Капитан «Ретивого» ответила незамедлительно:
— Мы успешно инсталлировали сеть хронодатчиков. Ведем непрерывный мониторинг места высадки. За минувшие тридцать пять часов зарегистрированы шестьдесят три «смещения».
Шестьдесят три… Раскин потер кулаком влажную лысину. Кажется, пока планета ведет себя спокойно.
— Мы здесь одни?
Ушельцу показалось, что в голосе Шнайдера прозвучала тревога. Неужели полковник боится, что найдется претендент на его лавры?
— На данный момент в системе отсутствуют другие корабли, однако мы засекли нейтринный след «свежего» гиперперехода. Анализ сигнатуры показал, что он был оставлен большим кораблем Федерации, предположительно — транспортного или научного назначения… — Ирен сделала паузу, а затем вдруг спросила: — С вами тот, кого называют Ти-Рексом?
Козловский и Шнайдер переглянулись. Раскин вздохнул, выбрался из-за пульта и присоединился к ним. Поискал взглядом камеру, но так и не нашел. Посмотрел в сторону нечеткого изображения на обзорном экране.
— Это я. Доброго времени суток, капитан.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы оправдали нее те надежды, которые на вас возлагаются, — сказала она почему-то с упреком. — И хотя те ребята на Забвении, без сомнения, мертвы, я верю, что вы просветите нас, ради чего… — ее голос дрогнул.
Раскин смутился и спросил неловко:
— У вас кто-то был… на том корабле?
Шнайдер запоздало шикнул. Женщина ничего не ответила.
— Я сделаю все, что в моих силах! — кривя душой, пообещал ей Раскин.
Связь с «Ретивым» оборвалась.
— Мне кажется, что она излишне эмоциональна, — с недовольством обратился Шнайдер к Козловскому.
Козловский поморщился. Громко глотнул кофе и, разведя руками, ответил:
— Наблюдать второй день под собой такую картину… хочешь не хочешь, а взвинтишься.
— Ну и очень плохо, — проворчал Шнайдер. — Она ведь не учительница младших классов…
— Но уже и не солдат — с тех пор, как перешла под ваше командование, — парировал Козловский. — К тому же в любой момент может нагрянуть боевой корабль с Земли или с Аркадии, — как бы невзначай добавил он.
Шнайдер облизнулся.
— Никто не нагрянет, — отрезал бескомпромиссно. — Вы мне оставьте эти разговорчики! Мы спокойно, без нервов выполним свою работу и отпрыгнем к Александрии. — Он сердито вернулся к своему креслу за резервным пультом. — Я бы на вашем месте связался с «Ретивым» и более настойчиво пригласил Ирен на ужин вместо того, чтобы забивать голову ненужными фобиями. По-моему, вам обоим не помешает… ммм… расслабиться, — проговорил он, садясь рядом с Раскиным.
— А я не боюсь, Конрад, — невозмутимо ответил Козловский, — но с модулем расстыковываться не буду.
— Это уже ваше дело! Только не уроните нас на Забвение!
Раскин с интересом следил за их перепалкой. Похоже, что в необъявленной войне с Треугольником каждый полковник считал себя генералом.
— А как насчет гиперпространственного модуля «скаута»? Он ведь должен был остаться где-то на орбите, — Раскин решил подбросить дров в огонь. — Вы его обнаружили?
— Федор, — Шнайдер заговорил с преувеличенным спокойствием, — кому, как не вам, знать, что вся система 61-й Лебедя представляет собой знатную свалку космического мусора. Чего здесь только нет! За миллиарды лет существования карлик своим полем притяжения, как неводом, выхватывал из пространства мегатонны пыли, астероидов, ядер комет, планетезималей…
Раскин терпеливо выслушал лекцию по астрофизике, которая, к счастью, оказалась короткой.
— То есть вы не нашли модуль? — уточнил он.
— Федор, о чем я вам говорю: катастрофа произошла сорок часов назад, — Шнайдер ударил ребром ладони правой руки по раскрытой ладони левой, — через пять часов сюда прибыл «Ретивый», и у него была масса других задач, кроме как искать гипермодуль в этой выгребной яме. К тому же он мог оказаться слишком близко к звезде.
— «Ретивый» без труда обнаружил бы крупный металлический объект, оборудованный радиомаяками и подсвеченный бортовыми огнями, даже в короне звезды, а тем более — возле красного карлика, — вставил Козловский, — на то он и «скаут». Я считаю, что модуль либо взорвался, либо был уничтожен…
— Если бы здесь действительно побывал боевой корабль с экипажем из зомбированных Грибницей землян — факт существования которого — бред чистой воды, — то что ему помешало сжечь неподвижный «скаут», к тому же посаженный на грунт в открытом месте? — парировал Шнайдер. — Зачем он тратил энергию на аннигиляцию огромной безмозглой цели — модуля — и оставил нетронутым основной сегмент этой конструкции?
Козловский развел руками.
— Не будем тратить время на споры, господа! В общем, Федор, вы видите, что в этой истории хватает «белых пятен», — обратился полковник к Раскину. — И мы все здесь на вас молимся, как на Ахурамазду.
Дальше время хлынуло со стремительностью прорвавшего плотину потока.
Раскина посадили в крохотную инструктажную и заставили проштудировать схемы потерпевшего крушение «скаута». Корабль дальней разведки оказался компактной, несомненно очень маневренной, двухпалубной машиной. Он был оборудован новыми нейтринными двигателями, использующими в качестве топлива воду. Стандартный экипаж — три человека. Корабль с равным успехом можно было использовать как в научных, так и в шпионских целях. Чем, вероятно, и занималась независимая ветвь Колониального командования. Конечно же, без гиперпространственного модуля собственных ресурсов «скауту» не хватило бы, чтобы одолеть и трети астрономической единицы, не говоря уже о прыжках между звездами.
— Ваша задача — пробраться в инженерный тоннель, который проходит вдоль центральной оси корабля. Лучше всего войти в него из рубки, — говорил Раскину технический консультант операции, немодифицированный и оттого излишне полный и жизнерадостный майор. — Снимете участок палубного покрытия сразу за порогом. Увидите овальный люк: на вид он узкий, но в него протиснусь даже я в скафандре, это вам гарантирую. В тоннеле двинетесь в сторону кокпита и через три метра справа и сверху увидите блок со съемными жесткими дисками. Сюда стекается вся информация о полете. Вынете последние три «кармана». Определить их легко. «Карманы» с полностью записанными дисками зафиксированы заподлицо с переборкой; а те, на которые данные только будут загоняться, выступают сантиметров на пять.
— Федор, никто толком не знает, как влияет темпоральное смещение на жесткие диски, — в свою очередь наставлял ушельца Конрад Шнайдер, — поэтому вы должны найти бортовой журнал. Вероника Элдридж — женщина педантичная, не сомневаюсь, что она тщательно вела записи во время миссии. Журнал традиционно хранится в рубке; но вам придется осмотреть каюты Вероники и ее спутников.
Возможно, разгадку произошедшего вы найдете именно там…
