Но до разъяснений дело не дошло. На лестнице показался Калрэйн в сопровождении мэтра Тигара. И я жестом показал магу: потом, дескать, завершим разговор.
– Остывают, – коротко доложил Калрэйн. – И хозяйку... того... прямо в постели... – он сделал характерный жест в районе горла. – И служанку, и мальчишку-работника.
– Собирайтесь, – приказал я. – Смываемся немедленно. Не то полжизни проведем, давая показания здешнему прево или его уголовных дел эшевену.
– Но бумага о содействии за подписью принца Орваса... – начал было маг.
– Собирайтесь! – рявкнул я.
Ну как ребенок, честное слово... Снова надулся, побагровел, и пришлось потратить драгоценное время на объяснения:
– Принц далеко, в столице, а здесь, в этой глухой дыре, чиновники не успокоятся до тех пор, пока не вытрясут из нас всё до последней гойзы.
* * *
Не успели... Погрузились в большой спешке, но даже небольшая задержка оказалась весьма некстати...
Когда мэтр Тигар при помощи Калрэйна поднял тяжеленный брус засова и распахнул ворота, в конце ведущей к постоялому двору улицы раздавались голоса и бряцанье доспехов, освещали предутреннюю тьму всполохи факелов. И все это приближалось к нам. Достаточно быстро.
– Сделайте что-нибудь пожалуйста, мэтр магистр, – попросил я, постаравшись подпустить в тон смирение и раскаяние в недавних своих резкостях. – Только аккуратненько, умоляю, без молний. И не поднимая на ноги ту часть города, что еще не проснулась от наших развлечений.
Несколько мгновений Гаэларих надменно молчал, глядя не на меня, куда-то в сторону. Я потупил взор, покаянно и жалостливо вздохнул, сожалея, что нет рукой пепла, дабы посы́пать повинную голову...
Не то маг уверовал в мое раскаяние, не то решил, что и дальше выдерживать характер окажется себе дороже.
Извлек из-под мантии кристалл – небольшой, бесцветный, напоминающий своей формой сильно вытянутую каплю. Быстро и тихо прошептал непонятную фразу – наверняка несколько ключевых слов большого и добротного, специально для таких случаев разработанного заклинания. Затем коротким движением отломил острый кончик кристалла.
Раздался еле слышный звон... В сумраке было плохо видно, но мне показалось, что большая кристаллическая капля рассыпалась на множество мелких, в точности повторяющих ее форму. Вся эта мелочь хрустальным дождиком пролилась на мостовую, но, кажется, не долетела, как бы испарившись в падении.
Видимого результата не последовало. «Неужели не сработало?» – успел встревожиться я. Но маг выглядел спокойным и уверенным; поднял руки, выставил вперед ладони, сделал такой жест, словно уперся во что-то невидимое и отталкивал рекомое «что-то» от себя...
И опять ничего не произошло, и я встревожился еще больше, и понял, что всё пропало, всё кончено, что впереди беспросветный мрак, мрак тюремной камеры, холодной и зловонной, и я буду в ней выть, и грызть стальные прутья решетки, но выйду под небо и солнце лишь один раз, на пути к эшафоту и секире палача... И это было по-настоящему страшно.
Что тревога и страх не мои, дошло с легким запозданием, но все же дошло.
– Блестяще, мэтр магистр! – отгоняя наваждение, сделал я комплимент, причем, что характерно, совершенно искренний.
Наверняка до меня добрался лишь слабый откат, самые крохи того, что маг послал на дальний конец улицы. Что происходило с бежавшими к нам людьми, можно было догадаться... Ничего хорошего.
Крики, которыми подбадривали друг друга ночные стражники, сменились другими – невнятными, но исполненными ужаса. Топот подкованных сапог и звяканье оружия и доспехов удалялись, вскоре лишь два оброненных в панике факела напоминали о незадачливых визитерах.
– Выводи! – скомандовал я, вскакивая в седло.
Громоздкие фургоны выкатывались со двора. Нанятые Калрэйном возницы сидели почти неподвижно, как деревянные истуканы, не оборачиваясь, глядя прямо перед собой. Если и совершали какие-то необходимые для управления лошадьми действия, то механические, совершенно не похожие на движения живых людей.
Беглым крестьянам сайэра Тируса Лигонга пришлось сегодня натерпеться страху. Выбраться из запертой конюшни они не смогли, не то всенепременно задали бы стрекача. Однако сквозь отдушины наблюдали за схваткой Гаэлариха с пришлым магом, – и нельзя сказать, что увиденное благотворно повлияло на их душевное спокойствие. Дикий вопль, доносившийся с улицы, издавал как раз один из этих бедолаг. Не замолчал, даже когда все закончилось, и мы попытались привести его в разум. Двое других чувствовали себя не лучше, ладно хоть не орали, онемели от испуга. Пришлось магу успокаивать их простеньким, но эффективным заклятьем...
Первый фургон сворачивал в переулок, ведущий к городским воротам. Калрэйн, сопровождавший его верхом, обернулся и помахал рукой с зажатым в ней белым платком, хорошо видным в темноте: мол, все чисто, стражи на горизонте нет. Отлично...
Второй и третий фургоны исчезли за поворотом, маг и Тигар ехали рядом с ними. Я остался у постоялого двора в одиночестве.
Рассвет близился... Ночной туман начинал рассеиваться, небо на востоке уверенно светлело, но улицы еще оставались темными и сонными.
Хлада до сих пор не появилась, и это начинало меня беспокоить. Если она не подъедет в ближайшие минуты, придется кого-то послать ее дожидаться... Или вообще выбираться из Альхенгарда без нее, аннулировав тем самым наш контракт... Ни того, ни другого не хотелось.
Я кусал губы, мысленно подгоняя солнце: ну же, выползай поскорее из-за горизонта! Встреча была назначена на рассвете, а наемница, похоже, не привыкла являться раньше срока...
Послышался звон подков по брусчатке. Приближался он из того же переулка, в котором скрылись возы, но с противоположной его стороны. Я поехал навстречу, крепче стиснув Бьерсард, – после художеств нынешней ночи не стоило обращать особого внимания на правила и установления... Почти не сомневался, что подъезжает не Хлада, а кто-нибудь совсем нежеланный. Отчего-то все встречи в последние сутки приносили сплошные неприятности, а все случайности оборачивались не в нашу пользу...
Но эта встреча, в виде исключения, оказалась иного сорта. Наша дева-воительница вывернула из-за угла, верхом на неприметном маленьком коньке. Неказистом и выносливом, как пустынный дьявол. Кто знает толк в конях, тот оценит, а кто не знает – не позарится на такую лошаденку...
– Ну и? – не слишком-то радушно приветствовала меня кровная сестричка. Незаконченный вопрос должен был звучать так: а какого, собственно, песьего хвоста я тут делаю, если уговор был встречаться на постоялом дворе?!
– Поехали, мешкать нельзя, – коротко сказал я. И поспешил вслед за фургонами.
Слава богам, Хлада не стала изводить меня лишними вопросами, молча пристроилась сзади.
* * *
Ого... Похоже, мы не на шутку взбудоражили вольный имперский город Альхенгард. Поставили на уши, как выразился бы покойный сержант Йос Сельми.
