А запах серы из темноты
Корежит вдох.
В горячем смерче чужих кровей
На робкий свет —
По черной траве я иду к тебе,
По черной траве…
* * *
Я поставил любовь на обрыв у реки.
Я холодной рукой взвел спокойно курки.
Выстрел грянул, как пробка шампанского — хлоп!
И в плечо мне хлестнула горячая дробь.
Сгустки боли как черного дыма комки…
Я прицелился тщательней, с левой руки,
Точно в сердце. Упрямо. Качнулся прицел —
Снова выстрел… Ну вот, я опять не успел…
Ветер выбросил руку, как добрый отец,
И швырнул мне к ногам бесполезный свинец.
…Что за сон? Странный сон.
Надо б в церкви свечей…
Я кривлюсь от бессмысленной боли в плече!
* * *
Помнишь лето? Жаркий полдень,
Плеск волны зеленогривой…
Пароходик на природе
Шел вперед неторопливо.
Коренные астраханцы —
Мы так радовались зною.
Над рекой в небрежном танце
Облака несло прибоем.
День стремился обернуться
Сном, проплывшим между нами,
Как боязнь соприкоснуться
Обнаженными плечами.
Даже ветер счел ошибкой
И последствием испуга
Наши робкие попытки —
Не смотреть в глаза друг друга.
Говорить о постороннем,
О бессмысленном и бренном…
Радуга на небосклоне
Мягкой линией колена
Окуналась в стрежень Волги.
Тих, услужлив, но нескромен,
Хитрый вечер втихомолку
Целовал твои ладони.
Сердце сжав в осколок кремня,
Мне казалось — мир не вправе
Наши души гнать на землю
В этой августовской лаве,
Если прожито так мало,
А возносят лишь за муки.
За спиной вздыхал устало
Ангел грусти и разлуки…
* * *
Что за имя — Мейхани…
Легкое, непрочное,
Как звучащая в тени
Музыка восточная.
Многоцветье древних строк
В ритмах века нервного.
Розоватый лепесток
У бутона первого.
Откровение и бред,
Удивленье вечности.
Робкий, нежный силуэт
Детства и беспечности.
Плач валторны, Мейхани…
Не сродни унылости.
И Господь тебя храни
В неизбывной милости.
Жизнь — слепое колесо,
Как еще завертится?
У судьбы возможно все —
Верится, не верится…
Может, вспомнишь, может, нет,
Память — вещь неточная.
Вечер, встреча и поэт,
Дальше — многоточие…
* * *
Твоя власть, твое право
Моими стихами мостить дороги
Дарить налево, дарить направо,
Словно об коврик — вытирать ноги.
А я звоню, молясь телефону,
Он с пониманием соединяет,
И в проводах меднотелых стонут
Рифмы, которых не принимают.
Успеть бы спеть моей королеве,
Покуда сон не сомкнул ресницы,
О том, что в полях зацветает клевер,
А нам обоим еще не тридцать…
Еще мы можем бродить по лужам,
Смеясь угрозам полночной птицы.
И водевили о глупом муже
Роскошно ставить, играя в лицах.
Еще возможно читать меж строчек,
Как меж прожилок опавших листьев.
Край неба розовым оторочен,
Но мой закат без тебя немыслим.
Так день, отмеченный нелюбовью,
Проходит мимо, в отдельном ранге,
Склонился скорбно у изголовья
Мой грустный ангел…
* * *
Белый холст и кисти белые.
Белый потолок и простыня.
Первые мазки, еще несмелые,
Но уже проложена по белому
Белым снегом белая лыжня.
Падают дожди оторопелые,
А в столичном граде ночи белые
Развели висячие мосты…
В белом небе словно обгорелые
Над Гостинной церковью кресты.
Белой леди всходит смерть по лестнице,
Покрываясь мягкой пеленой…
Хочется заплакать и повеситься
На рогах серебряного месяца,
Криво усмехаясь над судьбой.
Вверх взлететь белесою субстанцией,
По тоннелю до последней станции,
Снежной грани между да и нет,
Чтобы через много — много лет
Девушка с улыбкою Констанции
Целовала мой цветной портрет…
* * *
Сумерки.
Не жизнь — сплошные сумерки.
Отрицанье света и гармонии.
Может быть, и чувства просто умерли,
Растворившись в траурной симфонии?
Если нет любви и нет желания
Продолжать затянутые опыты…
И просить любви, как подаяния,
Жалким, прерывающимся шепотом,
Что упал в ладонь копейкой медною,
Вымученной каплей на надгробие…
Наших писем робкое и бледное,
Но закономерное подобие.
Мы, возможно, поступали правильно —
Время не гоня, шагали пешими…
То ли все вокруг настолько праведны?
То ли мы с тобой такие грешные?
Падаем — разбитые, бескрылые…
Сумерки подводят к бесконечности.
Дальше только ночь, ты слышишь, милая?
Только ночь, в последнем вздохе Вечности…
* * *
Упала тень, и вечер звезды сжег…
В туманной мгле лишь сосны тихо стонут,
Где, подводя грядущему итог,
Мы в прошлое глядим, как в черный омут.
Прочь оттолкнув покатой крыши край,
Я ринусь вверх, немой и вдохновенный —
Пойдем со мной, в мой Водолейский рай,
И нет прекрасней места во Вселенной.
В мою ладонь вложи свои мечты.
В моих руках оставь воспоминанья.
Всего лишь шаг с зовущей высоты,
Всего лишь миг от веры до призванья.
Закрой глаза и веером ресниц
Вдохни мне в душу память первых взглядов,
Тень хуторов, предчувствие столиц
