жалобно. – Фам?
Наездники из засады на него не обратили внимания. Трое их исчезли за холмом, и москитные камеры Фама видели, как они резко остановились, подняв ветви, – они поняли, что он ускользнул. Пятеро разошлись в стороны, обшаривая местность. Убедительная речь Зеленого Стебля больше не слышалась.
Из-за холма раздался сухой треск и вспыхнуло пламя бластера. Кто-то понервничал.
Над всем этим парил Синяя Раковина – великолепная мишень, но никто в него не стрелял. Его речь теперь была комбинацией треска и трисквелина, и то, что слышал Фам, выдавало страх:
– Зачем вы стреляете? В чем дело? Зеленый Стебель, отзовись, пожалуйста!
Но параноика внутри Фама Нювена трудно было ввести в обман. Я не хочу, чтобы ты там сверху смотрел вниз. Он направил главный лучевой пистолет на наездника, потом сдвинул прицел и выстрелил. Луч не был в пределах видимого спектра, но давал в импульсе гигаджоули. Вдоль луча вспыхнула плазма, миновав Синюю Раковину всего на пять метров. Далеко над головой наездника луч ударил в прозрачный купол. Взрыв был зрелищным – фотовспышка, от которой разлетелись тысячей лучей горящие осколки.
Фам отлетел в сторону одновременно со вспышкой потолка. Он видел, как Синяя Раковина завертелся, восстановил управление и бросился прятаться. Там, куда ударил луч выстрела, горела корона, переливаясь от голубого до оранжевого и красного, затмевая висящую вверху луну.
Его предупредительный выстрел сработал как гигантский палец, показавший, где он есть. Следующие пятнадцать секунд четверо сидевших в засаде поливали огнем то место, где он только что был. Сначала была тишина, потом странное шуршание. В игре в прятки эти пятеро могли ждать легкой победы. Они все еще не поняли, как он хорошо экипирован. Фам улыбнулся, глядя на изображения с москитных камер. Он видел их всех пятерых, и Синюю Раковину тоже.
Было бы их всего только эти четверо – пятеро? – не было бы проблем. Но конечно, подкрепления – или по крайней мере осложнения – уже спешили к месту боя. Рана в потолке остыла и погасла, но там теперь была дыра по крайней мере в полметра. Может быть, утечка не сразу скажется на наездниках, но тревога точно поднимется. Будет шум. Фам посмотрел на пробоину. Здесь, внизу, был только легкий ветерок, но возле дыры бушевал смерч пыли и обломков, завиваясь вверх и наружу…
А за прозрачным куполом, в космосе – темная полоса и сверкающее перистое облако вырывающихся из тени дуги на лунный свет обломков. Какая-то мысль стучалась, но он не успевал ее уловить…
Ух ты! Пятеро наездников почти его окружили. Вот один из них высунулся, заметил Фама и выстрелил. Фам ответил, и противник взорвался облаком перегретой воды и обугленной плоти. Невредимая тележка поплыла дальше над холмами, привлекая на себя панический огонь остальных. Фам снова переменил позицию, двигаясь в направлении от противника.
Еще несколько мирных минут. Фам посмотрел на перистое облако. Была какая-то мысль… да. Если должны прийти подкрепления, то почему не к нему? Он нацелился на перистое облако и замкнул голосовую связь на спусковую схему лучевого пистолета. Почти уже начал говорить, но… Для этой работы мощность лучше снизить. Он снова прицелился, открыл непрерывный огонь и произнес:
– Равна, я чертовски надеюсь, что у тебя глаза открыты. Мне нужна помощь…
И он кратко изложил события десяти сумасшедших последних минут.
На этот раз луч давал меньше десяти килоджоулей в секунду – недостаточно, чтобы воздух светился. Но, отражаясь от облака над куполом, модуляция будет видна за тысячи километров, в частности, на «Внеполосном» на той стороне базы.
Наездники снова приблизились. Черт их побери. Это сообщение никак не поставишь на автоматическую передачу: «передатчик» ему нужен для более важных дел. Фам перебегал от долины к долине, маневрируя за наездником, который был дальше остальных. Снова против троих-четверых? У него огневое и информационное преимущество, но малейшее невезение – и он труп. Фам летел к следующей цели. Спокойно, тщательно…
Световой удар хлестнул по руке, ослепительно вспыхнула броня. Он увернулся, рассыпая белые капли горячего металла. Фам резко бросился между тремя холмами, стреляя по затаившемуся там наезднику. Вокруг него скрещивались лучи, но он снова уже был в укрытии. Они были быстры, будто у них была аппаратура автоматического прицеливания. А может быть, и в самом деле была: их тележки.
Потом ударила боль. Фам сложился пополам, зашипев сквозь зубы. Если это будет как раны, которые он помнит, то мясо обуглено до кости. На глазах выступили слезы, сознание ускользало в тошнотное забытье. Он пришел в себя. Это продолжалось не больше секунды-другой, иначе бы он не очнулся уже никогда. Противники были уже намного ближе, но тот, в которого он стрелял, превратился в кратер с обломками тележки. Автоматика скафандра притянула поврежденную броню к боку. Фам ощутил прохладу местной анестезии, и боль затихла. Он обошел вокруг холма, стараясь не попадаться на глаза ни одному из трех противников. Они занялись его москитными камерами. Каждые несколько секунд раздавался взрыв или вершина холма превращалась в пылающую лаву. Это было из пушек по воробьям, но камеры-то выходили из строя… и Фам терял свое самое большое преимущество.
Где Синяя Раковина?
Фам прокручивал виды от своих москитных камер и от камер скафандра. Этот паразит Синяя Раковина мотался высоко вверху над схваткой – наездники его не трогали. И докладывает, что я делаю.
Фам перекатился на спину, неуклюже направляя пистолет на крохотную фигурку, – и замер в нерешительности. Мягчаешь, Нювен.
Синяя Раковина вдруг устремился вниз, грузовой шарф развевался позади. Очевидно, он шел на газовом движителе. На фоне грохочущего металла и грохота бластеров его падение было совершенно беззвучным. И пикировал он прямо на ближайшего противника Фама.
На высоте тридцати метров наездник выпустил что-то большое и угловатое. Этот предмет отделился, а наездник нырнул в сторону и исчез за холмами. В тот же миг рядом раздался глухой удар и скрежет. Фам пустил одну из последних камер заглянуть за этот холм и увидел смятую тележку и раздавленный стебель. Вспышка света – и камера сгорела.
Осталось только два противника. Одна из них – Зеленый Стебель.
На десять секунд стрельба стихла. Но тишина не наступила. Пузырился и лопался, остывая, металл рукава скафандра. Высоко вверху свистел и шипел выходящий в дыру воздух. Шептали вихри, кружась у самой земли, заставляя все время играть газовыми двигателями, чтобы остаться на месте. Фам дал воздушному потоку вынести его из долины. Вот! Призрачный свист исходил не от его двигателей. А вот и другой. Эти двое приближались к нему с разных сторон. Его положения они не знали, но свои действия явно координировали.
