— Ну хорошо, хорошо, — проговорила Реми. — Пусть ависы шагают к вершинам культуры, но почему с акслами у вас, волонтеров, ничего не получается?
— Кое-что получается, — со вздохом ответил Кристо. — А вообще, вы правы, сеньора. Есть тут какая-то загадка. Акслы вовсе не тупы, но разум… как бы вам это объяснить? Законсервирован, что ли. Я очень надеюсь в этом смысле на нашего Эндрю. Он все-таки экзобиолог с дипломом МГУ. Ему и карты в руки.
Реми захотелось рассказать этому гранду печального образа о подземных чудесах Сирены, но она опять сдержалась. Разгадка тайны ему нужна. Денежки папа́, вот что ему нужно позарез! Потому и вешает лапшу на уши.
— Одно утешает, — сказал Кристо. — Что у наших конкурентов дела идут еще хуже…
— Каких конкурентов? — встрепенулась Реми.
Кристо посмотрел на нее, пошевелил усами в раздумье.
— А знаете что, сеньора Ремина, — сказал он, воодушевляясь. — Приглашаю вас на прогулку! Здесь неподалеку…
«И этот туда же! — с досадой подумала она. — За ближайший кусток, на коралловый песок. Не обломится, сеньор гранд, что я вам — шлюха?»
Кристо заметил перемену на ее лице. Ухмыльнулся, но тут же состроил виноватую мину.
— О, сеньора Марвелл! — воскликнул он. — Боюсь, вы меня неправильно поняли! Вы спросили о конкурентах, и я вам решил показать одного из них. Так сказать — в действии.
— Ладно, — буркнула Реми. — Так уж и быть, показывайте!
Кристо запрокинул голову, издал низкий горловой клекот. Точно венценосная аксла… В ответ раздался похожий звук, и из ближайшей хижины вышел широкогрудый абориген с устрашающей духовой трубкой в перепончатой лапе. Это был Кортес — личный телохранитель магистра сиренианского отделения.
«Ого! А прогулочка обещает быть веселой», — подумала Реми.
Из атолла вела едва заметная тропка. Дендрополиповая поросль обступала дорожку со всех сторон так, что иногда приходилось протискиваться боком. Реми радовалась, что на ней теперь не несчастный топик, а прочная армейская одежка, которой не страшны ни твердые отростки кораллов, ни ядовитые язычки морен. Кристо шел впереди, временами он принимался весело насвистывать. Абориген Кортес угрюмо сопел сзади. Реми было не слишком уютно ощущать на себе холодный лягушачий взгляд, но она готова была терпеть. Еще во время стычки с симмонсами она убедилась в скорости реакции Кортеса. Вот бы нанять такого в телохранители! Поторговаться с грандом, что ли?..
Она обернулась. Подмигнула аксле. Кортес словно прочитал ее мысли и в доказательство профпригодности вскинул духовую трубку. Хакнул коротко. Реми невольно присела. Ядовитая игла черной молнией вырвалась из трубки и пробила брюшной пузырь молодого жаброхвата. Кучка внутренностей, перекрученных с хрящевидными отростками, шлепнулась к ногам Кристо.
— Черт тебя побери, Кортес! — в сердцах воскликнул он. — А если бы эта дрянь свалилась мне на голову?
Аксла что-то булькнул в ответ. Волонтер отмахнулся, наклонился над останками жаброхвата, присвистнул.
— Такого я еще не видел, — сказал он. — Чтобы у жаброхвата было жало секатора…
«Это же из того выводка, что атаковал конька-телепата!» — сообразила Реми, а вслух спросила:
— А обычно они без жала?
Кристо усмехнулся:
— Разумеется, сеньора. Зачем им к пилам еще и жало?
— Откуда я знаю, зачем, — буркнула Реми. — Может, они этими жалами свои пилы чистят.
— Интересная мысль, — воодушевился магистр сиренианского отделения. — Обязательно поделитесь ею с нашим экзобиологом. Может быть, именно она приблизит его к разгадке.
Реми буркнула в том смысле, что ну да, само собой, всенепременно поделится, и они продолжили путь.
Место, где обосновались таинственные конкуренты Юнион Гэлакси, Реми сначала почуяла носом и лишь потом увидела. Всю дорогу она наслаждалась чистым воздухом — колонии самострелы облепили эту область рифа сплошным покровом, — но вдруг к аромату озона примешался густой запах нечистот. Реми едва не вырвало. Кристо заметил, что она позеленела, и вынул из кармана пару носовых фильтров.
— Рекомендую, сеньора!.. Ибо здесь несколько… амбре…
Реми поспешно вставила фильтры в ноздри, даже не спросив, одноразовые ли они и сколько раз ими уже пользовались. «Амбре» слегка ослабло, но не исчезло. Реми изо всех сил старалась дышать только носом.
Тропинка привела их к небольшому распадку. Дендрополипы росли здесь вкривь и вкось, их стволы были густо обсижены бахромчатыми червями. На дне распадка догнивало крохотное болотце, на берегах которого восседали дикие акслы. Аборигены молча внимали человеку в черной долгополой одежде, а тот, надрывая глотку, что-то вещал. Застойный, пропитанный сероводородом воздух струился от жары, мешая рассмотреть лицо вещуна, но голос его показался Ремине знакомым.
— …И здесь, в этом оставленном Богом месте, я призываю вас, дети мои: откройте уши свои, внемлите словам Господним, ибо сам Господь говорит с вами устами моими! Отриньте диавола!
— А у нашего святого отца нешуточные амбиции, — прокомментировал Кристо. — Правда, напрасно он тратит цветы своего красноречия. Дикие асклы не понимают ни французского, ни латыни. Нарекаю место сие Аруховым болотом — ныне, и присно, и во веки веков. Аминь!
Реми не слушала магистра, она вглядывалась в лицо проповедника. Узкое, почти аскетическое лицо, обрамленное жидкой курчавой бородкой, ореховые глаза… Да это же…
— Ах ты, святоша! — прошипела Реми. — Значит, заботишься о спасении душ заблудших!
Кристо воззрился на нее с недоумением. Ремина отпихнула его с дороги и кинулась к миссионеру Святой Конгрегации Распространения Веры на Других Мирах отцу Аруху.
Миссионер заметил ее. Слова проповеди замерли на обслюнявленных губах. Арух рванулся было бежать, но его со всех сторон обступили акслы, которые поднялись сразу же, как только он замолчал.
Реми приближалась. Она решила не спешить. Из распадка с гнилым болотом был только один путь, Аруху никуда от нее не деться. Тем более что за спиной — Кристо и Кортес, которым не за что любить этого святошу. Особенно — Кристо…
Акслы расступились, и Реми оказалась лицом к лицу со святым отцом.
— Я сделал это для вашего же блага, мадемуазель Марвелл, — скороговоркой выпалил Арух.
Реми с размаху залепила ему пощечину. Голова миссионера мотнулась, как надутый презерватив, на бледной щеке вспыхнул отпечаток ладони.
— Это несправедливо! — возопил святой отец, рассчитывая на сочувствие Кристо.
Реми отвесила ему еще одну оплеуху.
— Помилосердствуйте, мадемуазель! — заныл Арух. — Вам все равно не удалось бы уйти от них! Это были симмонсы, страшные люди…
Реми схватила его за волосы, дернула вниз и подставила колено. Святой отец захлебнулся воплем, закрыл разбитое лицо ладонями и пал на колени.
