– Понимаете ли, господин архимаг, – заговорил я, по ходу пытаясь сообразить, как истребовать с него эти самые гарантии, – я сталкивался со столь многими несдержанными обещаниями, о которых люди, их давшие, по каким-то причинам забывают, что хотелось бы несколько иного, чем простое «честное слово». Только не обижайтесь! Я вам верю! Но поймите меня правильно, как я скажу королю, что отпустил вас…
– Отпустили меня? – усмехнулся он. – У вас, оказывается, есть способ задержать меня?
– Ну… – растерялся я, но быстро сориентировался, – портал же у нас!
– И что? – пожал архимаг плечами.
– Как «что»? – не понял его. – Вы же не уйдете с территории Ниберии.
– Вы думаете? – Палаэль заинтересованно посмотрел на меня. Попутно замечаю осуждающий взгляд Седрика. – И кто меня остановит?
Оборачиваюсь к своим магам в поисках поддержки, но… Трусы!!! Все разом отвели взгляды: кто землю, словно впервые ее увидел, разглядывает, кто в небо уставился!
– Я могу сделать гораздо проще, – продолжил архимаг, – зазомбировать Седрика и с его помощью вернуться назад. Делов-то. Только вы навсегда попрощаетесь с возможностью приобретения Слезы Растений. Оно вам надо?
Зазомбировать Седрика? Он и это может? Судя по убийственному взгляду, которым Седрик меня вознаградил, делаю вывод, что да, может. Но мне нужны гарантии!
– Хорошо, – согласился я, – тогда…
– Хватит! – оборвал меня Палаэль. – У вас нет выбора. Вы это понимаете? Добавлю только – я всегда исполняю свои обещания, советник! Даже данные самому себе. Вам ясно?
Мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Дальше некоторое время мы ехали в молчании. Я и мои спутники просто не решались заговорить, а архимаг размышлял о чем-то своем.
Неожиданно мне вспомнилась ситуация, когда я нанимал Сикта для нападения на архимага. Причем вспомнилось во всех деталях, хотя казалось, некоторые из них уже забыл. Потом на ум пришел момент моего знакомства с эльфом Зиосилем и наше с ним дальнейшее сотрудничество. И тоже все промелькнуло со всеми подробностями…
В этот момент меня посетила мысль о том, что Палаэль – архимаг ментального направления магии и не стоит вспоминать при нем лишнее. Может почувствовать и проявить интерес. Конечно, я защищен мощным амулетом от ментального воздействия, да и маг из моей свиты, который владеет менталом, зорко следит, чтобы Палаэль не оказывал на окружающих никакого воздействия. Теперь понятно, что он ничего толком противопоставить архимагу не сможет и в случае стычки… Но наверняка заметит, вздумай тот что-либо предпринять, и успеет подать знак остальным.
Украдкой посмотрев на ментальный артефакт, висящий у меня на шее, который в случае попытки вторжения в мое сознание начнет светиться, я увидел прежний цвет. Не светится.
Вот только ненужные воспоминания, как назло, так и лезли в голову, несмотря на все мои усилия думать о чем-то другом. Еще раз убедившись с помощью артефакта в том, что никто на меня не воздействует, я списал все на собственное нервное перенапряжение, заработанное в течение последнего сезона, выдавшегося богатым событиями.
К моему величайшему облегчению, все посторонние мысли удалось отбросить, как только мы въехали в город. Седрик сразу направился в сторону тех кварталов, где проживала основная масса жителей столицы.
Деревянные двухэтажные дома, построенные еще во времена правления деда Сигурда, представляли собой жалкое зрелище. Обветшалые, некоторые перекосившиеся, вот-вот развалятся. Такие дома составляли добрую половину всех застроек Нибуса, в которых проживали отнюдь не те люди, которые чураются любого труда. Такие жители селились в хижинах, на окраине столицы, только с другой стороны. Здесь же проживали горожане, по местным меркам относящиеся к среднему классу.
– Вы меня преднамеренно привели в самые бедные кварталы, где основное население составляют воры, бездельники и им подобные? – с легкой усмешкой спросил Палаэль. И спросил-то как! Утверждающе.
– Нет, здесь вы ошибаетесь, – парировал я, – вы же владеете менталом. Сможете влезть в память любого из местных жителей, при этом не нанеся человеку ущерба?
– Конечно, – подтвердил архимаг, – наверное, я так и сделаю. С первым попавшимся нам на пути.
Ждать первого встречного пришлось недолго – у людей как раз закончился обеденный перерыв, и они покидали свои дома, спеша на рабочие места. Не прошло и терции, как прямо перед нами открылась дверь и из нее вышла молодая женщина, изможденная и исхудавшая настолько, что создавалось стойкое ощущение – тронь ее, и она упадет, а встать у нее сил не хватит.
Архимаг подошел к ней, женщина его заметила и посмотрела с нескрываемым любопытством. Видно, не часто ей приходилось видеть эльфов. Спустя мгновение она застыла, и ее взгляд остекленел – Палаэль изучал ее память.
Мы молча ждали, пока он закончит, посматривая то на него, то на женщину, то по сторонам. Я нисколько не сомневался, что он увидит именно то, что мне и надо, – ведь страшный голод коснулся почти всего населения Ниберии, обойдя стороной только наших богачей, коих было немного. Наше королевство никогда не славилось богатством. Зато все население было всегда гордым, независимым и сильным духом, что когда-то позволило нам избежать завоевания со стороны империи во времена ее интенсивного расширения, когда одно за другим теряли свою независимость сильные королевства, названия которых сейчас сохранились лишь в исторических фолиантах. В Ниберию тогда тоже вторглась армия империи, но наши предки сражались до последнего, скрываясь в лесах и нанося неожиданные удары там, где только это представлялось возможным. В конце концов император, не увидев никакой экономической целесообразности в этом завоевании – месторождений природных ископаемых у нас практически не было, а сельскохозяйственных земель у империи и так хватало – и посовещавшись с советниками, пришел к выводу, что будут постоянные пограничные стычки с гоблинами на границе, решил вернуть армию домой. Империя занялась освоением уже захваченных земель.
Вот и сейчас, глядя на эту женщину, я прекрасно видел, что она держалась на ногах из последних сил и упасть ей не давала лишь сила воли. Наверное, у нее есть дети, ответственности за которых она не хочет ни на кого перекладывать.
Наконец Палаэль закончил, и взгляд женщины приобрел осмысленное выражение.
– Твою мать! – что-то прошептал он на незнакомом языке, даже отдаленно не напоминающем эльфийский. – Они же здесь как в осажденном Ленинграде!
Она в страхе отшатнулась от архимага, но он удержал ее за руку.
– Стой! – Он полез к себе за пазуху и вытащил кошелек. Вытряхнул из него несколько золотых, все, что имелось в кошельке, и вложил их женщине в руку. – Теперь ступай. Поесть сыну купи…
Она стояла и смотрела на неожиданно свалившееся ей богатство, затем подняла взгляд на Палаэля.
– Спасибо, милорд, – пролепетала она.
Архимаг ничего не сказал. Он повернулся и побрел по дороге в обратную сторону. Лицо у него было… Ошарашенным? Да, скорее так.
