— Да. Мы его обсуждали. Елена сказала, что не будет возражать, если тебя устроит подобное решение.
Вил поднял брови. Он был одновременно удивлен и польщен.
— Значит, вопрос решен. — Он выглянул в окно, стараясь придумать, как повернуть разговор к вопросу, который интересовал его больше всего. — Ты знаешь, Делла, у меня была семья. При помощи Грин-Инка я выяснил, что они дожили до Уничтожения. Мне бы очень не хотелось думать, что Моника права — и что человечество просто совершило самоубийство. Идеи Хуана мне кажутся не менее отвратительными. А что по этому поводу думаешь ты?
Вил надеялся, что ему удалось скрыть истинную причину, по которой он задал этот вопрос. К тому же эта проблема его действительно занимала, и ему было интересно узнать мнение Деллы.
Делла улыбнулась. Казалось, у нее не возникло никаких подозрений.
— Всегда легче выглядеть мудрым, когда ты делаешь мрачные прогнозы. Правда состоит в том, что.., никакого Уничтожения не было.
— Как это?
— Что-то произошло, но что именно… У нас только косвенные свидетельства.
— Да, «что-то» убило всех людей, которые находились вне стасиса. — Вилу не удалось скрыть сарказма. Делла пожала плечами.
— Я так не думаю. Сейчас я попытаюсь дать свою интерпретацию этих косвенных свидетельств. Последние две тысячи лет развития цивилизации показали, что прогресс практически во всех случаях идет по экспоненте. С девятнадцатого века это стало очевидным. Люди начали экстраполировать тенденции. Результаты получились абсурдными: передвижение со скоростью звука — к середине двадцатого века, человек на Луне — чуть позже. Все это было достигнуто, а прогресс продолжался. Элементарные вычисления показывали, что к концу двадцать первого века потребляемая энергия, мощность компьютеров и скорость летательных аппаратов достигнут бессмысленно огромных величин. Более изощренные предсказатели утверждали, что должно наступить насыщение — в цифры, которые получались при прямом экстраполировании, было просто невозможно поверить.
— Гм-м. Мне кажется, они были правы, ведь 2100 год отличался от 2000-го не больше, чем 2000-й от 1900-го. Мы сумели существенно увеличить продолжительность жизни и выйти в космос, однако эти достижения укладывались в самые консервативные прогнозы, сделанные еще в двадцатом веке.
— Да, но ты забываешь о войне 1997 года, которая почти уничтожила человеческую расу. Потребовалось не менее пятидесяти лет, чтобы справиться с ее последствиями. После 2100 года мы снова вышли на экспоненциальную кривую. К 2200 году только слепцы могли отрицать, что мы оказались на пороге фантастических событий. Человечество практически достигло бессмертия. Мы стали отправляться в межзвездные путешествия. Компьютерные сети существенно увеличили интеллектуальные возможности человека — ожидался грандиозный скачок и в этой области тоже.
Делла замолчала, а потом, казалось, сменила тему разговора.
— Вил, тебя никогда не интересовало, что стало с человеком, в честь которого ты назван?
— С самим В. В.?.. Послушай! — с удивлением воскликнул он. — Ты ведь его действительно знала? Она улыбнулась.
— Я несколько раз встречалась с Вили Вачендоном. Он был весьма болезненным подростком, и мы находились во враждующих лагерях. Тебе известна его судьба после падения Мирной Власти?
— Ну, он столько всего изобрел, что я даже и не смогу назвать. Большую часть своей жизни он провел в космосе. После 2090 года я ничего о нем не слышал.
— Вили был самым настоящим гением. Уже тогда он умел пользоваться интерфейсом лучше, чем я это делаю сейчас. Чем больше проходило времени, тем меньше общего оставалось между ним и остальными людьми. Его разум витал в других реальностях.
— И ты думаешь, что нечто похожее случилось со всем человечеством?
Делла кивнула.
— К 2200 году люди научились усиливать человеческий интеллект. А разум — основа прогресса. Я полагаю, к середине столетия любая задача, в которой не содержалось внутренних противоречий, могла быть решена. Что же произойдет через пятьдесят лет после этого? Конечно, останется еще достаточно нерешенных проблем, но понять их суть нам будет уже не по силам.
— Называть это время «Уничтожением», — продолжала Делла, — просто абсурдно. Это было Своеобразие — место, где экстраполяция прекращает свое действие, и возникают новые модели. И эти новые модели находятся за пределами нашего понимания.
Лицо Деллы сияло. Вилу было очень трудно поверить, что перед ним существо, созданное «уничтожителями» земной цивилизации. Идеи, которые она высказала, были рождены человеком.
— Забавно, Вил. Я покинула цивилизацию в 2202 году. Мигель умер несколькими годами раньше. И это значило для меня больше, чем что бы то ни было. Я хотела некоторое время побыть одна, а миссия на звезду Гейтвуда идеально подходила для моих целей. Там я провела сорок лет, да еще находилась в стасисе около тысячи двухсот. Я была совершенно готова к тому, что, вернувшись, застану цивилизацию неузнаваемой. — Улыбка Деллы получилась немного кривой. — Но когда выяснилось, что Земля опустела, я была сильно удивлена. Ведь нет ничего более неожиданного, чем отсутствие всякого разума. Уже в девятнадцатом веке люди начали задумываться о назначении науки. И теперь для нас, находящихся по другую сторону Своеобразия, тайны науки и познания остаются не менее глубокими.
Уничтожения не было, Вил. Человечество просто получило выпускной диплом, а ты, я и остальные обитатели колонии пропустили день награждения.
— По-твоему, получается, что три триллиона людей просто перешли в другое измерение? В этом есть нечто мистическое, Делла.
Она пожала плечами.
— Разговоры о сверхчеловеческом разуме так или иначе связаны с религией. Если желаешь услышать религиозную версию… Ты когда-нибудь разговаривал с Джейсоном Маджем? Он утверждает, что Второе Пришествие Христа состоялось в двадцать третьем веке. Истинно верующие были спасены, остальные — уничтожены; а мы оказались прогульщиками.
Вил усмехнулся в ответ; он слышал Маджа. Его версия о Втором Пришествии тоже объясняла исчезновение людей — в одном аспекте даже лучше, чем теория Лу.
— Твои идеи мне нравятся больше, чем идеи Маджа. Но как ты объяснишь физические разрушения? Не только Шансон считает, что в конце двадцать третьего века применялось ядерное и биологическое оружие.
Делла немного поколебалась.
— Это единственное, что не укладывается в мою теорию. Когда я вернулась на Землю в 3400 году, я увидела множество доказательств того, что на Земле бушевала война. Кратеры уже успели зарасти, но с орбиты мне было видно, что ядерные удары наносились по городам. Архивы Шансона и Королёвых гораздо лучше моих; они почти все четвертое тысячелетие провели в реальном времени, пытаясь понять, что же все-таки произошло; одновременно они спасали низтехов, попавших в это время случайно. Все напоминало обычную ядерную войну, которая велась без применения пузырей. Свидетельства применения биологического оружия куда менее очевидны.
