Ни к чему объяснять хозяину мои намерения.
— Но гномы собираются вас подождать, как я понимаю. А я хотел было предложить вам остаться до завтра. Посидели бы за бокалом вина, поговорили бы о делах насущных.
— Вы не знаете этих упрямцев, барон. Если гномы решили меня подождать, переубедить их просто невозможно. Однажды они осадили имперский город Прамину и чуть не взяли его штурмом только из-за того, что меня задержали там несколько дольше, чем я предполагал.
— Надо же, — брови Липеца удивленно взлетели вверх, — а я ничего не слышал об этом случае.
— Градоначальник Прамины не слишком стремится афишировать это происшествие, оно характеризует его не с лучшей стороны. Впрочем, он оказался достаточно умен и сумел все вовремя исправить. Надеюсь, он сделал из этой истории правильные выводы и больше не станет задерживать мирных путешественников.
Сказано это было, естественно, не без намека. Липец рассмеялся насквозь фальшиво и ненатурально.
— Ладно, к делу, — сказал я. — Что там с расследованием? Вам удалось установить того, кто нанял Допра?
Липец откашлялся.
— Мне неудобно напоминать, — судя по тону ему совсем не было неудобно, — но что с деньгами?
— Не беспокойтесь. Деньги в обозе у гномов. Надеюсь, вы не против того, чтобы получить их там после того как порадуете меня результатами своего расследования?
— Не знаю, порадую ли… — Барон прищурился и продолжил: — В общем, мне удалось кое-что разузнать. Признаюсь, это было непросто.
— Полно, барон, я уже понял, что усилия были значительными.
— Это люди графа Остера. — Липец посмотрел на меня с ожиданием.
— Вот как? Я слышал, у графа большие владения на юге империи, но наши с ним интересы практически не пересекаются. Вы уверены, что это он? Или кто-то из его людей ведет самостоятельную игру?
Последнее предложение было брошено специально для того, чтобы оставить барону простор для маневра. Я был почти уверен, что Липец сейчас скажет что-то вроде: «Такое вполне возможно», — но, как оказалось, ошибся.
— Не думаю, — сказал барон. — Граф Остер тверд, порой до жестокости. Не похоже, чтобы кто-то из его людей решился действовать от его имени за его спиной. Кстати, вы, должно быть, знаете, что он в любимчиках у императора?
Признаться, я не был посвящен в подробности придворной жизни, но вовсе не удивился подобному утверждению, ведь Остер имеет в империи значительный вес.
— Это еще ничего не доказывает. Надеюсь, вы не ограничитесь голословным утверждением?
— Вы мне не доверяете? — Липец попробовал изобразить обиду. Каков актер!
— А вы поверите, если я попытаюсь убедить вас в обратном? — Я улыбнулся.
Липец рассмеялся, поняв, что его выпад попал в пустоту.
— Итак, что с доказательствами? — напомнил я.
— Прямых доказательств я вам предоставить не могу. Вряд ли люди, проводившие переговоры, согласятся лично подтвердить причастность графа. Но кое-что… — Липец на секунду замолчал. — Знаете ли вы барона Лефлера, командира одного из полков императорских гвардейцев?
— Наслышан.
Еще бы мне его не знать. Именно гвардейцы Лефлера так упорно преследовали меня и мою семью.
— А знаете ли вы, что Лефлер — дальний родственник графа Остера? Более того, в последнее время граф частенько навещает своего троюродного племянника или приглашает к себе.
Это было уже кое-что. Тем более что проверить эту информацию несложно. Я не сделал этого раньше лишь потому, что не знал, в каком направлении искать.
— Что еще?
— Расспросы посредников я к делу приложить не могу. — Липец развел руками. — Кроме всего прочего, люди графа Остера недавно назначили награду за некоего виконта Вика. Эта информация негласно распространяется в… Скажем так, в определенной среде.
— И сколько же граф обещает за мою голову?
— Тысячу золотых за живого, пятьсот — за мертвого, — быстро отозвался Липец.
Немало. Правильно, ох, правильно я сделал, пригласив пехоту гномов путешествовать вместе.
— Вы случайно не соблазнились этими деньгами, любезный барон?
— Я? За кого вы меня принимаете? — Барон рассмеялся, но глаза поспешил отвести в сторону. — Странно, что граф Остер не надеется больше на Допра.
— Ничего странного. С Допром произошло досадное недоразумение.
— Какое же?
— Он умер.
— Вы уверены? — Липец был удивлен. Похоже, известие о смерти конкурента еще не достигло барона.
— Вполне.
Игра эмоций отразилась на лице Липеца. Это была такая сложная смесь, что я вряд ли взялся бы ее оценить. Здесь были и досада, и промелькнувшая мимолетная радость, и задумчивость.
— Охота на меня не пошла Допру на пользу, — добавил я.
— Как он умер? — хрипло спросил Липец.
— Он получил ранения, несовместимые с жизнью. Один человек с пятнадцати шагов попал метательным ножом ему в горло.
— Это были вы, виконт?
— Нет, не я. Вы жалеете о смерти Допра? — поинтересовался я.
— Сам не знаю. — Липец пожал плечами. — Вы ведь знаете, виконт, мы не были друзьями, скорее наоборот. Тем не менее мне будет его не хватать.
— Не могу сказать, что сочувствую. Что ж, пожалуй, ваши сведения стоят того, чтобы считать наш договор выполненным. Пойдемте, получите оставшуюся часть оплаты.
Липец вздохнул. Даже не возьмусь предположить, о чем именно он сожалел.
— А больше у вас, виконт, не будет поручений?
Раз уж не удалось заработать тысячу золотых на моем пленении или пятьсот на убийстве, барон решил поискать новые возможности для обогащения.
— Куда вам столько денег, Липец? — удивился я. — Только что вы сорвали неплохой куш.
— Если бы вы знали, виконт, сколько приходится тратить на безопасность. Допр сэкономил — и вот результат…
— Не лучше ли тогда поменять вид деятельности?
Липец пожал плечами:
— Я подумаю об этом позже. А пока пойдемте за деньгами.
Мы спустились по лестнице, вышли за ворота и подошли к одному из фургонов. Нимли откинул борт и достал из сундука плотно набитый мешочек с золотом. При взгляде на сундук глаза Липеца загорелись.
— Там не так много денег, барон, — на всякий случай предупредил я. Еще чего доброго соблазнится и отправит своих людей вдогонку. Отбить-то мы нападение отобьем, но зачем нам лишние хлопоты. — Прощайте.
— Скажите, виконт, почему вы не ответили графу Остеру адекватно? — поинтересовался Липец.
— Адекватно — это как?
