Фешту. Поэтому Птицелов принимал участие в операции как эксперт, которому знакомы и южные джунгли, и дэковские нравы, и тропинки «Южного парка». Впрочем, без него тоже могли обойтись…
– Так, барышни! – прокричал командир группы Дирк Туус, после чего пинком открыл люк. – С приездом! Шевелите задницами, цепляйте карабины: сегодня нас будет пользовать десантура, а лучше – мы ее!
Птицелов встал, ощущая на спине тяжесть ранца с парашютом. Защелкнул на кольце карабин.
– Пошли-пошли, «аспиды»! – командовал Туус. – Вперед!
Спецназовцы шагали в пустоту и исчезали из виду. Их парашюты раскрывались сразу же, едва они оказывались в воздухе.
– Теперь ты, господин эксперт, – Туус повертел в воздухе перчаткой, – извольте поторопиться, пока о нашем появлении не прознала каждая тварь в этом лесу.
Птицелов одной рукой прижал автомат к груди, другой взялся за закраины люка, выглянул наружу.
Джунгли дремали в сумраке зарождающегося утра. Между деревьями клубился туман, земли не было видно, кудлатые кроны выступали из мглы, словно острова. Их вершины раскачивались, потревоженные ветром. Ранние и поэтому молчаливые крысланы парили на безопасном расстоянии от десантной машины.
– Господин эксперт! – Туус усмехнулся. – Чего ты, а? Сердечко замирает?
– Не замирает, – ответил Птицелов и прыгнул.
Засвистел воздух, с хлопком развернулся парашют. Лететь было совсем недолго, Птицелов даже не успел насладиться ощущением. Две минуты пронзительной тишины, затем – шум листвы и клекот крысланов. Промелькнула раскидистая крона, вспенился перед лицом холодный туман. Птицелов зацепился за переплетение лиан, завалился на бок и лишь перед самой землей остановил свое падение. Отцепился, поглядел на болтающиеся, словно качели, стропы. Что там говорил Туус? Не будет времени снимать с ветвей и прятать парашюты? Ладно…
Никого из «аспидов» он не увидел бы, но его внимание привлекли посвистом. Спецназовцы были готовы к марш-броску, и их командир уже присоединился к отряду.
Гул винтов самолета растаял вдали. Туус поманил Птицелова рукой и без лишних слов указал на зеленую стену папоротников, что возвышалась перед ними.
Понятно. Следовало убраться с места высадки как можно скорее. В джунглях их след затеряется, ищи-свищи потом…
«Аспиды» рванули вперед, за ними поспешил и Птицелов. Все спецназовцы были вооружены до зубов. В руках – маленькие, почти игрушечные пистолеты-пулеметы. В чехлах за спиной – автоматы с оптическими прицелами и прочей ерундой, которую использовали в бою спецподразделения. Ну и гранаты разных типов для комплекта.
Воевать с бунтарями само собой никто из «аспидов» не собирался, на то войска есть. Но вот подстрекателя-грязевика им нужно было обнаружить и извлечь из толпы. Извлечь и забрать в Столицу.
Таков план.
По последним данным, армия Бооса Туску уже добралась до границы «Южного парка». Как станут развиваться события дальше, никто не представлял. Несколько «вертушек» вели наблюдение, не приближаясь на расстояние прицельного огня – десантники с земли лупили бронебойными почти без промаху. Один вертолет уже затонул в дельте Голубой Змеи, не дотянув до Курорта. Еще один упал в джунгли, а его пилоты зачем-то присоединились к Туску.
Туман растаял. Небо набирало дневную яркость. Заросли галдели голосами сотен животных и птиц. И листва была какой-то необычно яркой; Птицелов нигде не видел еще такой зеленой листвы – даже в лесах, что окружали его дом в детстве.
Сначала они двигались с черепашьей скоростью: четверо «аспидов» орудуют мачете, еще четверо плюс Птицелов стоят на страже. Потом наоборот. Без лишних разговоров, без суеты. Размахивая мачете, бывший делинквент невольно вспоминал, как прозябал на раскорчевке. Только тогда им выдавали топоры – тяжеленные, на длинной ручке, а не мачете. В остальном было все то же самое: вгрызаешься в источающую запахи прели и тропических цветов заросль, а сам поглядываешь по сторонам: как бы на макушку не свалилась какая-нибудь хищная дрянь.
К середине дня им удалось выбраться из района, обжитого вьющейся растительностью. Среди деревьев забелели известняковые останцы, кустарники расступились.
На одной из глыб сидел матерый мезокрыл. Птицелов схватил Тууса за локоть и указал кивком на летающего ящера. Но тварь заметила людей раньше. Расправила перепонки и нехотя поднялась в воздух. Мезокрыл был сыт так, что брюхо выпирало, драться он не желал. На глыбе валялись остатки его трапезы: половина человеческого туловища в обрывках делинквентского комбеза.
– Добро пожаловать на курорт, девочки! – пробормотал командир «аспидов», пялясь на отбывающего ящера; костяная пила зловещего вида на хвосте мезокрыла неизменно производила впечатление на тех, кто видел ее в первый раз.
За останцами «аспиды» натолкнулись на то, во что превратился тракт. Просеку регулярно обрабатывали гербицидами делинквенты из близлежащего лагеря, поэтому она оставалась более или менее проходимой. Самые высокие деревца и кустарники, принявшиеся на сглаженном бульдозерами полотне, оказались высотою с Птицелова.
«Аспиды» растянулись цепью. Кто-то прикрывал фланги, кто-то ушел вперед. У них была своя тактика, и Птицелов старался не своевольничать, а держаться Дирка Тууса.
Вскоре им стали попадаться следы недавних работ. Тут наполовину израсходованный мешок с гербицидами. Там – лопата, ее воткнули в землю, а сверху повесили серый тельник. Черенок лопаты уже обвили плющи. Топор торчит в стволе молодого деревца, на рукояти сидит здоровенный кузнец-мутант и строит «аспидам» фасеточные глазки.
– Эй, командир! – быстрым шепотом позвали ребята из авангарда.
Туус и Птицелов припустили бегом.
На плоском валуне лежали нераскрытые консервные банки с бобами в свином жиру, тут же валялась поклеванная птицами краюха хлеба. Бутылка краснухи скатилась под камень, ее пробка осталась на месте, в мутном пойле играли блики Мирового Света. Пара мятых жестяных кружек отыскалась на земле – посреди молодой колонии мха-хамелеона. К соседствующей с валуном коряге был прислонен армейский карабин с расписанным похабными словечками прикладом.
– О! Охрана отобедать собиралась, – сказал Птицелов, хотя «аспиды» и сами сообразили что к чему.
Непонятно было только, почему это охранники бросили еду и краснуху. Ну, допустим, захотелось им присоединиться к армии Бооса Туску… Ни с того ни с сего, но все-таки допустим. Кто же помешал забрать снедь и выпивку? Или Хлыщ в своей повстанческой армии ввел сухой закон? Насколько Птицелов знал бывшего начальника спецлагеря 1081, тот был насквозь порочной скотиной. «Ищи грязевика! – говорил в таких случаях Оллу Фешт. – Если святоша пошел в загул, а развратника вдруг потянуло на исповедь, ищи грязевика!»
В чем-то Оллу Фешт был несомненно прав…
– Может, была перестрелка и охрану перебили? – предположил «аспид» по фамилии Роод.
