Щуплый человек, на вид средних лет, одетый в набедренную повязку, отнял ладонь от уха и привычно нахмурился. Звезды слишком уж много болтают в последнее время. А он, Туйн, их сдуру слушает. Это все потому, что другого занятия нет.
«Был бы я истинным колдуном, смог бы выучить себе настоящего преемника, — устало подумал он. — Выучил бы и продолжил свой путь. Только думать об этом, увы, бесполезно».
Туйн искоса глянул на звезды, поморщился, сплюнул сквозь зубы. Да, ветвь Аддов уже давно вырождается из-за смешанной крови. Никто, кроме Аддов, не знает, что сердце Шайм Бхал некогда находилось здесь, на Земле. Но больше нет проку от этого знания. Ведь сердце Шайм Бхал раньше было черно. Как Тьма Внешняя. Как глаза и волосы детей Истинного народа. И оно находилось здесь, в скалах, под которыми залегают жилы небесного золота. По ним до сих пор течет тайная сила, живительная, как кровь земли-матери. Но нам больше не пить из Источника, как бы ни мучила жажда.
Туйн, последний из Аддов, опустил взгляд и глубоко вдохнул ночной воздух. Продолжать путь... А куда?
«Бестолковые мысли, — еще раз упрекнул себя он. — Бессильные мысли...»
И впрямь, за последние десятилетия дела колдуна складывались так, что впору опустить руки. Источники силы слабели. И он сам слабел. Сто десять лет для Адда — пора наступления зрелости. А он уже ощущает упадок сил. Десятилетия идут, только мудрости что-то не прибавляется. Да и вряд ли прибавится. С людьми давным—давно не о чем говорить. А земля засыпает. Скоро камни в Ущелье Источников станут простыми камнями. Вся сила уходит на небо, как дым. А ему, человеку, там делать нечего! Он же не птица! Звезды... Тьфу!
«Ученика надо обучать, — подумал колдун, обращаясь к скале. — Двадцать лет уже парню...»
Кейн спал неподалеку, укрывшись убогим полотнищем. Туйн взглянул на юношу и отвернулся.
«Его душа — не душа Адда, — вздохнул колдун. — Нет в ней земного тепла».
Еще век назад десятилетнему Туйну сказали, что племя Аддов не выживет. Мачеха, старательно подбирая слова, объяснила ему причину смерти отца.
— Он отравился плохой силой, — сказала она. — Эта земля перестает быть священной.
Чувствуя, что вдова отца скрыла большую часть правды, мальчик в ужасе заметался между взрослыми. Он сыпал вопросами. И ему отвечали. Ведь кто хочет правды — тот отыщет ее. Как ни оберегай, как ни храни. И вскоре маленький Туйн знал причины падения Аддов. Старые помнили начало печальных событий, а зрелые — их продолжение.
Падение началось около восьмисот лет назад. Племя Аддов — тогда еще чистокровные зохры — были малой частью Истинного народа, в незапамятные времена занесенной волею судеб со своего континента на юго—западную оконечность Мая. Здесь, среди скал Сайярского плоскогорья, билось сердце Источника. И зохры, вкусившие Силы и завороженные красотой этого места, остались. Но земля плоскогорья казалась настолько сухой и бесплодной, что не могла быть использована под пашню. Здесь не росло ничего, кроме сухой красной травы и корявых деревьев, похожих на дикие яблони. Поэтому земледелием Адды не занимались. Они жили охотой. Да корявые яблони по два раза в год давали мелкие сладкие яблоки. Зохрам хватало. Много ли нужно, когда сила Источника рядом?
Впрочем, Адды копили не силу, а мудрость. Такова особенность силы земли: ощущать свое тело не как темницу бессмертного духа, а как его часть. Зохры знали все о человеческих болезнях. И гнали их прочь, точно демонов. Прошло несколько поколений, и Адды стали жить долго. Не полтора жалких века, как все остальные, а в два-три раза дольше. Но приходилось платить. Рост Аддов уменьшился. И колдовство стало их неотъемлемым свойством. Оно передавалось от отца к сыну, от матери к дочери. Впрочем, требовалось и обучение. В ученики всегда брали родственников. Мужчина — мальчика, женщина — девочку. Без Источника Адды уже не могли обходиться. Чахли, быстро старели и умирали. Поэтому, когда около восьмисот лет назад с востока пришли высокие люди со смешанной кровью, зохры не смогли ни покинуть свои земли, ни противостоять чужакам. А те пожелали себе мудрости и долгожительства Аддов.
Дети, рождавшиеся от брака Аддов и чужаков, часто гибли. Но некоторые выживали. С каждым столетием — чаще и чаще. Колдовские способности стали слабеть. Пришли болезни, несчастья и ранняя старость. Адды переставали быть Аддами.
А потом произошло то, что положило конец силам земного Источника. Одна из старух рассказала маленькому Туйну эту историю, случившуюся, когда она, праматерь Дайга, была еще юной девушкой, гораздой насмехаться над кандидатами в женихи. Потому ее и прозвали Колючкой. Но и колючку сломать можно. Сунуть длинные пальцы под корешок, подломить — и все.
«Давно дело было, — жевала губами старуха. — Пришел тогда в наши края странный чужак очень высокого роста. Волосы цвета солнца, глаза цвета солнца. У меня аж под ложечкой екнуло. Это зло, думаю. А он глядь на меня сверху вниз... И спросил, вкрадчиво так: «Колючка, ты станешь учить меня мудрости? Может, примет меня племя Аддов?..» Говорит так, а глаза горят, будто светильники, — продолжала праматерь. — Ну, мне его жалко и стало. Безродный, бездомный. И я всюду ходила с ним, показывала Источники силы, учила. Марин его звали. Я всю весну с ним, лето с ним. Он говорил со мной ласково, по плечам гладил. Только замуж не звал. Потому и забрал мое сердце... А потом осень настала. И я вдруг поняла, что ему не нужна. Он остался на маленьком горном плато. Сказал, что нашел свое место. Приказал мне больше к нему не ходить. И тогда я заплакала... Не от своей девичьей боли, а потому что он бил по земле! Киркой по живой земле бил! Тут все Адды с ним разговаривать и перестали. Лишь по ночам видели, как он костры жжет. И по ночам в тигле небесное золото
[7]
плавит. Оказывается, он искал золото! Тут мы все его прокляли. Потому что он раны земле наносил, ее кровь цедил, на огне жег. Глаза у него были кровавого цвета. И волосы тоже.
Не простой чужак — смерть земли нашей.
Зарево разгоралось над скалами, которые облюбовал для себя Марин. По ночам земля тряслась мелкой дрожью. От страха, наверное. Шли отравленные дожди. Адды мерли от этой воды. А чужакам — ничего...
Источники были отравлены. Сила шла очень плохая, жестокая. Двое мальчишек, сгорая от любопытства, ночью ушли к чужаку — посмотреть, чем он там занимается. И не вернулись. Пошел их отец. И вернулся весь черный от горя. Сказал, на небесах они. И сам вскоре зачах. Нет худшей доли для человека, чем потерять свою землю и сыновей.
Адды тогда преодолели свой страх и пошли к Марину. Попросили уйти, взяв отступное. Но он отказался. И скоро в те скалы стало уже не пройти. Будто невидимая завеса пала над ними. Глаза видят, а ноги не идут. Недоброе колдовство. Нечеловеческое. Да и сам чужак изменился. Он стал еще выше ростом и выглядел уже не человеком, а призраком. Являлся глазам Аддов все реже и вскоре пропал. А с ним жизнь из нашей земли утекла, словно сердце из нее вынули».
Рассказав это, старая Дайга вздохнула и смолкла. А остальное Туйну было уже известно. После ухода Марина власть в племени стали брать чужаки. Потом племя разбилось надвое. Те, кто ушел, желали хранить традиции Аддов. Только смысла в них уже не осталось. Ущелье Источников медленно умирало. И он, маленький Туйн, знал, что не может считать себя Аддом. Не бывает у зохра светло-карих глаз. И волосы не выгорают на солнце. Он — полукровка...
