– Так точно.
У наездников было тридцать часов на планирование обороны. Слишком легко все получается, слишком легко.
– Прекратить командные права наездников. Изолировать их.
– Сделано, господин! – донесся ответ корабля. Врет! Но что можно сделать? Поднимающийся панический страх достиг апогея – и вдруг Фам ощутил полное хладнокровие. Он ведь из Кенг Хо… и он несет в себе богошок.
Оба наездника были в одной каюте, Зеленый Стебель в другом коконе хирурга. Фам открыл окно в эту каюту. Синяя Раковина сидел на стене возле хирурга. Вид у него был увядший, как тогда, когда он услышал о Сьяндре Кеи. Он выгнул ветви в сторону окна.
– Сэр Фам! Корабль мне сказал о прекращении моих командных прав?
– Что ты творишь, Фам?
Равна зацепилась ногой за пол и смотрела на него горящим взглядом. Фам оставил без ответа оба вопроса.
– Как там Зеленый Стебель? – спросил он.
Ветви отвернулись в сторону и, казалось, обвисли еще больше.
– Она жива… Я благодарен вам, сэр Фам. Сделать то, что вы сделали, – великое искусство. Учитывая все обстоятельства, я бы не решился просить о большем.
А что я сделал?
Он вспомнил, как стрелял по Зеленому Стеблю. Он что, сдвинул прицел? Фам заглянул внутрь хирурга. Там было все не так, как в приборе для людей. Пространство было почти полностью заполнено водой с интенсивной аэрацией вокруг ветвей пациента. Спящая (?) Зеленый Стебель казалась еще более хрупкой, чем ему помнилось, и ветви ее беспорядочно колыхались в воде. Некоторые были оборваны, но тело, кажется, не пострадало. Глаза Фама опустились к основанию стебля, которым обычно наездник крепился к тележке. Обрубок заканчивался облаком трубок хирурга. И Фам вспомнил последний выстрел, выбивший тележку из-под Зеленого Стебля. Что же представляет собой наездник, которому не на чем ездить?
Он с усилием отвел глаза от обрубка.
– Я удалил твои командные права, потому что я тебе не доверяю. Мой бывший друг, орудие моего врага.
Синяя Раковина не ответил. Тогда заговорила Равна:
– Фам, без Синей Раковины я бы ни за что не вытащила тебя с этой базы. И после этого мы торчали в самой середине системы «Вечного Покоя». Охранные спутники вопили, требуя нашей крови, – они догадались, что мы люди. Апраханти хотели взять штурмом гавань и добраться до нас. Без Синей Раковины мне бы никогда не убедить местную охрану позволить нам уйти в гиперпрыжок – нас бы наверняка взорвали, стоило нам только выйти из плоскости кольца. Мы бы все уже были мертвы, Фам.
– Ты знаешь, что там было?
В лице Равны стало чуть меньше негодования.
– Знаю. Но ты пойми, что такое тележка. Это же механическое дополнение. И кибернетическое сердце от механических исполнителей очень легко отсоединить. Это те парни крутили колеса и наводили бластер.
Хм. В окне за спиной Равны Синяя Раковина стоял, не шевеля ветвями, не выражая согласия. Торжествуя?
– Это не объясняет, почему Зеленый Стебель заманивала меня в западню. – Он поднял руку. – Да, я знаю, ее вынудили, но маленькая закавыка, Равна: она не колебалась. Она это делала с энтузиазмом, радостно. – Фам оглянулся через плечо. – Она была не под принуждением.
Разве ты этого не говорил, Синяя Раковина?
Долгое молчание, и голос Синей Раковины:
– Да, сэр Фам.
Равна повернулась, отплывая назад, чтобы видеть их обоих.
– Но ведь… но ведь это все равно абсурд! Зеленый Стебель была с нами с самого начала. Она тысячу раз могла бы уничтожить корабль – или передать информацию наружу. Зачем же рисковать такой дурацкой засадой?
– Да. А почему они не предали нас раньше…
Пока Равна не задала этот вопрос, Фам не знал на него ответа. Он знал факты, но теория, которая бы их объясняла, не складывалась. Теперь все стало на места: и засада, и его сны в хирурге, и даже все парадоксы.
– Потому что раньше она не была предательницей. Мы и в самом деле ускользнули с Ретрансляторов без преследования, так, что никто не знал о нас, и уж тем более о нашей цели. Конечно, никто не ожидал появления людей на Гармоничном Покое. – Он помолчал, сопоставляя все это еще раз. Засада… – Эта засада, она не была глупой, она была только полностью импровизированной. У противника не было резервов. Оружие было безмозглое и простейшее… – догадка! – …да если ты посмотришь на остатки тележки Зеленого Стебля, спорить могу: ее лучевой пистолет переделан из плазменного резака. Единственным датчиком на поставленной мине был детектор движения – тоже с какой-то мирной аппаратуры снятый. Все эти приспособления были собраны в спешке лицами, которые не ждали боя. Нет, для противника наше появление было большим сюрпризом.
– Ты думаешь, апраханти могли…
– Да не апраханти! По твоим словам выходит, что они появились на сцене только после стрельбы, когда луна наездников стала вопить про нас на всю систему. Кто бы за этим ни стоял, он не зависит от больших бабочек и должен иметь по очень немного агентов в очень многих звездных системах – широкая сеть ушей, слушающих то, что ему интересно. Они заметили нас, и, как бы ни был слаб этот их форпост, они попытались захватить наш корабль. Объявили они о нас, только когда мы от них отбились. Так или иначе, а они не хотели, чтобы мы ушли. – Фам ткнул пальцем в окно ультраволнового слежения. – Если я правильно понял эту картинку, у нас на хвосте кораблей пятьсот.
Глаза Равны метнулись к дисплею и обратно. И голос ее был лишен интонаций:
– Да. Это часть главного флота апраханти и…
– Их будет еще целая куча, только уже не от бабочек.
– Так что ты хочешь сказать, в конце концов? Зачем наездникам желать нам зла. Заговор? Бессмыслица. У них никогда не было национального государства, не говоря уже о межзвездных империях.
Фам кивнул:
– А только мирные поселения – вроде этой охранной луны – в многовидовых цивилизациях по всему Краю. – Его голос стал тише. – Нет, Рав, наш настоящий противник – не наездники, а то, что за ними стоит. Страумское Отклонение.
Недоверчивое долгое молчание, но Фам заметил, как крепко сжались ветви Синей Раковины. Этот знал.
– Это единственное объяснение, Равна. Зеленый Стебель на самом деле была нашим другом, и преданным другом. Мое предположение состоит в том, что лишь немногие наездники находятся под управлением Отклонения. Когда Зеленый Стебель попала с ними в контакт, ее тоже обратили.
– Это невозможно, Фам! Здесь же Середина Края! У Зеленого Стебля есть храбрость, есть упорство! Никакая промывка мозгов не изменила бы ее так сразу.
И в глазах Равны мелькнули искры отчаянного страха. Так или иначе, а какая-то ужасная вещь должна оказаться правдой.
А я стою здесь, живой, и говорю. Аргумент в пользу богошока. Может быть, еще есть шанс! И Фам произносил слова чуть ли не в тот момент, когда начинал понимать сам:
