– Думаю, все будет отлично. Но мы должны попросить вас кое о чем.
– Только не нарушать правила экзамена, – сказала Мири.
– Ни в коем случае. Во-первых: в парке нет инфраструктуры, а устанавливать кемпинговые сети посетителям не разрешается. Поэтому возьмите что-нибудь старое и автономное, в подвале такого добра полно.
– О, это будет здорово, Элис! Я как раз хотела попросить.
В этот момент Хуан услышал, как кто-то спускается по лестнице позади него. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы увидеть, что происходит за спиной, но это не слишком помогло, а положение гостя не позволяло смотреть сквозь стены.
– И второе, – продолжала подполковник Гу. – Мы думаем, Уильяму стоит отправиться с вами.
Папочке Мири? Нет. Конечно, Болванусу. Р-р-р…
На этот раз Мириам не стала спорить. Она только кивнула.
– Ладно, – мягко проговорила она. – Если вы думаете, что так лучше…
– Но… – Хуан произнес это прежде, чем успел подумать, и добавил еще более неуверенно: – а мы не нарушаем правила экзамена?
– Не нарушаете, – ответил голос у него из-за спины. – Читай их повнимательнее, Орозко.
Это был Уильям. Хуану оставалось только обернуться и изобразить приветствие.
– Ты имеешь в виду, что не войдешь в команду?
– Да. Я буду просто рядом.
Лицо у Болвануса было таким же широким, как и у остальных членов семьи. Такой же цвет волос и кожи. Он был почти одного роста с Биллом Гу, но более сухопарый. На лбу блестела испарина, как будто парень…
Ох.
Внезапно Хуан понял: Билл и Болванус – действительно отец и сын. Только не в том порядке.
– Это действительно твой долг, папочка, – сказал мистер Гу. Уильям кивнул.
– Не думаю, – он улыбнулся. – Манчкин
[135]
рассказывала мне, какие странные вещи творятся в младшей высшей школе. Теперь я вижу, что она имела в виду.
Улыбка Мири Гу немного увяла.
– Хорошо, мы с удовольствием возьмем тебя с собой. Мы с Хуаном только взглянем на те штуки, которые Эллис держит в подвале, но где-то через полчаса будем готовы.
– Я буду неподалеку, – Уильям резко помахал рукой и вышел из комнаты.
– Ну что ж, предоставляем вам строить планы, – мистер Гу кивнул мальчику: – Рад был познакомиться, Хуан.
Хуан пробормотал в ответ что-то подобающе вежливое и позволил Мири увести себя из комнаты вниз по крутой лестнице.
– Хм, – сказал он, выглядывая у нее из-за плеча, – а у вас в самом деле есть подвал.
На самом деле Хуан хотел сказать кое-что другое; однако ответ последовал незамедлительно.
– Конечно. Во всех новых домах Западного Фоллбрука есть подвалы.
Хуан отметил, что в строительных лицензиях, выданных местной администрацией, этот факт никак не отражается.
В конце лестницы находилась ярко освещенная комната. Качественный просмотр дал следующие результаты: панельная обшивка из красного дерева, приятного теплого оттенка, и противоестественно высокий потолок. В реальности и стены, и потолок были облицованы серым пластиком.
Как бы то ни было, комната была битком набита картонными коробками, которые были битком набиты старыми детскими игрушками, спортивным снаряжением и прочим хламом, который не поддавался классификации. Возможно, это один из немногих подвалов в Южной Калифорнии; во всяком случае, его использовали для тех же целей, для которых у семьи Хуана служил гараж.
– Это здорово, что мы можем взять дополнительное сенсорное оборудование, – сообщила Мири, зарываясь в ближайшую коробку. – Проблема только в том, что батарейки на ирсах старые…
Хуан нерешительно топтался в дверном проеме, скрестив руки на груди, и пристально глядел на девочку. Она заметила это, и ее лицо стало неподвижным.
– Что такое?
– Это я должен сказать «что такое», – слова вылетали, точно попкорн из автомата. Хуан заставил себя сдержать гнев и бросил ей прямое сообщение: «Вот что я тебе скажу. Я пришел сюда сегодня вечером, потому что ты собиралась рассказать мне про командный проект ограниченного исследования».
Мири пожала плечами.
– Само собой, – она ответила вслух, и голос у нес звучал как обычно. – Так что если мы поторопимся, то сможем сколотить проект за сегодняшний вечер! Поменьше фоновых задач…
Хуан и не думал менять способ общения.
– Эй! Предполагается, что это будет командный проект! Это не значит, что мной можно командовать.
Мири нахмурилась, ткнула пальцем в его сторону и продолжала вслух:
– Слушай. У меня возникла колоссальная идея. Ты идеально подходишь на роль второго плана. Мы с тобой сможем охватить все причины и перспективы, как никто в восьмом классе. Им это нравится, когда речь идет о командной работе. Но от тебя мне нужно только одно: держись на второй позиции. Ты не должен ничего делать, только подыгрывать.
Секунду Хуан молчал.
– Я не позволю вытирать об себя ноги.
– Почему? Ведь Берти Тодду ты позволяешь.
– Я пошел.
Хуан повернулся к лестнице, но теперь там было темно. Он уже нащупал первую ступеньку, когда Мири Гу догнала его и включила свет.
– Минуту. Я не должна была этого говорить. Но так или иначе, нам обоим придется быть вместе всю эту неделю.
Нда-а. И почти все команды, наверно, уже сформированы. Более того: наверно, уже работают над своими проектами. Если он не сможет взять это на себя, привет экзамену… Но работать половичком…
– Ладно, – сказал Хуан, возвращаясь в подвал. – Но я хочу знать, что ты задумала. И еще хочу, чтобы мое слово тоже учитывалось.
– Конечно, – Мири тяжело вздохнула; он приготовился услышать еще какие-нибудь посторонние звуки. – Давай присядем… Отлично. Ты уже знаешь, что я хочу прогуляться по Торри Пайнс.
– Угу, – на самом деле, он прочел о парке, едва она заикнулась о нем своим родителям. – Насколько я заметил, это такое глухое местечко, где у тебя над головой не носятся всякие слухоразносчики… Если ты знаешь, что там происходит, значит, ты остро чуешь.
Мири Гу улыбнулась; вид у нее был скорее довольный, чем самодовольный.
– К этому я и веду. Между прочим, мы вполне можем разговаривать вслух, Хуан. Даже спорить. Главное – не слишком орать. Билл и Элис не станут специально прислушиваться. Семейный кодекс чести, – она поймала его недоверчивый взгляд и с горечью добавила: – Знаешь, если они захотят подслушать, то прямая связь нас не спасет. Вообще-то мои предки об этом никогда не говорили… но спорю, что внутри дома они могут подслушивать даже рукопожатия.
