– Может, он передумает, испугается и уйдет?
Похоже, в тот момент медведь присматривался в просветы и прислушивался, потому что его ответом на предположение девушки стало новое рычание и еще более интенсивное разгребание завала. Оставалось только надеяться теперь на опыт старшей и всезнающей зуавы.
– И как мы его встретим? – стала уже и Мария нервничать.
– Начинаем с факелов, – начала распоряжаться Апаша. – Туда и туда. Два запасных закрепляйте в центре, возле плиты и грожбы. Еще два – у среднего прохода, по которому мы пришли. Готовьте ножи. Цельтесь в глаза, но учитывайте, что голова у зверя необычайно крепкая. Мех тоже густой, кожа со слоем жира – труднопробиваемая. Но постарайтесь попасть в лапы на их сгибе. Чем больше вы ножей в него воткнете, тем быстрее мы его упокоим.
Доступных для нанесения достойных ранений мест на теле хищника оказалось довольно мало. Глаза и лапы, ввиду подвижности во время атаки, могли оказаться не настолько эффективными целями. Но другого пути вроде как и не было.
– Надо забраться наверх, в лаз, и привязать там веревку! – догадалась Вера. – Быстрее! Подбросьте меня.
Времени для этого действа оказалось достаточно. Старшая из двойняшек осмотрелась наверху, нашла к чему закрепить две веревки и опустилась вниз со словами:
– Там нечто вроде тамбура, а вверх довольно круто уходит тоннель. Местами просто уклон, местами выдолблены ступеньки. Но такое ощущение, что по тем ступенькам тысячи лет не ступала нога человека. Наверное, именно тогда и грожба сюда умирать скатилась. Наверх теперь тянет сильный поток воздуха, образовался сквозняк, а значит, где-то наверху есть либо щели, либо вполне нормальный выход.
– Факелы, лампы или светильники заметила? – уточняла Апаша.
– Ничего. Стены голые. По крайней мере, в тамбуре.
– М-да! Вероятнее всего, тот ход никак не может вести к сокровищам. Скорее на траверсу по верхней кромке хребта.
Еще раз успели проверить оружие, как оно хватается, легко ли вынимается. Сняли почти пустые вещмешки и, чтобы не мешали под ногами, уложили в проходе. Скрупулезно распределили места в обороне и прикинули несколько вариантов развития событий. То есть вроде как успели грамотно продумать и приготовиться. И все равно действительность внесла свои нежданные коррективы в поединок с хищником.
Он уже не ревел, как дурной олень, а просто с порыкиванием, словно оберегая дыхание, работал не покладая лап. Наверное, всю свою сознательную жизнь он считал родовую берлогу неприкосновенной для других существ, а легкий сквозняк, уносящий его амбре в иную сторону между камней, воспринимал как своеобразную вентиляционную вытяжку в пещере люкс. Ну и как поступает рачительный хозяин, если в данной вытяжке вдруг заводятся нежелательные соседи? Старается до них добраться и выковырять. И медвежья силища для этого весьма пригодилась. Если бы четыре женщины сами разгребали завал, то потратили бы на это часа три, а то и все четыре, тогда как рассерженное животное управилось минут за тридцать. Но хуже всего, что к непосредственному моменту стычки оно не выглядело ни уставшим, ни истощенным.
Как только под сводом тоннеля образовалось достаточное пространство, медведь ринулся туда, проталкивая перед собой оставшийся валун наружу. Выставил свою пасть в дыру и, подслеповато щурясь своими маленькими глазками, попытался рассмотреть соотношение сил. Тут ему и достались первые гостинцы. Метательные ножи, имеющие в своем послужном списке не одного зроака и кречи, полетели в глаза, ноздри и даже в раскрытую при реве пасть.
Эффект в общем получился весьма положительным для воительниц. Нос хищника оказался раскурочен сразу тремя ножами, один остался торчать в правой глазнице, а два – в пасти, что уже обрекало животное на мученическую смерть если не от ран, то от голода точно. Рев сменился хрипящим бульканьем, голова судорожно задергалась, мешая тем самым попасть во второй глаз. И тем не менее страшные раны лишь взбесили зверя окончательно, превращая его в берсерка, идущего в последний бой.
Пытаясь протиснуться в несколько узковатую для него дыру, медведь дернулся с такой силой, что два валуна по сторонам укатились вниз, сразу делая проход в три раза больше. И тут же туша зверя ринулась вперед, словно его сзади колоссальным пинком наподдал огромный великан. Пожалуй, счастье, что в этот момент еще пять ножей попали в локтевые суставы лап с внутренней стороны, не давая медведю возможности передвигаться на всех конечностях. Из-за этого скорость его атаки заметно уменьшилась – на задних лапах быстро не побегаешь!
Он вкатился в пещеру, довольно резво поднялся во весь рост и, выбрав в качестве первой жертвы Марию, двинулся на нее. При этом он продолжал с хрипом мотать головой, а лапами инстинктивно прикрывать окровавленную, утыканную лезвиями морду.
– По коленям! – скомандовала Апаша, пытаясь своим тяжелым мечом привлечь медведя к себе.
Тотчас ножи полетели по нижним лапам хищника, удачно вонзаясь в толстую, свалявшуюся шерсть. Несколько отскочили в стороны, но несколько так и остались в районе коленных чашечек, доставляя зверю как трудности при ходьбе, так и осознание скорой смерти. Может, именно по этой причине медведь решил хоть кого-то из людей достать в последних, решительных бросках. Он упал на все четыре лапы и сделал такой рывок вперед, что отступающая перед ним Мария, непроизвольно пытаясь отпрыгнуть, споткнулась о лежащий камень и грохнулась на спину. Вернее сказать, что грохнулась, было бы неправильно. Еще в падении она начала изворачиваться, словно кошка, а когда коснулась каменной поверхности, во вращении стала откатываться в сторону. Но этого явно было недостаточно. Зверь, сделав два прыжка, вновь поднялся на задние лапы, намереваясь всей массой завалиться на тело молодой воительницы. И почти в этой атаке преуспел, еще мгновение – и старшая из трио Ивлаевых оказалась бы раздавленной.
Но тут сбоку, на максимальной для нее скорости, держа свой меч, словно ружье со штыком, вперед бросилась Апаша Грозовая. Сшибка получилась настолько мощная, что хищник отклонился в падении, грохнувшись вместе с ветераном-воительницей в сторону. При этом меч вонзился зверю сбоку в грудину, пробивая легкие и сердце. Оставалось только диву даваться, как хозяин берлоги попытался еще и вывернуться после падения, завалиться на бок, выдернуть из-под себя раненую правую лапу и, словно боксерским хуком справа, ударить практически уже убившую его женщину. От удара зуава взлетела в воздух и грохнулась метрах в пяти от шевелящегося зверя. Вдобавок он еще и левой лапой попытался дотянуться до вскочившей на ноги Марии. Но девушка действовала невероятно хладнокровно и удачно: ее рапира вонзилась медведю в левый глаз и пробила голову насквозь.
Через несколько мгновений хрипящее бульканье затихло.
И тут же все три Ивлаевы бросились к Апаше, которая с трудом пыталась усесться. Тут же понеслись ахи, вздохи, досадные восклицания и причитания:
– Что с тобой? Ранена?
– Куда он тебя ударил? Где болит?
– Вот гад! Живучий какой!
