О Гаджете Козо Шелли не знал ровным счетом ничего. Но биография остролицего, бледного солдата была как на ладони: появился на свет в инкубаторе, долго жил в подземельях прайда, ежедневно боролся за жизнь, постепенно овладевая всеми видами оружия. А потом – Партия. Или, быть может, две Партии подряд…
– Иерарх внесистемного прайда Брут Бейтмани обвиняется в сотрудничестве с плутонианскими экстремистами и проведении бесчеловечного эксперимента, в результате которого пострадало… – Голос Гаджета Козо зазвенел, будто сталь меча. Зазвенел и сорвался. Оратор запнулся, шумно сглотнул и продолжил: – …более ста тысяч людей…
Три секунды зал молчал, силясь осмыслить услышанное. Сто тысяч? Человек? Человек – сто тысяч? Сто тысяч человек?!!
Затем шелест хлопающих в немом изумлении губ и взволнованных придыханий утонул в неблагородном и нерациональном оре. В обрушившейся какофонии чувств легко было различить сильные ноты недоверия, непритворного ужаса и возмущения.
Пуанкаре поморщился и осторожно ткнул пальцем в кнопку, включающую ультразвуковой гонг. У Шелли дрогнули колени, но он успел протянуть руку и поддержать готового свалиться Брута. Шум в зале мгновенно стих.
– Благородные! – воззвал Пуанкаре. – Я же вас умолял!
Шелли вздрогнул, когда у него за спиной кто-то выкрикнул:
– Объясните, что значит «пострадало»? «Пострадало» – понятие растяжимое!
– Терпение, коллега! – взмахнул рукой Пуанкаре. – Гаджет!
– Также обвиняется Айвен Шелли… в соучастии в злодеяниях Брута Бейтмани, в неповиновении властям Сопряжения и в умышленном убийстве моего близкого родственника – Алексиса Козо.
В этот раз по залу прокатился сухой шорох перешептываний.
– Благородные! – обратился к президиуму Шелли. – Можем ли мы сесть, благородные?
Пуанкаре провел пятерней по лысине.
– Вы что – не знакомы с процедурой? – спросил он недовольно.
– Нет, нас судят впервые, – отозвался Брут.
– У благородных нет причин стоять на ногах все заседание – оно может выдаться долгим, – отозвался Огр Мейда. – Это было бы даже жестоко с нашей стороны. Верно, Джакобо?
Шелли повертел головой. Сидеть было не на чем: ни лишних кресел, ни даже скамьи.
– Ничего! – Брут о чем-то догадался. – Продолжайте, прошу!
Шелли кивнул, соглашаясь с другом. Он вдруг вспомнил, что особо опасных преступников ставят перед Пермидионом на колени. Менее опасным позволяется сидеть на полу, подобно животным, и созерцать благородное собрание снизу вверх.
Гаджет Козо показал залу стопку потрепанных листов синего цвета.
– Это – проектная документация, поданная больше года назад Брутом Бейтмани на рассмотрение Пермидионом. Как велит регламент, документы предварительно были проработаны профильной комиссией. Комиссия пришла к однозначному решению – проект Бейтмани трудноосуществим, его реализация связана со значительными затратами как материально-денежных, так и человеческих ресурсов. – Гаджет выдернул из стопки приглянувшуюся страницу. – А вот здесь… председатель комиссии, благородный Старк, выразил на полях свое неофициальное мнение: «По этому Бейтмани Партия плачет! – заключил эксперт. – Он казался рассудительным молодым иерархом, но после прочтения сего, мнение мое радикально изменилось. Последующие проекты этого благородного я стану рассматривать только в том случае, если к ним будет прилагаться заключение о его душевном здоровье».
Шелли украдкой поглядел на Брута. Тот продолжал раскачиваться: с пятки на носок, с носка на пятку, и так далее.
Заговорил Пуанкаре:
– Пермидион прислушался к официальному мнению благородного Старка. Совет отклонил проект Брута Бейтмани, не углубляясь в детали. Что же такого крамольного было в пресловутом проекте? Что вызвало однозначно негативную реакцию со стороны членов комиссии? Благородный Бейтмани, – Пуанкаре кивнул Бруту, – быть может, ты сам объяснишь?
Брут откашлялся.
– Проект предполагал создание «корабля поколений» нового типа. Как известно, звездная программа, в которой использовались сверхбольшие корабли с активными экипажами, а также – с экипажами, погруженными в гиперсон, не принесла каких-либо результатов. А поскольку иного способа достигнуть ближайших звезд, кроме многолетнего полета на релятивистской скорости, пока не существует, – Брут развел руками, – пришлось внести в действующую программу некоторые коррективы, вывести ее на иной эволюционный уровень.
– Продолжай!
– Я предложил построить «корабль поколений», представляющий собой огромную генетическую лабораторию…
– Фабрику по производству клонов? – уточнил председатель.
– Точнее, фабрику по производству людей. Хотя, в общем-то, ты прав.
– То есть ты предлагал «вырастить» людей тогда, когда корабль отыщет подходящую планету? Создать поколение колонистов при помощи генетической лаборатории, мы правильно поняли суть проекта?
– Абсолютно верно, – Брут поклонился председателю. – Остается только подчеркнуть, что проект нацелен на сохранение вида, а не на спасение отдельных личностей.
– А что планировалось использовать в качестве генетического материала? Расскажи, благородный! – без особого азарта подначивал Брута Пуанкаре.
– В качестве генетического материала, а также в качестве информационного носителя я планировал использовать головной мозг, хирургически извлеченный из добровольца, сохраненный криогенным способом.
Шелли поморщился, предвидя бурную реакцию зала. Однако благородные роптали недолго. Или они опасались ультразвукового гонга Пуанкаре, или так увлеклись, что забыли о привычке создавать проволочки по любому поводу.
– Отчаявшись «провести» сей проект через комиссию по науке и образованию, – пояснил залу Гаджет Козо, – благородный Брут Бейтмани обратился к царькам автономной планеты Плутония с тем же предложением. Как оказалось, плутонианские тираны изыскали для строительства ковчега Бейтмани необходимые средства. А также нашли необходимое количество… гм… добровольцев.
– Одну секунду, благородный Козо! – прервал выступающего Пуанкаре. – У благородного Вислы появился вопрос. Пожалуйста, друг мой. У тебя по сути или по ведению?
– По ведению! – послышался дребезжащий старческий голос.
– Тогда – прошу! – позволил Пуанкаре.
– Почему же плутонианские лидеры – те, кто в ответе за принятое решение, – не предстали перед судом вместе с этими молодыми людьми? Плутония, если мне не изменяет память, до сих пор является административной единицей Сопряжения!
– На Плутонии с тех пор трижды менялась власть! – ответили благородному Висле из зала.
– Действительно, – согласился Пуанкаре. – Насколько мне известно, те тираны, чьи подписи стоят под резолюцией, давно мертвы. Наверняка, расстреляны, как враги Плутонии. Там такое происходит часто.
