Но нет! Он не имеет права даже в мыслях позорить свое имя. К тому же… если верить Климентине, мысли некоторых людей имеют способность осуществляться неожиданным образом.
Не желая расстраивать отца, Шелли-младший принялся изучать миниатюрное Г-образное устройство. Оно выглядело чище остальных собратьев по смертоносности. Шелли-старший быстро поправил пальцы Айвена, располагая их на неожиданно удобной рукояти.
– Это оружие предназначено для ближнего боя, – пояснил отец. – Меня всегда восхищала отлаженная механика…
– Почему только для ближнего? – переспросил Шелли-сын.
– Потому! – рассердился отец. – Ты сегодня окончательно отказался от попыток думать в виду их несостоятельности?!
Оружие древних сливалось с рукой в единое целое. Оно было умеренно тяжелым, прохладным. Казалось, оно шепчет беззвучную клятву верности. Его так и хотелось пустить в дело.
– Удобное, – признал молодой человек. Он вздохнул и положил пистолет на место.
Нечего себя обманывать! Всякому оружию присущи определенные гипнотические флюиды и мрачноватое очарование… ядовитой рептилии. Сжимая рукоять боевого излучателя или старинного пулестрела, ты не становишься сильнее. Скорее наоборот – уязвимее. Уязвимее-уязвимее, ведь яд ручного гада действует в первую очередь на тебя самого.
– Оставь! – приказал отец. – Пистолеты – в последнюю очередь. Даже десять человек, мастерски владеющих пистолетами, не продержатся и минуты против новичка, вооруженного пулеметом. Пулеметы – вот с них и начнем!
Шелли-старшего прервала трель настенного коммуникатора.
– Что там? Я занят! – отозвался Фредерик.
– Кузен, необходимо твое присутствие на мостике, – послышался голос командира корабля – капитана Августа Шелли.
– Я с сыном. Что-то срочное?
– Скорее – экстраординарное, кузен.
Фредерик бросил быстрый взгляд на молодого человека.
– Хорошо, Август, уже иду! – сообщил он. Открыл двери и обернулся: – Я вернусь. Тогда мы продолжим.
Шелли-сын поднял руки и улыбнулся:
– Как тебе угодно!
Он покинул отсек следом за отцом. В коридоре не оказалось ни души, и Шелли остался в молчаливой компании полуголых воинов с настенных фресок.
Палуба «Сфинкса» вздрогнула чуть сильнее, чем обычно. По переборкам неспешно поползли световые блики, похожие на преломленные водой лучи солнца. Шелли посмотрел вверх: что не так с лампами? – и в ту же секунду почувствовал, как его ступни отрываются от ворсистой поверхности ковровой дорожки. Это произошло столь неожиданно, что он даже тихо вскрикнул.
«Сфинкс» утратил гравитацию!
В это время Шелли-старший, тоже застигнутый врасплох невесомостью, неуклюже вплыл на мостик. Его кузен и остальные астроники успели занять места по боевому распорядку и закрепиться ремнями. Они деловито переговаривались и отдавали приказы отделениям. Казалось, на мостике не заметили исчезновения искусственной силы тяжести. О том, что ситуация на «Сфинксе» – внештатная, говорили лишь предметы, плавающие по свободным траекториям.
– Август!.. – окликнул капитана обеспокоенный Фредерик. Он взглянул через смотровую розетку в космос и передумал задавать вопросы.
– Похоже, он собирается с нами состыковаться, – прокомментировал кузен. Фредерик вдруг заметил, что обычно черствое и скупое на мимику лицо капитана нервно подергивается.
Перед носом «Сфинкса» совершала разворот легенда околосолнечного пространства – пришелец с незапамятных времен, страшная сказка Сопряжения во плоти, темный корабль-призрак. На его корпусе не видно ни огонька, открытые смотровые розетки смотрели в космос черными пузырями расширенных зрачков давно умершего гиганта; детали конструкции казались размытыми, словно их скрывал покров диффузной дымки свинцового цвета.
Хлюп-хлюп-хлюп – булькала в ушах кровь.
Широко распахнутыми глазами Шелли смотрел на переборку. Вместо красочных фресок на ней темнели серые силуэты. Да и сама переборка потеряла вид: покосилась, обросла грязно-ржавой коростой.
Шелли огляделся. Дверей, ведущих в арсенал, он не обнаружил. Пространство коридора заполняли медленные клубы.
Пыль и мелкий мусор. Словно потревоженный донный ил в грязной воде.
В глаза ударил яркий свет…
Нужно поклониться. Да, поклониться, они любят, когда им кланяются.
Но как это сделать, если ты плывешь головой к палубе, опоясанный кольцами из мусора и пыли, словно блуждающая планета?
– Они приветствуют тебя, Айвен Шелли…
Этот шепоток раздался как всегда неожиданно. И как всегда Шелли испытал желание оглянуться, проверить – не стоит ли кто за спиной?
Капитан заметно вырос в размерах. Плазменно-белый шар, ощетинившийся шипящими дугами протуберанцев, перемещался в трех измерениях, – как ему вздумается. Вокруг него формировались аккреционные диски, но тут же опадали в свободно плавающие клубы, – Капитан брезговал поглощать пыль.
– Капитан… Какая неожиданная встреча… – простонал Шелли.
– Встреча неожиданная, – согласился плазменный шар, – и нужная тебе. Они так думают.
– Я доверял им, – сказал Шелли, вспоминая слова старика Юлиуса. О да, сказанное прадедом врезалось в память. «Заруби себе на носу, будущий иерарх: тот, кто надоумил тебя мчать сломя голову к Седне – враг нашего прайда. И ничего, кроме смерти, тебе не желает». Смешно. Нелепо приписывать обычные пороки существу, давно переставшему быть человеком. Смех, да и только.
– А что теперь? – Поверхность сферы покрылась бордовыми пятнами. Могло показаться, будто это создание испытало душевную муку.
– Теперь… – Шелли издал нервный смешок, – …ситуация немного изменилась.
– Они знают.
– Знают?
– Они видят.
Шелли несколько секунд обдумывал, что сказать дальше. Было до боли жаль утекающие мгновения, – ведь незапланированная встреча с Капитаном могла прерваться в любой момент, – но к этому созданию требовалось найти особый подход. Требовалось ключевое слово.
– Следует ли воспринимать произошедшие события как цепь случайностей?
– Цепь случайностей – есть закономерность, – резонно ответила шаровая молния.
– Быть может, они назовут того, кому сия закономерность на руку? – спросил Шелли.
– Они смотрят…
Плазменная сфера закипела сияющими гранулами. Спектр излучаемого света оскудел, стала доминировать дышащая жаром синева. Шелли закрыл руками лицо, беспомощно задергался, лишенный опоры, стремясь увеличить расстояние между собой и разбушевавшимся собеседником.
В результате он перевернулся через голову, наглотался пыли и ударился спиной об переборку.
