* * *
Дошло дело и до главного. До ингредиента, заказанного у алхимика Гаэларихом. Хозяин ненадолго удалился и вернулся с крохотной амфорой – на ней (кто бы сомневался!) изгибалась надпись на трех языках: «Магическая любовная косметика Вьивьи Т΄манна» и красовалось изображение: стилизованное алое сердце, заключенное в алхимическую реторту.
Гаэларих потянулся было к амфоре, но не закончил движение: алхимик демонстративно поставил сосуд на самый дальний от коллеги край стола.
– Имейте минутку терпения, я вас умоляю! Ай-ай-ай, нынешние вьюноши ну совсем разучились делать гешефт, таки да. Пришел, отдал деньги, взял товар, ушел... Разве так поступают люди, понимающие свой профит?
При этом улыбка алхимика оказалась адресована отчего-то мне... И мне же он вручил зачем-то сафьяновый ларчик с серебряной оковкой.
– Моя последняя разработка. И я вам скажу, майгер Хигарт, как родной матери: такого мир еще не видел! Опытный образец, и настроен пока на меня, но я вас уверяю – действие бесподобное, прямо-таки бесподобное!
Я открыл ларчик, внутри оказался маленький граненый пузырек с плотно притертой пробкой, а в нем перекатывалась какая-то маслянистая жидкость. Пришлось осторожно намекнуть, что афродизиями я не пользуюсь, равно как и косметикой, и парфюмерией. Не привык как-то с юности, что уж теперь начинать.
Алхимик пояснил, что пользоваться и не надо. Вообще ничего делать мне не надо, только иметь свой процент дохода от нового изобретения. Как так? А вот так: он, магистр Т΄манн, задумал новую серию чудодейственных средств с добавлением магического эликсира, малую толику которого я имею счастье вертеть сейчас в руках. Эксклюзивную серию, предназначенную для весьма состоятельных мужчин... Нужно достойное название. И мое имя, дескать, очень подойдет. Туалетная вода «Великий Хигарт» и гель «Герой Тул-Багара», – разве плохо? Беда в том, что многие мужчины считают парфюмерию исключительно женским атрибутом, но коли уж ходячая легенда и живое знамя пользуется, стало быть...
Я понял, что паузы мне не дождаться, и решительно перебил алхимика. Отказался.
Весьма опрометчиво отказался, как тут же выяснилось. Надо было попросить время на раздумья, пообещать принять решение по возвращении из похода... Потому что Т΄манн теперь заболтает меня до смерти. И посмертно воспользуется именем героя.
Тот флакончик, что я верчу в руках, – поосторожнее с ним, кстати, вьюнош! – выдан мне, оказывается, не просто так. Но дабы продемонстрировать великую силу любовной магии магистра Т΄манна. Поставьте опыт, не пожалеете! Капните из пузырька на любую женщину – на молодую или на старуху, на красавицу или уродину, на благородную сайрис или простолюдинку, – и вы увидите много интересного, таки да! Да хоть вот прямо сейчас, за воротами. И увидите, как женщина полезет на ограду, – да-да, немедленно, тут же полезет, не в силах ждать ни секунды, сгорая от желания оказаться в объятиях алхимика.
Естественно, конечный продукт для богатых мужчин будет содержать эликсир в менее концентрированном виде, а объектом пламенной страсти станет не маг, но сам покупатель. Причем Вьивьи Т΄манн учел, что у высокородных сайэров встречаются в делах любовных самые разные причуды и предпочтения, – и эликсир сработает без различия пола, он вообще пригоден для любого живого существа... И вы, наивный вьюнош, отказываетесь дать своё имя такому чуду? Таки глупо и смешно, смешно и глупо!
Алхимик набрал полную грудь воздуха, готовый выдать новый залп аргументов. Я торопливо сказал:
– Хорошо. Непременно поставлю опыт. Посмотрю на результат и потом приму решение.
– Пробуйте! Хоть на другом конце света пробуйте! Побрызгайте в Уорлоге на троллиху – и, клянусь Семью Царями, вы таки увидите, как она опрометью понесется в Вальгеро! Давно, кстати, имел желание притравить своих песиков по троллю...
– Может быть, теперь, когда предварительная договоренность о названии новой серии достигнута, вернемся к нашему делу? – встрял Гаэларих, кивнув на амфорку.
– Вернемся, – сказал алхимик сухо и неприязненно; еще бы, такую песню оборвали. – Все выполнено согласно заказу. Сработает без осечки. С вас восемьдесят содаров. Двойных, разумеется.
– Что-о-о-о? – Гаэларих подскочил на кресле. – Четыре тысячи флорианов? Да вы...
Он аж задохнулся от возмущения.
– Не учите меня делать гешефт, я вас умоляю! – возопил алхимик. – Дорого – так поищите дешевле, как говорил один мой знакомый, умнейший человек, торговавший водой в самом центре Каррахской пустыни. Или вы думаете, что я таки не слышал, как вы обобрали этих глупых вьюношей у моих ворот? Или же вы думаете, что в том вашем профите старый Вьивьи Т΄манн не имеет своей доли? Мне просто смешно. Ну ладно, если вы так уж хотите вырвать хлеб изо рта моих детей, – извольте: семьдесят пять. И ни туллом меньше.
Наверное, до хрипоты поторговавшись, можно было сбросить цену еще на пять содаров, а то и на все десять. Но Гаэларих не стал. Гордый... Выложил на стол холщовую суму, тяжело звякнувшую серебром, достал из-под мантии туго набитый кошель, отсчитал недостающую сумму золотыми – новенькими, свежеотчеканенными, с четким, не стершимся профилем императора Содара.
– Вы переплатили восемь туллов, – негромко сказала Хлада, внимательно следившая за его манипуляциями. Первая и последняя ее реплика за весь разговор.
– За выпитое вино, – сказал Гаэларих, не скрывая неприязни. – Не хочу остаться должным.
– Этот вьюнош имеет мысль меня оскорбить, майфрау, таки да, – скорбно покивал алхимик. – Но если он доживет до моих лет, то поймет: отдать восемь туллов и получить восемь туллов, – разница уже в шестнадцать туллов. И такие деньги на дорогах не валяются, а если валяются, – покажите мне ту дорогу, я буду пешком гулять по ней для моциона... Не смею больше вас утомлять своим обществом, молодые люди. И имейте в виду мое предложение, майгер Хигарт. Хорошенько имейте.
Я пообещал иметь. Хорошенько. Напоследок не удержался, спросил:
– Почему вы не переедете в столицу, мэтр Т΄манн? Эти кожаные ребята очень не любят эрладийцев-кровососов, как они выражаются. Придут ночью большой толпой, вместо камней возьмут пики и арбалеты, – даже псы Кронга не помогут.
Маг объяснил, что, во-первых, я могу звать его не мэтром, а сайэром. Удостоен два года назад, таки да. Во-вторых, в какую столицу ему переезжать, скажите-ка? В Туллен? Чтобы аккенийский двор считал, что алхимик служит Адрелиану и от его средств можно ждать любого подвоха, сделанного по велению лорда-регента? Переехать в Аккению – те же проблемы встанут с тулленской знатью. А «кожаных ребят» бояться ему смешно. Почему? А вы вот поразмыслите на обратном пути, откуда лигисты имеют столько денег, ага? Поразмыслите, а он, Вьивьи Т΄манн, на сем раскланивается. Клиенты ждут.
– Он сам финансирует кожаную банду!? – изумленно спросил я у Гаэлариха, когда мы шагали обратно к воротам. – Он, эрладиец?! Но зачем?!
