Книга Отдел «Массаракш», страница 9. Автор книги Антон Первушин, Игорь Минаков, Максим Хорсун

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отдел «Массаракш»»

Cтраница 9

Мутанты сразу поскучнели. Начали собираться. Видно, что им страсть как не хотелось спускаться в котловину, где неподвижными клубами стоял странный туман. У Птицелова тоже было тревожно на душе. Что-то подсказывало ему: не стоит туда идти. Не то чтобы опасно там, а как-то… неправильно, что ли?.. Не по-человечески. Но Птицелов помотал головой, вытряхивая непонятно откуда взявшуюся в ней тревожную муть, взял тесак наизготовку и решительно зашагал вниз.

Он шел не оглядываясь. Он знал, что товарищи тащатся следом, так они громко сопели и вздыхали.

Охотнички, думал Птицелов, и как они только к дичи подбираются? Ведь за версту же слышно!

Дорога становилась все круче. Ноги теперь сами несли Птицелова. Последние метры он преодолел почти бегом, но у кромки тумана, который был не совсем туман, а может, совсем не туман, мутант остановился.

Неподвижным этот «туман-нетуман» выглядел только сверху. Здесь же, на дне карьера, он едва заметно «дышал». Медленно, в едином ритме вздымался и опадал, как исполинская белая грудь спящего великана. Птицелов присел на корточки, коснулся тумана ладонью. Отдернул, будто его током ударило. Поднес руку к глазам. Ладонь была покрыта крохотными каплями, как испариной. И в каждой капельке горела огненная точка. Птицелов посмотрел вверх. Небо затянуто тучами, вот-вот пойдет дождь, однако капли у него на ладони отражают Мировой Свет. Как это может быть?

— Что это у тебя? — спросил Бошку, глядя Птицелову через плечо.

— Не знаю, — пробормотал тот.

— Упырь меня задери, — проговорил Бошку, — если я туда пойду…

Птицелов покосился на него.

— А как же Лия?

Бошку махнул костлявой лапищей.

— Пропала твоя Лия… И мы в этом проклятом месте пропадем, как пить дать!

— Значит, не пойдешь?

Бошку покачал нечесаной гривой.

— Не обессудь, Птицелов, не пойду… Боязно что-то.

— А ты, Колотун?

Но Колотун лишь хлопал глазами и пятился.

— Ладно, — сказал Птицелов, распрямляясь. — Ждите меня… нас здесь.

— Ружжо возьми, — предложил Бошку.

Птицелов отмахнулся: обойдусь, дескать.

Зажмурился. Набрал в легкие побольше воздуху. И шагнул в странный туман, будто в отравленную реку.


Этого Птицелов ожидал меньше всего.

Едва поверхность «тумана-нетумана» сомкнулась над ним, он очутился в… лесу. В самом настоящем лесу, вроде того, что по эту сторону Голубой Змеи.

Впрочем, нет. Таких лесов не осталось больше нигде. Раньше были, старик Отту рассказывал, а теперь — нет.

Высокие деревья с ярко-желтыми стволами и темно-зелеными кронами. Сквозь листву пробивается небывалый в Мире бело-зеленый свет. Играют на разлапистых ветвях папоротников световые пятна.

Птицелов выдохнул пыльный воздух мелового карьера и вдохнул тот, что был здесь, — сладкий, напоенный незнакомыми ароматами, чистый. Его хотелось пить или даже есть. Кромсать сочными ломтями и запихивать в себя сколько влезет.

У Птицелова пошла голова кругом. В какой-то миг он начисто забыл о том, зачем сюда проник. Засмеялся, как несмышленыш, заметался между истекающими янтарным соком стволами, заорал, как полоумный.

Дурни, мы дурни… Зачем жить там, где отравлены воздух и вода?.. Зачем рожать уродов, обрекая их на недолгую жизнь рядом с неумолимой смертью?.. Ведь вот — безопасное место!.. Он же совсем рядом — Норушкин карьер!.. До него дойдут даже дети!.. А больных и старых можно унести на носилках… Надо обязательно привести сюда Лию… Пусть другие откажутся, не пойдут… А Лию обязательно надо привести… Здесь она выздоровеет, пополнеет, станет красавицей… А если не захочет или не сможет прийти, принести на руках… И пусть кусается, сколько сил достанет…

Птицелов замер, будто споткнулся. Довольное бормотание, в котором вместилось столько бессвязных мыслей, оборвалось. Птицелов вспомнил, что Лия уже здесь. Именно сюда привел ее Темный Лесоруб, чье прозвище — другое имя смерти. И не привел даже, а принес, потому что она не могла или не хотела сюда идти. Не могла или не хотела… Хотеть удел живых… а мертвые не могут ни хотеть идти, ни просто идти…

Если это место смерти, подумал Птицелов, то лишь покойникам открыта сюда дорога. Значит, я тоже мертв?! Растерзан упырями на пути к Норушкиному карьеру… Хорошо, а Бошку, Колотун и остальные? Их же здесь нет!

Ясность не приходила, мысли путались и переплетались, завиваясь одна вокруг другой.

Он осмотрелся заново, уже не как восторженный несмышленыш, а как разведчик и охотник.

Что мы видим перед собой? А видим мы просвет между деревьями.

Птицелов, крадучись, прячась за стволами, пробрался к поляне. Диковинная поляна — на ней темнее, чем в лесу… Ветви деревьев сплелись наверху в колышущийся купол, сквозь который едва пробивались зеленые лучи.

Птицелов не сразу заметил Темного Лесоруба.

Лесоруб стоял посреди поляны — неимоверно высокий, на длинных и тонких, будто ходули, ногах; весь черный, отливающий вороненой сталью, как пистолетный ствол. Плечи у Лесоруба были непропорционально широкими, а руки — толщиной с порядочное бревно. В правой руке он сжимал топор с широким закругленным лезвием, а на левой…

Птицелов едва не зарычал от ненависти. На левой Темный Лесоруб держал Лию, издалека похожую на замызганную тряпицу, небрежно перекинутую через могучее предплечье.

Лесоруб стоял к Птицелову спиной, и мутант пожалел, что не взял у Бошку ружье. Пальнуть бы в эту спину дуплетом, подхватить Лию и дёру!

Но пальнуть было не из чего. Птицелов с сомнением оглядел свой тесак: разве что… подкрасться сзади? Подсечь гаду сухожилия? Только где у него сухожилия, на ходулях этих?

Зеленый свет вдруг померк, будто его выключили. Раздался пронзительный мяукающий вой: «Мряу-мррряяяууу». Темный Лесоруб попятился.

В сумраке над головой Лесоруба затеплилась яркая точка, и потек от нее вниз и в стороны жидкий лиловый свет. Поначалу прозрачный, деревья сквозь него было видно, свет все струился и струился, покуда не превратился в здоровенный конус вроде термитника, но высотой с Башню. А как превратился, тут же начал твердеть, остывать, меркнуть.

Хриплый мяв армии незримых тварей постепенно затих. Дохнуло холодом — даже не холодом, а крепким морозцем, какого не бывает в южных краях.

Птицелов поплотнее закутался в драную ветровку, но это мало ему помогло. Он посмотрел на Темного Лесоруба и не поверил своим глазам. От Лесоруба шел пар.

Теплым облаком, словно ватным одеялом, пар окутал и Лию.

Птицелов опешил: зачем согревать мертвую?!

Но Лия не была мертва. Он увидел, как замызганная тряпица на руке Лесоруба зашевелилась. Приподнялась голова на тонком стебельке шеи, бессильные руки стали искать опору.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация