Кодекс Элердана, VII век д. п. Л.
Калрэйн священнодействовал. Варил гуляш. Кулинария – второй по значимости среди его талантов. (Про первый, надеюсь, объяснять не надо?) На этом поприще наш ассасин мог дать фору не только любой кухарке средней руки, но и какому-нибудь повару имперского вельможи или королевского сановника.
Мы второй день странствовали малоезжеными проселками, вдали от тракта и расположенных на нем таверн, харчевен и прочих заведений, готовых накормить усталых путников. Питались, соответственно, всухомятку. И сегодня ассасин заявил, что дальше терпеть такое положение он не может. Все болезни, дескать, как телесные, так и душевные, происходят от плохого питания. А ему лично здоровье еще понадобится. Да и остальным, скорее всего, не помешает.
И я объявил дневной привал.
На робкий намек мэтра Тигара: не лучше ли предоставить стряпню для отряда Хладе? – оба, и Калрэйн, и наемница, отреагировали одинаково, дружным фырканьем. Хоть и по разным причинам: ассасин был уверен, что серьезная кулинария – не женское дело; Хлада же, наоборот, считала возню с котлами и сковородками недостойной воина, даже если означенный воин не может похвастаться первичными мужскими признаками.
Короче говоря, обязанности повара исполнял сейчас Калрэйн. А вновь обретенная кровная моя сестричка отправилась назад на тракт, на разведку, – потолкаться в придорожных кабаках, разузнать новости из Альхенгарда... Остальным туда соваться рискованно, но Хлада на постоялом дворе не засветилась, в ночной резне не участвовала... А следствие по поводу стычки в переулке едва ли будет долгим и тщательным: по большому счету мы оказали вольному городу немалую услугу, расправившись с шайкой грабителей... Да и парочка зарубленных Безглазых заставит кое-кого призадуматься. Если, конечно, твари остались лежать там, где мы их прикончили... Среди прочих, этот вопрос интересовал меня тоже.
Убийца-кулинар кашеварил, мэтр Тигар с головой ушел в свою рукопись, трое наших возниц сбились тесной кучкой и о чем-то перешептывались. А маг Гаэларих слонялся вокруг Калрэйна и его котла, с большим интересом присматриваясь к многочисленным мешочкам с приправами и пакетикам со специями. Любопытство мэтра магистра понятно, наверняка имелись там и магические усилители вкуса, но к ассасину лучше в такие моменты не соваться под руку, может сгоряча и черпаком пристукнуть.
Я взял Гаэлариха под ручку и увел от греха подальше. К тому же нам стоило завершить начатый вчера разговор, благо у нашего мага хватило времени обдумать и разобрать по косточкам всё, что происходило прошлой ночью на постоялом дворе.
– Итак, мэтр магистр... – начал я, когда мы отошли подальше.
– Опять начнете подозревать и выпытывать? – перебил он не слишком-то дружелюбно. – В должности эшевена по уголовным делам вам, Хигарт, цены бы не было.
– Какие подозрения, помилуй Сеггер! – возопил я. – После того, как вы...
– Не считайте меня идиотом, – отмахнулся маг, вновь не дав мне договорить. – Все ваши подозрения ясны и понятны. Касательно возможности открытия порталов я вас преднамеренно обманул, это раз. Приближение убийц не почувствовал, тревогу не поднял, – два. С магом вражеским не справился и позволил ему уйти, – три. Потенциального пленника злонамеренно поджарил, – четыре. Я все перечислил, или еще что-нибудь добавите? Вывод прост, как дубина тролля: маг Гаэларих предатель и шпион Темной Стороны; в лучшем случае собирается провалить и подставить под удар экспедицию, в худшем – захватить и передать Темным добытый артефакт.
Интересный разговор у нас получался... Даже более содержательный, чем я рассчитывал.
– Хорошо. Не буду считать вас идиотом, – смиренно согласился я. – И скажу честно: все четыре перечисленных вами пункта и в самом деле весьма подозрительны. Более того, я добавлю к ним пятый.
– Какой же, любопытно знать?
– Упомянутый маг Гаэларих считает предателем меня. И, вполне, возможно, шпионом Темной Стороны.
– Хм-м...
– Именно так. Услуга за услугу: не считайте уж тогда и вы меня идиотом, – произнес я, пародируя недавнюю речь Гаэлариха. – Ваши подозрения не менее ясны и понятны. После Тул-Багара я шлялся неизвестно где, занимался темными делишками и заводил самые сомнительные знакомства, это раз. Почти всех назначенных епископом людей преднамеренно угробил при Лигонге, – два. Вместо них нанимаю своих старых знакомцев, тоже насквозь подозрительных, – три. Постоянно сую нос в ваши магические дела, выспрашиваю то, о чем не должен даже задумываться, – четыре. Я ничего не забыл? Ну и вывод, простой, как дубина тролля: Хигарт предатель и шпион Темных. Решил хапнуть Молот и пропить в первом попавшемся кабаке.
– Вы забыли про пятый пункт, – мягко сказал Гаэларих.
– Э? Про какой? Что моя мать была эрладийкой? В наше время такой пятый пункт уже не считается зазорным... Да и Церковь учит: пред ликом Пресветлого Сеггера несть ни йордлинга, ни эрладийца, все любимые чада его...
– Я и сам на четверть эрладиец... – поморщился маг. – И не люблю намеков на эту тему. Речь о другом пятом пункте: именно вы привели отряд в Альхенгард...
– ...где нас очень старательно пытались зарезать, – в тон ему закончил я. И показал на пригорок, заросший пожухлой травой. – Присаживайтесь, мэтр магистр. В ногах правды нет. Равно как и в речах двух столь подозрительных личностей. Да еще и скрытых эрладийцев, не носящих на одежде знак Хаалы.
Присели. Помолчали, искоса поглядывая друг на друга.
– Ну и что будем делать? – не выдержал Гаэларих.
– Попросим из запасов мэтра Тигара веревку, – жизнерадостно предложил я. – И повесимся рядышком во-о-он на том дереве. Палачи и дознаватели Инквизиции и без нас сильно загружены.
– Комедиант, – констатировал маг.
Помолчали еще.
– Вам легче, мэтр магистр, – сказал наконец я. – Вы можете покопаться в моих мозгах своими колдовскими способами. И узнать, что я чист и невинен, как младенец.
– Проверяете... – вздохнул Гаэларих. – Не изощряйтесь понапрасну: да, мне известно про ваш врожденный иммунитет к прямому магическому воздействию, развитый и усиленный в Храме. Получил эту информацию от его светлейшества епископа Хильдиса. К тому же пресловутые «колдовские способы» требуют специального оборудования, которого у нас нет. И я могу точно знать лишь одно: сам я не предавал и не шпионил. Знать – и, соответственно, подозревать всех остальных.
– Жена сказала: я подозреваю, что у нас будет ребенок, – задумчиво процитировал я бородатый анекдот. – А я подозреваю мясника с соседней улицы, ответил ее муж...
Гаэларих неожиданно широко улыбнулся и протянул мне руку. Впервые, кстати.
– Ладно. Ничья, пять-пять. Попробуем поверить друг другу без особых к тому оснований? В порядке магического эксперимента?
– Попробуем, – кивнул я.
И без колебаний пожал протянутую ладонь.
