И безмолвно скалится полный зал.
* * *
На гребне выцветшего дня,
Сбежав из бытового рая,
Ты поцелуешь грудь огня,
Того костра, где я сгораю.
Лаская сладостную боль,
Подняв бокал с искристой пеной,
Морская бешеная соль
Шершаво ластится к колену.
Но сквозь желанье и испуг,
Увидев истинного бога,
Ты поддаешься зову рук
И ждешь меня, как ждут итога!
Ты цедишь вечер сквозь стекло,
Ведешь пустые разговоры,
Они плодятся и назло
Легко перетекают в ссоры.
Здесь нет меня. И пламя вверх
Возносит то, что было мною.
Какой-то полоумный стерх
Сзывает нечисть к звездопою.
Реальность вымерших химер
Тебе царапает затылок,
А с полки падает Бодлер,
Шурша страницами бескрыло.
Ах, эта бренность на слуху…
Поднимешь книгу и застыло
Прочтешь случайную строку
О том, что ты меня — любила
* * *
Вновь за окном акварельным пятном Осень,
Где медный клён швыряет на землю латы.
Мы друг у друга уже ничего не просим,
Медленно пряча остынувших встреч заплаты.
Небо прострочено птицами чёрной строчкой,
Парят в небесах лоскутья былого лета.
Глаза становятся лишь пустой оболочкой
Души, от которой нельзя получить ответа.
Любимые руки ласкают всё ту же книгу,
А взгляд устремлён в какую-то даль, вне текста.
Ты словно гадаешь над ребусом или интригой,
Мгновенно меняя события, век и место.
Я давлю рёбра тюбикам с разной краской,
Ищу на палитре эквивалент поцелуя.
Он будет такой же цветной, яркий и страстный.
Легко умереть от счастья, его рисуя!
Воткнуть своё сердце в раму, как это мило…
А стены сжимают плечи, и давит крыша.
О, если неспешно припомнить всё то, что было,
То хочется выть и просить наказанья свыше.
Вот месяца нож взлетает движеньем плавным,
А строчки сжигают лист, все ближе и ближе,
И муза стучится в створки души, как в ставни,
В надежде, что если не пустят, то
хоть услышат…
* * *
Сколько бога ни просили —
Наказанье выше силы,
Но восходит, как мессия,
Спас Кровавый над Россией.
Пой, казак! И ногу в стремя…
В память тех, кто был с тобою.
Тех, кого крестило время
Плахой, плетью и петлею.
Плачь, казак! Иные кони
Унесут нас против воли,
Вдаль по линиям ладони,
В мир без зависти и боли.
Пей, казак! У колоколен
Негде грешным притулиться,
Чтобы в черном русском поле
Хоть на миг тоской забыться…
И услышать перезвоны
До того, как станут пылью
Золоченые погоны
На архангеловых крыльях…
ЭЛЕГИЯ
По коням, по коням, по коням!
Из ножен клинки и вперед.
Атака не знает покоя,
И кони распластаны влет.
Покуда стальное оружье
От крови не станет теплей.
Вперед под гвардейские ружья
И лающий рев батарей.
Всё ближе дыхание смерти
Судьба или есть, или нет?
И пуля, летящая в сердце,
Всего лишь сорвет эполет.
Полощутся флаги двух армий,
Вздымая кровавую пыль,
Ложатся французские парни
В просоленный русский ковыль.
Шрапнелью очертит упрямо
Короткий наш путь на земле,
Чуть всхлипнет прощальное «мама»
Хорунжий, качнувшись в седле.
И память настырная стонет,
И в небе лазурном с утра
Огромные белые кони
И бурки и кивера…
* * *
Берегись, боярин…
Наступает ночь,
И закат коварен,
И коням невмочь.
У твоей зазнобы
Чёрная коса,
В синеве сугробов
Тают голоса…
В необъятной дали
Сыплет снег, кружа,
Тень цыганской шали
Прячет сталь ножа!
Берегись, боярин,—
Знать, не в добрый час
Приголубил парень
Пламя тёмный глаз.
И в краю разбойном
В век лихих годин —
Ты какой ни воин,
А всего один…
Колея разбита,
Стылый ветер груб…
Где найдёшь защиту
От продажных губ?
Берегись, боярин!
Бог тебя прости,
Но в хмельном угаре
Не найти пути.
На откосе первом
Сбросят сани грузи
Вот и вышел червой
Твой крестовый туз.
Если хватит силы —
Доползи на свет.
Тьма над всей Россией
Сотню долгих лет…
* * *
Я приветствую звоном щита судьбу,
И Безносую, правящую в гробу,
И пестрящие флаги, и шум, и ветер!
На ристалище яркая пляска дня,
Предвкушение яростного огня,
Как желание — всё позабыть на свете.
Стать единым с гнедым боевым конём,
Измерять расстояние копьем
До приезжих баронов в порыве ратном.
Чтоб смотреть вперёд, не скрывая лица,
А предательство брата и гнев отца
Принимать как естественные утраты…
Вспоминать из прошлого боль и страх,
Знамя Ричарда, выцветшее в песках.
Заковавшую годы в века дорогу.
Чёрный ангел разлуки грозит перстом…
Неизвестный прах под плащом с крестом
И ведущую в небо тропинку к Богу…
Как замешаны истина, сон и ложь…
Вот восторг трибун и сиянье лож,
Красный плащ им удобней считать кровавым.
