Видимо, корабли отследили.
Может быть, поставили маячки, передавшие сигнал, как только лайнеры вышли из гиперпространства.
Может быть, как-то иначе.
Это было уже неважно.
Император вцепился в спинку кресла, за которым стоял, глядя на экран.
— Истребители — на перехват. Прикройте гражданских! — распорядился он, понимая, что это бесполезно. Они просто не успеют.
Черная стая разделилась на четыре части — двойки звеньев разошлись в стороны, пристраиваясь в хвост медлительным гражданским судам.
Они казались такими маленькими, такими безобидными на фоне громадных, усеянных служебными надстройками, смотровыми куполами и прогулочными галереями лайнеров.
Императору показалось, что он сейчас стоит на такой вот застекленной палубе и всматривается в межзвездную черноту, задирает голову. Люди всегда задирают голову — ищут звезды, счастье, тревожно вглядываются, или улыбаются... всегда, глядя вверх. И пытается разглядеть далекие корабли флота.
И видит, как мелькает тень... черная на черном. И мир расцветает огнем, поглощающим все на своем пути.
Истребители почти успели спасти «Зольфер». Пилоты головных звеньев открыли огонь с дальней дистанции, пытаясь отсечь штурмовики противника от корабля, но расстояние было слишком велико. Военный корабль, скорее всего, выжил бы, с потерями, с частичным разрушением отсеков, но выжил, ощетинившись заградительным огнем, закрывая наиболее уязвимые точки локальными защитными полями, выпустив собственный москитный флот...
Но у неповоротливого лайнера, предназначенного для комфортного путешествия и променада отдыхающих по отделенным от открытого космоса лишь едва заметным прозрачным барьером, не было ни единого шанса.
Штурмовики инфосферы управлялись автоматическими комплексами, соединенными с центральным мозгом корабля-матки.
При этом каждый комплекс имел достаточно большую свободу принятия тактических решений — в бою центральный мозг по большей части выполнял роль координатора, передавая на штурмовики информацию об общей обстановке.
Штурмовики шли на гораздо более высоких скоростях, чем истребители имперского флота, у них было значительное преимущество в маневре... и главное, их задачей была деморализация флота и сковывание его маневра.
Палубы «Зольфера» были полны народа.
Жители окраинных миров, редко выбиравшиеся за пределы родных планет, с восторгом смотрели на величественное зрелище имперского флота, радуясь тому, с каким комфортом их доставили. Тревога, страх за своих близких, пугающая неопределенность будущего — отступили, осталась лишь чистая радость, восторг встречи с могучим защитником.
На палубах стало шумно и радостно...
Пока первые импульсные заряды не разнесли светившиеся изнутри теплым желтым светом полосы галерей, впуская в корабль сухой жгучий холод космоса.
Первая волна штурмовиков выпустила всего по одной очереди и провалилась под днище корабля, освобождая место следующим.
За эту пару секунд большая часть жилых помещений корабля была уже разгерметизирована, примитивная автоматика, оставленная друидами для поддержания жизнеспособности, не успела отреагировать, а вторая волна штурмовиков уже заходила на цель, нанося удар разом по двигательным отсекам и секции управления, находившейся в центре корабля, на средней палубе.
Корма «Зольфера» бесшумно вспухла бело-голубым шаром, который разросся, поглощая развороченный, расколотый корпус корабля.
Командир имперских истребителей поступил правильно.
Он мгновенно сориентировался и, понимая, что спасти оба лайнера не удастся, сосредоточил все свои силы на защите «Грандорина».
Экипаж этого лайнера вывел корабль из гиперпространства чуть дальше — пользуясь собственным коридором, хотя вошли в прыжок корабли одновременно, и координаты точки прибытия для них совпадали. Но идти в одиночку было легче, и капитан «Грандорина» отдал приказ стартовать самостоятельно.
Это спасло лайнер.
От нападавших его закрыл гибнущий «Зольфер», принявший на себя удар. «Грандорин» получил несколько секунд, которые капитан использовал единственным возможным способом — развернул судно носом к нападавшим, уменьшая цель.
Штурмовики инфосферы сразу же открыли огонь, но большая часть импульсов прошла мимо. Оставшиеся повредили носовые отсеки, но не лишили лайнер живучести. После чего капитан отдал парадоксальный приказ — скомандовал «Полный вперед!» и двинул корабль навстречу штурмовикам.
Расстояние было слишком мало, и не все стремительные машины успевали перестроиться, занять положение над или под кораблем и обрушить на него огонь.
— Огонь по обстановке! — звенья имперских истребителей открыли огонь, отсекая штурмовики от неповоротливой туши лайнера.
Штурмовики шли плотным строем, и первая группа, попав под плотный заградительный огонь с фланга, сразу же понесла значительные потери.
На подходе была вторая атакующая группа штурмовиков...
— Перестроение! — истребители моментально перестроились. Боевой опыт, интуиция и дисциплина позволяли летчикам личной эскадрильи императора вести бой с бесстрастными порождениями инфосферы почти на равных.
Закрутилась карусель космического боя...
Через которую незаметно для наблюдателей прорывалось одно из звеньев...
— Я Ворон-один, впереди чисто!
— Ворон-два, прикрываю!
Двойка истребителей оставила за собой исчерченный огненными трассами участок космоса и взяла курс на темную, почти невидимую в обычном спектре массу, подбиравшуюся к конвою.
— Я Ворон-один, вышел на позицию. Цель захвачена.
— Ворон-два. Подтверждаю. Дублирую!
Некоторые тайны лучше хранить как можно глубже.
Некоторые разработки лучше вести очень маленьким коллективом, объединенным доверием, сознанием ответственности и очень, очень хорошими условиями жизни и работы.
Император умел обеспечивать все это тем, кто того стоил.
И сейчас Ворон-один и Ворон-два выпустили торпеды, которых официально не существовало.
Они не регистрировались датчиками кораблей, принятых на вооружение флота. Их испытания никогда официально не проводились, несшие их истребители ни разу не взлетали с палуб военно-космического флота.
Но они были.
И сейчас император отдал приказ применить их.
Маленькое, меньше метра в диаметре цилиндрическое тело ткнулось в борт корабля инфосферы.
Сработала система активации заряда.
И корабль исчез.
В долю секунды он схлопнулся, сложился в крохотный шарик неимоверной плотности и исчез в центре возникшего в космосе ничто.
