– Кстати, гуляш доспел, – заявил вдруг Калрэйн, будто и не было никакой свары. – Прошу всех к котлу. И, ручаюсь, после первой ложки вы позабудете обо всем на свете.
И ведь не хвастался. Как сказал, так и стало.
Глава вторая. Никогда не ходите в гости без приглашения
Я прошу Светлейший трибунал отметить и учесть лишь одно смягчающее обстоятельство: все они сами приходили ко мне, без самомалейшего к тому принуждения. И уходили довольными и счастливыми.
Фиш ла-Рэ, растлитель малолетних, II век д. п. Л.
Тварь была двуногой, но на этом ее сходство с человеком заканчивалось.
Своей вытянутой мордой она скорее напоминала гигантскую ящерицу, называемую «песчаный демон», на редкость мерзкую скотину, к тому же ядовитую. На мысли о рептилиях наводила и кожа существа: очень сухая, шелушащаяся, покрытая чем-то вроде мелкой чешуи.
Все остальные части тела аналогов среди известной мне фауны не имели, и наводили лишь на мысль о том, что капитулу Инквизиции надо строже следить за исполнением собственными запретов, касающихся магических экспериментов с боевыми животными.
Прочих конечностей у твари оказалось целых шесть: две пары лап, на каждой по четыре пальца с изогнутыми когтями. Выполняли они роль рук: в верхней, более длинной паре существо достаточно уверенно сжимало двуручный меч. Нижние же лапы стиснули длинные кинжалы с волнистыми черными лезвиями.
Картину дополняли два огромных полупрозрачных крыла, сложенных за спиной на манер огромного плаща. Даже странно, что автор этого монстра не догадался прилепить ему для полного комплекта рыбий хвост, пару здоровенных клешней и десяток снабженных присосками щупальцев. Но и без того получилось внушительное создание – особенно если учесть, что вымахало оно в полтора человеческих роста и почти касалось ящероподобной головой потолочных балок.
Сзади, на лестнице, грохотали сапогами поотставшие Хлада и Тигар. Еще дальше, в коридоре, раздавался куда более сильный грохот: что-то рушилось, что-то шумно сталкивалось... Надо полагать, моя импровизированная баррикада надолго не задержала погоню. А впереди стоял чешуйчатый обладатель рук, ног, крыльев, меча и кинжалов, – и полностью перегораживал неширокую крытую галерею, опоясавшую на уровне третьего этажа внутренний двор замка. Лестница, ведущая вниз, как раз начиналась за его спиной.
Я шагнул вперед. Тварь, судя по всему, способностью к членораздельной речи не обладала: раскрыла пасть, высунула раздвоенный язык и зашипела, громко и отвратительно. Но переводчик не требовался, – взметнувшийся вверх двуручник показал лучше любых слов: здесь вы не пройдете.
Лучше бы такую зверюшку брать в три клинка, кто знает, каким фокусам она обучена... Я оглянулся на своих спутников, подбегавших сзади. И сразу понял, что с наемницей дело неладно: бледная, на лицо стекает кровь из раны на голове. Все-таки не разминулась с каким-то из обломков...
Да и мэтр Тигар что-то сегодня не в настроении демонстрировать боевые навыки: увидев тварь, остановился, как вкопанный, и издал сдавленный звук, напоминающий испуганное хрюканье. А к рукояти меча даже не потянулся...
Хлада, хоть и раненая, от вида многорукого существа не смутилась: что-то очень энергично прошептала сквозь зубы и выдернула из ножен саблю.
Но я крикнул ей:
– Сам! Прикрывай спину! – и перехватил поудобнее Бьерсард.
Крылатый мечник двигался как-то странно, не по-человечески, – да и что ожидать от уродца, настолько перегруженного конечностями? По-моему, в ящероподобной башке попросту не хватало мозгов, чтобы толком управиться со всеми ногами-руками-крыльями.
Я прыгнул вперед. Многорукое создание двинулось навстречу, двуручный меч взметнулся, но тут же зацепился за потолочную балку. Существо споткнулось, на мгновение сбилось с шага, взмахом крыльев вернуло себе равновесие, попыталось рубануть сбоку, но лишь пробороздило мечом стену, споткнулось еще раз... После чего зашипело еще громче, отбросило и меч, и кинжалы, и ринулось на меня, целясь в горло широко распахнутой пастью. Зубов в пасти хватало – не очень крупные, треугольные и острые, одинаковые по размеру и форме, росли они в несколько рядов...
Лезвие Бьерсарда с хрустом разрубило грудную клетку существа, отшвырнуло его к стене. Вся схватка заняла пару-тройку секунд.
– Вниз, на двор! – гаркнул я.
Тигар перепрыгнул через подергивающиеся ноги твари, и поскакал со ступеньки на ступеньку; Хлада медлила, я толкнул ее в сторону лестницы. Затем выдернул топор из умиравшего существа и следом за наемницей поспешил вниз. Добежав примерно до середины лестницы, остановился и взглянул вверх, пытаясь рассмотреть: добрался ли до галереи преследовавший нас хозяин замка...
Взглянул и застыл от изумления.
Неудачник-меченосец с разрубленной грудью вставал... Медленно, цепляясь за шероховатые камни стены, неуклюже хлопая крыльями, истекая черной жидкостью, толчками выплескивавшейся из огромной раны на груди... Но поднимался. А из темного провала коридора выплыла окутанная сиянием фигура мага Ларинтиона, владельца Каэр-ла-Рэ.
Но не это заставило мою челюсть устремиться к земле.
Еще выше, в безоблачном синем небе, плыла, самым натуральным образом парила гигантская белая скала!
Сверкала в солнечных лучах, переливалась неровными гранями, словно самый большой в мире неограненный самоцвет решил ни с того, ни с сего полетать по воздуху...
Полет этакого чуда оказался абсолютно безмолвным... Иллюзия? Мираж, призванный напугать до дрожи в коленях? Так мы и без того прониклись, и осознали, и больше никогда ни к кому не заявимся в гости без приглашения... Уж в этот замок – точно.
Вот скала проплыла над донжоном, замедлилась, зависла над внутренним двором, – я понял, что она в точности повторяет его форму... Понял и другое: какой там мираж, какая иллюзия... Лед! Самый обыкновенный лед! Давненько не видел глыбищу таких размеров...
Гигантская льдина опускалась все ниже и все быстрее. Во дворе резко потемнело. И похолодало...
Нынешний хозяин Каэр-ла-Рэ, прискучив затянувшейся игрой, решил нас попросту раздавить, не больше и не меньше.
Тигар уже стоял на каменных плитах двора, Хладе оставалось преодолеть несколько ступенек... А вот я спуститься уже не успевал. Раньше глыбища сметет прилепившуюся к стене лестницу и меня вместе с ней. Затем расплющит всё, что находится в дворике. И всех, кто не успеет из него убраться.
– В нишу! Где колодец! – крикнул я Тигару и Хладе. – Бегом!
Схватился за перила, намереваясь спрыгнуть во двор, – риск вывихнуть ногу казался меньшим злом. Не успел...
Льдина превратилась в воду. Не таяла, истекая струями, – мгновенно превратилась. Был лед, стала вода, – и тут же пролилась, обрушилась вниз...
С лестницы меня смыло, как соринку со стенки стакана. Смыло и поволокло куда-то – насквозь мокрого, ничего не видящего, задыхающегося...
